Глазами пришельца

— Я в переносном смысле, — Антон внимательно посмотрел на бывшую одноклассницу. — А ты чего так переполошилась?

— Ничего. Просто удивилась.

— И я удивился, — вздохнул Антон. — Пришёл в школу, смотрю — Родионыч идёт. Обрадовался, как родному, чуть на шею, как девчонка, не бросился. А он глазами моргает. Не припомню, говорит, вашего портрета. Подскажите, будьте добры, а то с моей памятью творится что-то непонятное. Я так и сел.

— Не обижайся на него, — Оля сняла белую ветровку, оставшись в сиреневой рубашке, надетой поверх джинсов. — Он не только тебя не помнит. Правильно заметил, он стал другим человеком. И не надо лезть к нему с воспоминаниями.

— Что всё-таки с ним случилось?

— Долгая история. Скажем так, он получил травму и потерял память.

— Какую травму?

— Что-то с головой, — уклончиво ответила Оля. — Ты лучше расскажи о себе.

— Да рассказывать особенно нечего. Вся моя жизнь — игра. Выступаю за армейский клуб. Езжу по стране. Учусь заочно. Вот и всё.

— А на семейном фронте?

— Полный порядок. Вернее, полная свобода. Сохранил себя в целости и сохранности.

— Для кого сохранил?

— Для будущей жены.

— Неужели никого не встретил?

— Ну, почему же, встретил. Любовь у меня первая и пока последняя. Ещё со школьной скамьи.

— Марина, что ли?

— Почему сразу Марина? Это так, эпизод выпускного вечера.

— И много таких эпизодов было на жизненном пути? — насмешливо спросила Оля.

— Один и был.

— Да брось ты!

— Да вот что-то не бросается, — вздохнул Антон и решительно взглянул Оле в глаза. — Не подумай, я не навязываюсь, только констатирую факты, так сказать. Но любил и люблю только тебя. С твоей фотографией не расстаюсь. И строю воздушные замки. Целая страна фантазий.

— Что же раньше молчал? — растерялась от такого признания Оля.

— Между борьбой за любовь и душевным страданием выбрал последнее. Да и не мог я бороться с Володей. Мы же с ним как братья были. Из ложного благородства считал, что мужская дружба не должна рушиться из-за юбки, — Антон устремил задумчивый взгляд вдаль. — Потом появился Родионыч. Перед ним Володя уступил. Куда уж, думаю, мне тягаться.

— А сейчас зачем всё это говоришь? — тихо спросила Оля.

— Когда-то же надо сказать. Да и вдруг твоё сердце свободно? — Антон грустно улыбнулся. — Мне так хорошо с тобой.

— Мне тоже, — Оля покраснела. — Но не обижайся. Это, наверное, не любовь.

— Понимаю, — поспешно согласился Антон. — Ты по-прежнему любишь Родионыча?

— Почему так решил? — удивилась Оля.

— Просто помню, как бегала за ним. Такие чувства быстро не проходят.

— Это за кем я бегала?! — ещё больше покраснела девушка и грозно сдвинула брови.

— За Родионычем, — буркнул Антон и ловко увернулся от бросившейся на него с кулаками Оли.

— Какой клеветник! — смеялась она.

— Сейчас ещё скажешь, что совсем его не любила? — уличительно спросил Антон, на всякий случай отойдя на безопасное расстояние.

— Любила, — перестала смеяться Оля и отвернулась. — И если бы он позвал, пошла бы за ним на край света. Но он не позвал. И сейчас я не знаю, остались во мне к нему чувства или нет. По крайней мере, такого Родионыча, который работает у нас учителем, я бы полюбить не смогла. Мне так кажется. Я отчётливо вижу разницу между ними.

— Между кем?

— Ну, между Родионычем до травмы и после.

— Мне надо охладиться, — Антон скинул рубашку. — Пошли купаться?

— Я не одета для купания, — отказалась Оля.

— Да я тоже, — замялся Антон. — Но поплавать хочется. Может… того?

— Может, — рассмеялась Оля, глядя на мучения друга. — Иди вперёд и не оглядывайся.

— Ура! — как мальчишка закричал Антон и, скинув брюки, кинулся в озеро, на ходу подтягивая короткие спортивные трусы. Заплыл далеко и только тогда посмел оглянуться. Оля по-прежнему сидела у кривой берёзы. Помахала рукой, но с места не тронулась.

— Передумала? — спросил Антон, закончив купание.

— Да, — кивнула Оля. — Представила, чем может закончиться наше совместное плавание.

— А чем оно могло закончиться? — удивился Антон.

— Вариантов много, — рассмеялась Оля.

— Да я бы к тебе и пальцем не прикоснулся без разрешения, — серьёзно сказал Антон.

— Поехали домой? — предложила Оля.

— Посидим ещё немного. Я весь мокрый.

— Давай вытру, — и Оля накинула на Антона покрывало при этом оказалась так близко к нему, что он не выдержал и обнял её.

— За меня замуж пойдёшь? — спросил срывающимся от волнения голосом.

— Только при одном условии, — попыталась перевести в шутку его предложение Оля. — Мы будем работать в одной школе.

— Я не согласен, — Антон отпустил девушку.

— Почему? — теперь уже Оля стала серьёзной.

— Потому что со временем ты станешь директрисой, и я окажусь у тебя в подчинении. А я за равноправный союз.

— Кажется, к нам гости.

По дороге от трассы к озеру пылил мотоцикл. Вот он выскочил на берег и остановился. Скинув шлем, к Антону с Олей бросился плотный крепыш в чёрных брюках и тельняшке, издавая вопли радости.

— Серёга! — узнала бывшего одноклассника Ольга. — Серенький!!!

— Он самый! — Серёга захватил девушку и закрутил её, бессовестно целуя в лицо и шею.

— Прекрати немедленно! — завизжала она.

Так же стремительно Серёга поставил её на землю и кинулся к Антону. Друзья обнялись.

— Я всё про всех знаю! — весело сообщил Серёга, усаживаясь на вновь расстеленное покрывало. — Меня уже Лугановское радио проинформировало.

Взгляд упал на рюмку, закрытую хлебом.

— Володю поминаете? — сразу посерьёзнел.

— Его, — кивнул Антон.

— Да, такие вот дела, — вздохнул Серёга.

— А у тебя как дела? — взъерошила его короткие волосы Оля.

— Лучше всех, — сразу повеселел Серёга. — Тебе ещё год учиться, а я уже учёный. Вот краткосрочный отпуск и к месту службы.

— И куда, если не секрет? — спросил Антон.

— Для вас секретов нет, — многозначительно подмигнул Серёга. — По просьбе трудящихся получил назначение в Красноярск.

— Повезло, — искренне порадовался за друга Антон. — Всё-таки не в какой-нибудь дыре служить будешь. И родители под боком.

— Для полного счастья осталось жениться, — сказала Оля.

— Погуляю ещё, — отмахнулся Серёга. — Тем более бабы пошли легкомысленные. Уж ты-то знаешь.

— Не обобщай, — погрозила пальчиком Оля.

— А о ком речь? — заинтересовался Антон. — Светка, что ли?

— Она самая, — недовольно поморщился Серёга. — Хотел ей разбор полётов устроить, да она, как чувствовала, осталась в городе. Пионервожатой устроилась работать на лето в какой-то лагерь.

— Смелый ты, Серёга, — улыбнулся Антон.

— Ну, это само собой, — сделал важное лицо Серёга.

— Да нет, я это к тому, что Светка не тот человек, которому можно разборы устраивать, — засмеялся Антон. — Она сама кому хочешь разбор устроит. Помню, как на выпускном на этом берегу впятером не могли с ней справиться.

— Так она поддатая была, — махнул рукой Серёга. — А трезвая вполне поддаётся дрессировке.

— Что-то не нравятся мне твои речи, дрессировщик, — заметила Оля.

— Шуток не понимаешь? — заулыбался Серёга.

— Значит, со Светкой завязал? — спросил Антон.

— Почти.

— Разве так бывает — почти? — удивилась Оля.

— Ещё как бывает, — уверил Серёга. — Вот у нас в училище парень был. Так он сразу с двумя переписывался и ещё с одной встречался во время увольнений. Когда его спрашивали, кто у него настоящая любовь, а кто временная, отвечал, что любви ещё не встретил. А эти трое — почти любимые. Вот.

— Какая я, оказывается, неопытная, — сдерживая смех, сокрушённо сказала Оля.

— И я тоже, — поддержал Антон. — Как можно с двумя сразу?

— А сколько мужиков жёнам изменяют? — стал распаляться Серёга. — Думаете, у них любовь прошла? Ничего подобного. Измена заложена в каждом мужчине подсознательно ещё с первобытных времён, когда на одного самца приходилось несколько самок.