Безжалостные Существа (ЛП)

Кейдж вешает трубку, не попрощавшись. Через несколько секунд звонит другой телефон.

Я беру трубку и говорю:

— Прошу, не говори мне, что я должна покинуть страну. Мне здесь нравится.

— Не драматизируй. Уезжать тебе никуда не нужно.

— Не драматизируй? Извини, но я соучастник убийства!

Он хихикает.

— Ты паникуешь. Не надо. Все под контролем.

— Чьим контролем?

— Моим, естественно.

Из уст Кейджа это звучит так уверенно, так невозмутимо, так спокойно. Слишком спокойно.

Сколько парней он убивает в среднем за неделю?

— Кейдж?

— Да?

— У меня проблемы со всем этим.

Его голос смягчается.

— Знаю, детка. Но поверь мне, когда я говорю, что позабочусь о тебе. Я обо всем позабочусь. Все будет хорошо.

— Но тебя разыскивает полиция!

— В ресторане не было камер видеонаблюдения. Очевидцы, давшие полиции мои приметы, на самом деле не видели, как я в кого-то стрелял. Я прошел через двери кухни, и тут они услышали выстрелы. Двери кухни за мной закрылись. Они не могут ОПОЗНАТЬ меня как стрелка.

— Откуда ты все это знаешь?

В паузе явственно ощущается его удовлетворение.

— Я все знаю.

Я начинаю думать, что он действительно знает.

— Слоан...

— Сейчас в Риме. Знаю. — Кейдж понижает голос. — Ты выглядишь такой умиротворенной, когда спишь. Словно маленький ангел. Такая милая. Такая вкусная, что хочется съесть. Черт, мне нравится твой вкус. То, как ты так сильно кончаешь для меня. Я уже пристрастился.

Я снова сажусь за кухонный стол, опускаю голову и несколько раз легонько ударяюсь о столешницу лбом.

— Что это за звук?

— Звук моего психического срыва.

— Ты сильнее, чем думаешь. С тобой все будет в порядке.

— Ты уверен? Потому что сейчас я чувствую, что мне требуется госпитализация в профилактических целях. Прямо сейчас крайне обеспокоенный врач должен следить за мной в отделении интенсивной терапии.

— Это просто адреналин. Ты привыкнешь к этому.

Мои глаза выпучиваются от ужаса.

— Привыкнуть к этому? А подобные вещи будут происходить часто? Парни будут падать вокруг меня, как дохлые мухи?

Его голос становится твердым.

— Натали. Красавица. Сделай глубокий вдох.

Прислонившись лбом к гладкой деревянной столешнице, я закрываю глаза и повинуюсь приказу Кейджа.

— Отлично. Теперь проделай это снова.

Я бормочу:

— Такой властный...

Но все равно подчиняюсь ему.

После нескольких минут молчания Кейдж отчитывается передо мной:

— Сегодня рано утром меня вызвали по работе. Не знаю, когда смогу вернуться назад. А пока ты можешь связаться со мной по этому телефону в любое время дня и ночи. Если тебе что-нибудь понадобится, просто дай мне знать. Не говори никому о том, что произошло, кроме Слоан. И избавься от своего телефона, как можно скорее. Сегодня же. Ты меня поняла?

Кейдж не прерывает моего молчания. Он позволяет мне все обдумать, пока я не буду готова говорить.

Когда я тяжело вздыхаю, Кейдж требует:

— Ответь мне.

— Когда я влезла во все это... Я уже автоматически дала тебе свое согласие...

— Ты сожалеешь об этом?

— Заткнись и дай мне выговориться, пожалуйста.

Низкое, рокочущее рычание раздается на линии, сигнализируя о нетерпении Кейджа, но он подчиняется.

— Как я уже говорила, я дала тебе свое согласие. Согласилась ради того, что произошло между нами. Оставаться в неведении относительно многих вещей, и в основном жить отдельной жизнью, видеться только друг с другом… ну, когда тебе удобно, если уж быть совсем точной...

— Ради твоей же безопасности. Ради тебя.

Закипая от злости, я резко выпрямляюсь на стуле.

— Моя очередь говорить сейчас! Твоя очередь следующая! Где твои манеры, гангстер?

Раздается тихий звук. Возможно, приглушенный смешок. Затем Кейдж возвращается на линию с явственным раскаянием в голосе. А еще такое ощущение, что он еле сдерживается, чтобы не разразиться диким хохотом.

— Тысячу извинений. Пожалуйста, продолжай.

Если бы Кейдж сейчас стоял передо мной, я бы надрала его высокомерную задницу за каждый день недели, не считая воскресенья.

— Если это сработает, ты должен пообещать мне кое-что прямо здесь и сейчас. Обещай мне и выполни обещанное.

— Все что угодно.

— Никогда не лги мне.

Он кажется оскорбленным.

— Я уже сказал тебе, что не собираюсь тебе лгать.

— Повтори это еще раз. Потому что ложь для меня равносильна нарушению нашей сделки.

Кейдж тяжело вздыхает. Вздох получается медленным. Я почти слышу, как он закатывает глаза.

— Я не могу рассказать тебе всего, даже если бы очень захотел. Поскольку поставлю под угрозу жизни других людей. Но если я смогу ответить на вопрос, я это сделаю. Я не буду намеренно скрывать информацию без причины… но недосказанности будет больше, а не меньше.

— И это справедливо. Я это понимаю. Просто никогда не лги мне, Кейдж. Если ты хочешь, чтобы я тебе доверяла, мне нужно знать, что ты расскажешь мне как можно больше правды.

Он тихо говорит:

— Я тебя услышал.

— Значит, мы договорились?

— Да.

Я вытягиваю шею и выдыхаю.

— Отлично. Мне пора вешать трубку.

— Это еще зачем?

— Я опаздываю на работу.

— Тебе больше не нужно работать, если ты не хочешь.

Я смеюсь.

— О, правда? Я выиграла в лотерею или что-то в этом роде?

Он хихикает.

— Или что-то в этом роде. Тебе повезло встретить меня.

Подождите-ка. Он это серьезно? Я перестаю смеяться и хмурюсь.

— Чисто для справки: ты хочешь сказать, что после того, как переспал со мной один раз, ты готов поддерживать меня финансово, начиная с этого момента?

— Естественно.

— Не говори так, будто это естественно!

— А почему бы и нет? Это ведь естественно.

— Нет, это абсолютно не естественно.

— Теперь ты моя. Это мой долг и удовольствие - заботиться о тебе.

Кто так сказал? Что происходит?

— Дай мне секунду. У меня голова идет кругом.

— Я не говорю, что тебе следует бросить работу. Я просто говорю, что ты можешь не работать. С этого дня у тебя больше не будет проблем с деньгами.

Я оглядываю кухню, словно ища помощи у какого-то другого, более разумного человека.

— Теперь ты будешь высылать мне деньги на содержание? По крайней мере, именно так это и звучит.

— Да.

— Отлично. Я возьму пособие золотыми слитками, пожалуйста. Я всегда хотела сложить их в гигантскую пирамиду в гостиной, чтобы посмотреть, смогу ли с ее помощью установить контакт с внеземными цивилизациями.

Игнорируя мой сарказм, Кейдж продолжает:

— Твой дом уже оплачен и это хорошо, потому что у тебя скудный заработок, но я открыл на твое имя трастовый счет, с которого ты можешь снимать деньги на любые большие траты. Новая машина. Новый гардероб. Новый самолет. Что угодно.

Самолет?

Когда я слишком долго молчу, пытаясь поднять челюсть с пола, Кейдж говорит:

— Траст открыт на твое имя, если это то, о чем ты беспокоишься. Я не могу его отменить. Эти деньги принадлежат тебе, и ты вправе распоряжаться ими по своему усмотрению.

Когда Кейдж слышит тихий, сдавленный звук, который я издаю, он хихикает.

— Если суммы с семью нулями недостаточно, я пришлю еще.

В попытке вычислить, у какой суммы денег семь нулей, мой мозг превращается в яичницу-болтунью. Я говорю, задыхаясь:

— Подожди. Подожди...

— Мистер Сантьяго из «МораБанка» в Андорре свяжется с тобой и сообщит детали. Ты можешь ему доверять. Он хороший человек. Мы много лет вместе ведем дела. На самом деле, нам с тобой нужно съездить к нему туда. Это прекрасное место, прямо между Францией и Испанией, в Пиренейских горах. Там удивительные горнолыжные курорты. — Голос Кейджа сквозит нежностью. — Я знаю, как ты любишь кататься на лыжах.

Еще одна деталь обо мне, о которой я ему никогда не рассказывала.