Глазами пришельца

И все сотрудники, кроме Рада, дружно покинули отдел. Валерий Викторович вышел из кабинета, задумчиво посмотрел на пустые места сотрудников.

— Вот такие дела!

Рад промолчал, так как не мог понять, к нему обращается начальник, или в пустое пространство.

— А вы почему не на обеде, Родион Родионович?

— У меня сегодня разгрузочный день, — пошутил Рад.

— Это хорошо, это хорошо, — начальник опустил взгляд в пол, потом перевёл на окно, за которым просыпался после зимней спячки старый тополь. — К нам поступила разнарядка. Выделить одного человека на строительство жилого дома. Дом большой. Будет строиться в три этапа с постепенным заселением. Окончательная сдача объекта — июнь 1988 года. Но это если ничего не помешает. Как правило, ещё ни один дом вовремя не сдавался. Вы не возражаете, если я запишу вас на весь срок? — Не возражаю, — сказал Рад. — Когда приступать к работе?

— С завтрашнего дня. И ещё, — Валерий Викторович почему-то избегал смотреть в глаза молодому сотруднику. — Когда строительство закончится, нашего отдела уже не будет. Но вы не беспокойтесь, я похлопочу, чтобы вас не оставили без работы. Но, сами видите: завод переживает трудные времена. Боюсь, что в другом отделе, работу вам могут не предоставить. Что вы скажете, насчёт перехода в цех готовой продукции? Там очень приличные заработки.

— Спасибо. Я и сам подумывал о переходе. Надоела такая тихая жизнь, — Рад встал. — Но, возможно, за полтора года освою какую-нибудь строительную профессию и останусь на стройке.

— Верно замечено: тихая, — Валерий Викторович вздохнул. — Я бы и сам ушёл. Но возраст. Привыкаешь к однообразию. Ничего не хочется менять в жизни. Наверное, мозги костенеют со временем. Становишься консервативным.

Он протянул руку, и мужчины обменялись рукопожатием.

— Вам привет от моего брата. В каждом письме интересуется, — уже в дверях обернулся начальник.

— Передайте и ему от меня привет…

Вот и кончилась спокойная, может быть даже чересчур спокойная жизнь. А ведь прав Валерий Викторович. Такая повседневная тягомотина, как болото засасывает. Привыкаешь сидеть, ничего не делая. Постепенно любые перемены в устоявшемся графике начинают раздражать, а то и вовсе — пугать. И с каждым днём желание вырваться из привычного сонливого ритма становится всё слабее и слабее.

Рад собрал вещи. Сегодня больше не вернётся на работу. Пусть для коллег его уход будет сюрпризом. А то к вечеру устанешь от напутствия старших товарищей и от томных взглядов Марины. Вышел на улицу. Подмигнул весеннему солнцу и бодро зашагал навстречу намечающимся жизненным переменам.

ЧАСТЬ 4. ТОЧКИ СОПРИКОСНОВЕНИЯ. На деревню к бабушке

— Пойду к Софье, договорюсь насчёт цветов, — тихо сказала Люба и ушла к соседке.

Родион остался сидеть в зале на диване рядом со спящим сыном. Володя, только что шумно участвовавший в сборах, с важным видом контролируя укладку своих игрушек в большую коричневую сумку, спал, свернувшись калачиком, обнимая любимую круглую подушечку. На кресле лежали цветные шортики с лямочками, гольфы и рубашка в разноцветных квадратиках, предназначенные сменить серые колготки и красную маечку. Но это перед самым отъездом.

За окнами шумели проезжающие автомобили. Невнятно бормотали бабки, расположившиеся стихийным базарчиком на тротуаре и предлагающие прохожим зелень со своих дачных участков и огородов. Солнце прижимало к земле остатки тополиного пуха, загоняло бездомных собак в тень.

— Договорилась, — вернулась Люба. — Будет два раза в неделю приходить, поливать цветы. Где же такси?

— Так рано ещё, — Родион взглянул на часы. — Через полчасика появится.

— Давай собирать Володеньку, — и Люба нежно дотронулась до спящего сына.

Тот недовольно забурчал, собрался было обидеться на весь свет, но, увидев стоящие посреди зала чемодан и сумки, сразу перестал капризничать и позволил переодеть себя.

— Володенька хочет в деревню, — ласково говорила Люба, надевая на сына красные гольфы.

— Хочу, — слегка картавя, охотно соглашался сын.

— Он хочет посмотреть на коровку, на поросят, на курочек.

— Хочу.

— Люба, талоны не забыла взять? — спросил Родион.

— Не забыла. Они в сумочке. Но напомни, на всякий случай, чтобы я их маме отдала. А то пропадут. И так в прошлом месяце половину не отоварили.

— Жаль тушёнку на работе не успел получить. Теперь пропадёт.

— Не пропадёт, кто-нибудь съест, — Люба, поставив сына на ноги, чмокнула в носик. — Какие мы красивые!

— Красивые, — важно подтвердил Володя и потопал к зеркалу, чтобы посмотреть на свою красоту.

Со двора донёсся гудок автомобиля.

— Такси, — разом воскликнули родители и схватились за поклажу.

До аэропорта доехали быстро. Там их уже ожидали Людмила Ивановна и Матвей Романович. Родители Родиона находились в Армении, помогая восстанавливать разрушенные от землетрясения города.

— Ой, доченька, самолёты сегодня в нашу сторону не летают, — огорчённо всплеснула руками Людмила Ивановна. — Пока вас ждали, два рейса перенесли. Сильный грозовой фронт.

— Ты, мать, панику раньше времени не наводи! — вмешался в разговор Матвей Романович. — Только что передали объявление, что в Луганово отправляется «Як-40». Надо перерегистрировать билеты.

— Да как же они с багажом и ребёнком будут добираться из Луганово до Краснотуранска?

— А что такого? — пожал плечами Матвей Романович. — Там недалеко совсем, и автобус каждый час ходит.

— Рудик, а может, правда, через Луганово полетим? — посмотрела на мужа Люба. — А то неизвестно, сколько здесь придётся сидеть.

— Лучше здесь посидеть, — возразила Людмила Ивановна. — Вам всё равно придётся в Краснотуранске четыре часа ждать автобуса.

— Вот именно, — повысил голос Матвей Романович. — А если рейс надолго задержат? Опоздают к автобусу? Где ночевать будут? У нас в Краснотуранске родственников нет. А так улетят в Луганово, и оттуда как раз вовремя до Краснотуранска доберутся.

Родион и Люба молча слушали спор родителей. Володя заворожено смотрел в сторону лётного поля, издавая, время от времени, восхищённые возгласы и беспрестанно теребя волосы отца, так как сидел у него на плечах.

— Решено, летим в Луганово! — наконец поддалась уговорам отца Люба. — Рудик, давай мне Володю и иди перерегистрируй билеты!

— Я возьму Володеньку! — дед подхватил внука и взгромоздил себе на плечи.

— Деда, смотри! — Володя забарабанил Матвея Романовича по лысине, стараясь привлечь внимание к взлетающему самолёту.

Родион с документами направился в кассовый зал. Но надежда улететь в Луганово растаяла при виде огромной очереди, атакующей кассу, в которой производилась перерегистрация рейса. Беспомощно посмотрел по сторонам, словно ожидая помощи неизвестно от кого. И помощь пришла. Рядом остановился парень в жёлтом жилете работника аэропорта и внимательно осмотрел пассажира.

— Родион? — взгляд незнакомца замер в ожидании ответа.

— Он самый, — кивнул, на всякий случай дружелюбно улыбнувшись и лихорадочно листая страницы памяти. Но образ парня не вырисовывался ни на одной из них.

— Привет! — незнакомец протянул руку. — А я смотрю, ты или не ты?

— Оказывается — я! — Родион продолжал излучать доброжелательность. — Что здесь делаешь? — спросил парень.

— Да вот, улететь никак не могу, — кивнул на толпу народа у кассы.

— Это не проблема, — обрадовался парень. — Давай документы. Тебе куда? В Луганово? Подожди здесь.

Незнакомец в жёлтом жилете уверено направился к служебной двери, расположенной сбоку от касс. Родион облегчённо вздохнул. Свет не без добрых людей. Но кто этот парень? Лицо абсолютно незнакомо. Впрочем, в данном случае не важно. Главное, вопрос с билетами разрешился легко и просто. Через десять минут незнакомец вернулся.

— Вот держи, — протянул билеты.

— С меня бутылка, — улыбнулся Родион. — Я бы ещё долго тут простоял.

— Считай, мы в расчёте, — улыбнулся парень и со вздохом сожаления продолжил. — Ты мне такой шанс в жизни дал! А я не воспользовался.