Глазами пришельца

— Хватит ослеплять! — всё же прищурился он.

— Извините, — Родион поспешно опустил фонарик и запинающимся голосом спросил: — Что вы здесь делаете?

— Читаю послания лугановцев, и не только их, — пояснил Солт, возвращая одну из прочитанных записок на место. — Вот, кстати, адресована тебе. Вернее, могла быть адресована. Узнаю Витин почерк. Три года назад ему сделали операцию по удалению горба. Удачно. Сейчас ничем не отличается от своих сверстников. Ему бы попросить у духа горы избавить отца от пьянства, дать здоровья матери. А он хочет, чтобы в школу вернулся учитель физкультуры. Родион Родионович Родионов. Такая она, детская привязанность. Ну, что застыл, как изваяние? Давай свою записку.

— А зачем вы их читаете? — Родион послушно протянул сложенный листок.

— Как зачем? Чтобы поддерживать в людях веру в чудеса. Внести в их жизнь светлое разнообразие.

— Разве вы не знаете заранее, что в них написано?

— Я не вездесущ, — Солт развернул записку и махнул отрицательно, когда Родион попытался посветить ему. — Не надо. Я отлично вижу в темноте. Н-да. А ведь ты — городской житель. Не веришь в суеверия. Согласись, что это из области фантастики. Как это Люба с бабушкой сумели тебя уговорить? И на что надеялись?

— Лично я ни на что не надеялся, — признался Родион, но тут же решительно добавил: — Но вот сейчас, когда увидел вас, в моей груди зажглась искорка надежды. Вы кажетесь мне таким всемогущим.

— Я и есть всемогущий, — спокойно ответил Солт и закрепил записку Родиона на стене. — С кем можно меня сравнить? Наверное, с невероятно гигантской многоголовой гидрой. Могу окутать Землю. Но меня подводит, если так можно сказать, зрение. Земная атмосфера для моих глаз то же самое, что вода для ныряльщика без маски. Что можно увидеть под водой? Расплывчатые контуры, неясные тени. Но стоит надеть маску, и появляется чёткость. Моей маской, или очками, являются биоскафандры. Искусственные человеческие тела. Через них и чувствую ваш мир. Множеством Солтов — и не только — брожу по планете, разглядывая и изучая вашу жизнь.

Земля дрогнула от раскатов грома.

— Надвигается знатная гроза, — Солт посмотрел в сторону выхода.

— Мне помочь никак нельзя? — настороженно спросил Родион, которого в данный момент мало волновали природные явления.

— Помочь можно, — задумчиво ответил Солт. — Но как объяснишь окружающим такое чудо?

— Объяснить будет трудно, — согласился Родион. — А стоит ли объяснять?

— Может, и не надо, — рассеяно сказал Солт, явно к чему-то прислушиваясь. — Я бы на твоём месте поспешил домой. Находиться здесь во время грозы небезопасно. Да и спускаться по мокрым склонам не очень приятно.

— Я не могу уйти, не решив судьбу моего сына, — Родион упрямо сдвинул брови. — Вы только что сказали, что помочь можно. И мне наплевать, что будут говорить люди. Я никому ничего не буду объяснять!

— Требуешь чуда, ничего не предлагая взамен? — Солт прошёл к выходу и остановился у проёма, окинув взглядом небо.

— Ради сына я готов на любые жертвы, — Родион остановился рядом. Непонятная лихорадка сотрясала тело, мозг мучительно искал слова, чтобы убедить этого загадочного человека совершить чудо, в которое всего несколько минут назад не верил. — Не думаю, что вам нужны деньги. Но может какое-нибудь действие? Скажите, я всё сделаю.

— А если понадобится твоя жизнь? — спросил Солт, продолжая изучать окрестности.

Родион не ответил.

— Вот видишь, размер жертвы заставил тебя задуматься, — Солт слегка усмехнулся.

— Если это необходимо, — Родион заметался в мыслях. — Но такая жертва выглядит нелогично. В жизни моего сына ещё много чего впереди, когда ему будут нужны не только пальцы, но и любовь и силы отца. Я всегда буду рядом с ним.

— Люба — молодая и симпатичная мама. Снова выйдет замуж, и рядом с твоим сыном будет другой папа, который окружит его не меньшей заботой.

— Вам нужна моя жизнь? — голос Родиона дрогнул.

— Пока не знаю. Время покажет, — задумчиво ответил Солт. — Ты ничем не отличаешься от других людей. Отрадно, что представляешь их светлую половину. Но твоё понимание жертвы как подвига очень однобоко. Ты готов лечь грудью на амбразуру, но не готов работать учителем в деревне.

— Причём тут это?

— А при том, что в Луганово две средние школы — и ни одного дипломированного учителя физкультуры.

— Вы хотите, чтобы я остался работать в Луганово?

— Я хочу, чтобы ты как можно скорее покинул пещеру и спустился с горы.

— А как же мой сын? — настаивал Родион.

— Подумай над моими словами, — Солт неожиданно исчез.

Внутри горы зародилась мелкая дрожь. Необъяснимое чувство страха выгнало Родиона наружу. На гору обрушились многочисленные молнии, ослепляя и заставляя трепетать душу. Раскаты грома ударяли по барабанным перепонкам. Всё вокруг гудело, деревья метались из стороны в сторону, словно хотели вырвать свои корни и броситься вниз по тропинке.

Родион добежал до скита и остановился. Впереди прямо из земли выросли два огненных цветка. Ослепительно яркие шары с небольшими хвостиками-стебельками колыхались по ветру. Родион никогда раньше не видел шаровых молний, но что-то подсказало, что сейчас встретился именно с ними. И что этой встречи надо избежать. Но как? Повернуть назад? Спрятаться в пещеру?

— Родион Родионович! Идите сюда!

Родион вздрогнул. В дверях скита стоял мальчик лет двенадцати и призывно махал рукою. Раздумывать было некогда. Но, оказавшись внутри спасительного скита, понял, что спасти от молний это строение с дырами вместо дверей и окон не сможет. Разве что от дождя, который, будто дожидавшийся, когда человек найдёт укрытие, обрушился на землю водяным потоком.

— Сюда, Родион Родионович, — черноглазый мальчуган указал в угол на сухие камни, служащие стульями. — Только что про вас думал. И вдруг — вы! Прямо чудо какое-то!

Глаза мальчика светились искренней радостью.

— Давай сразу всё поставим на свои места, — Родион приветливо улыбнулся. — Я не тот, за кого ты меня принимаешь.

— Как не тот? — заморгал мальчик.

— Ты, наверное, думаешь, что я учитель физкультуры?

— Да, — утвердительно кивнул мальчик.

— А я его родной брат-близнец. И учителем в Луганово никогда не работал, — Родион вспомнил слова Солта и добавил: — Пока.

— Вы не разыгрываете меня? — мальчуган недоверчиво моргнул.

— Нисколько, — Родион взял мальчика за руку. — Будем знакомиться? Меня тоже зовут — Родион Родионович. Вот такое совпадение. А тебя как звать?

— Витя, — мальчик с неподдельным изумлением смотрел на такое знакомое лицо, пытаясь осмыслить услышанное. Раскаты грома уже не прерывались, слившись в один непрерывный грохот. Разговаривать приходилось криком.

— А где настоящий Родион Родионович? — Витя примостился на камень рядом с двойником учителя.

— А я, значит, не настоящий? — насмешливо обиделся Родион.

— Вы тоже настоящий, — поправился Витя. — А где учитель физкультуры?

— Вот этого я не знаю, — Родион обнял мальчика, почувствовав, как дрожит его тело. — Какая гроза! Прямо светопреставление!

— Здесь всегда такие грозы страшные! — Вите стало уютнее в объятиях взрослого мужчины, так похожего на любимого учителя. — Гора притягивает молнии! Только тучи на горизонте появятся, так сразу к этой горе направляются.

— Ты как здесь оказался?

— С ребятами поспорил, что переночую в ските, — опустил голову Витя.

— Проверка на храбрость? — догадался Родион.

— Она самая, — неохотно признался Витя.

— И не страшно?

— А чего бояться? Только грозы. Видели шаровые молнии?

— Видел. Жуткое зрелище. А хищники здесь не водятся?

— Медведи, что ли? Так они летом сами человека боятся.

Вдруг стены скита качнулись. Заскрипела крыша. Земля мелко задрожала, будто рядом заработал мощный двигатель.

— Что это? — выпрямился Витя.

— Землетрясение! — Родион подхватил мальчика за руку и выскочил наружу.