Страница 22 из 76
— В любое время, когда ты захочешь вернуться к моей проблемной личной жизни, я буду ждать тебя здесь.
— ... ролевые игры, глубокий минет, связывание...
— У нас уже десять набралось? У меня сразу после обеда встреча, которую я не могу пропустить.
— ... порка, доминирование и анальный секс.
Когда я некоторое время ничего не говорю, Слоан спрашивает:
— Ты всё ещё там?
— Да. Просто эти последние три...
— Что? — спрашивает Слоан. Я почти вижу, как она сгорбилась, сжимая телефон в ожидании.
— У меня такое чувство, что эти три – любимые варианты Кейджа.
Следует её низкий и взволнованный вздох.
— Боже мой. Я знала, что он идеален.
— Анальный секс? Нет, спасибо. Эта дырочка только для выхода.
— Детка, слово на букву «А» потрясающее.
Сильно сомневаюсь.
— Как ты вообще понимаешь, что испытываешь оргазм сквозь всю эту раздирающую плоть боль?
Она усмехается.
— Ты не позволяешь ему просто засунуть его в себя, дурочка! Ты должна смазать этот маленький бутончик и подготовить его!
Один из моих коллег-мужчин проходит мимо, улыбаясь и кивая мне. Я улыбаюсь в ответ, скрещивая пальцы, чтобы громкий голос Слоан не пронёсся слишком далеко. У меня и так хватает проблем.
Понизив голос, я говорю:
— Двигаемся дальше. Порка? Как будто я непослушный пятилетний ребёнок? Мне это кажется глупым.
— Тебе так не покажется, когда ты будешь лежать лицом вниз на его коленях с покрасневшим задом и мокрой киской.
Я начинаю смеяться и не могу остановиться.
— Смейся сейчас, подружка, потому что я могу гарантировать, что ты не будешь смеяться, когда он будет вытворять с тобой не самые хорошие вещи, пока он привязывает тебя к своей кровати.
Я застонала, положив руку на лоб.
— Это чересчур для меня. Моё представление об извращении – это оставить свет включённым во время миссионерской позы.
— Тьфу. Знаю. Это трагично.
— Мне нужно идти. Моя встреча начнётся через несколько минут.
— Счастливый час сегодня вечером? Я буду в «Ла Кантина» со Ставросом и его приятелями в пять. Ты должна привести Кейджа. Увидеть, как этот бульмастиф ладит с другими собаками.
Собираюсь отказаться, но на самом деле это хорошая идея.
Я никогда не видела, чтобы Кейдж общался с кем-то, кроме Криса, да и то не при идеальных обстоятельствах. Вероятно, я смогу многое узнать о Кейдже, увидев его в окружении других людей. Как он себя ведёт, что говорит…
Чего он не говорит.
— Отлично. Я спрошу его. Я напишу тебе, если мы приедем.
— Круто. Не могу дождаться встречи с тобой, детка. И твоим соблазнительным мужчиной. Не ненавидь меня, если я надену что-нибудь развратное.
— Я была бы разочарована в крайней степени, если бы ты этого не сделала.
Как только мы разъединяемся, я набираю номер Кейджа.
Не то чтобы я призналась бы Кейджу в этом, но я знаю его наизусть.
Я провела постыдное количество времени, глядя на визитную карточку, которую он дал мне с нацарапанным на обратной стороне номером телефона. На оборотной стороне – контактная информация мастера по пошиву костюмов на заказ на Манхэттене.
Кейдж был бы великолепен в костюме. Я надеюсь, что никогда не увижу его в одном из них, потому что, какая бы сила воли ни была у меня рядом с этим человеком, она мгновенно рассыплется.
Красивый мужчина в идеально сидящем костюме – мой криптонит.
Всего через один гудок на том конце линии поднимают трубку. Никто ничего не говорит, поэтому я нерешительно говорю:
— Алло? Кейдж? Это Натали.
— Ты позвонила, — произносит он.
При этом у Кейджа хриплый голос. Он одновременно довольный и удивлённый.
А я-то думала, что мой выбор предрешён.
— Да. Так и есть. Привет.
Я должна сейчас засунуть в рот свой сэндвич с индейкой, чтобы не сморозить какую-нибудь глупость. Чувствую, как это происходит. Кейдж заставляет мой мозг превратиться в кашу, словно это какое-то пережаренное ризотто.
— И тебе привет. Я как раз думал о тебе.
Сердце, успокойся. Возьми себя в руки. Господи, ты жалкая.
— А? — говорю я, стараясь говорить небрежным тоном.
— Да. Мой член твёрд как камень.
А-а-а вот и жар приливает к моим щекам. Замечательно. Я пойду на встречу с таким видом, будто меня только что перекинули через стол и оттрахали до потери пульса.
— Могу я попросить тебя об одолжении?
— Всё что угодно.
— Не мог бы ты сбавить обороты на несколько тысяч делений?
— Что?
— Твою взрывную грубую и наглую самоуверенность. Это выбивает меня из колеи. Честно говоря, я не знаю, как правильно реагировать на использование слова «член», произнесённого в течение пяти секунд после начала разговора. Особенно, когда оно сопровождается выражением «твёрдый как камень». Должно быть, я пропустила этот день на уроке этикета.
Наступает пауза, затем он смеётся. Звук глубокий, насыщенный и в целом замечательный.
— Ты забавная.
— Это означает «да»?
— Это значит «да». Прошу прощения. Ты просто заставляешь меня...
— Я знаю это чувство.
— Ты не знаешь, что я собирался сказать.
— На взводе? Расстроен? Выведен из равновесия? Смущён?
Ещё одна пауза.
— Ты знала, что я собирался сказать.
— Я спец по разгадыванию смыслов.
— Читаешь мысли?
— Определяю эмоции. Всё из-за той терапии, которую я проходила.
Я останавливаюсь и закрываю глаза, качая головой от собственного идиотизма. У меня никогда не было такой проблемы ни с одним из мужчин, которых я знала, но рядом с Кейджем, когда я раскрываю рот, мне нельзя доверять. Глупые штуки летят во все стороны.
— Тебе это помогло?
Кейдж кажется заинтересованным, поэтому я отвечаю честно.
— Не совсем. Я всё ещё чувствовала себя дерьмово, просто теперь лучше подбирала прилагательные, чтобы описать это состояние.
Я слышу какой-то шорох на другом конце линии, как будто он двигается. Затем Кейдж выдыхает.
— Мне жаль, что тебе пришлось так тяжело.
— О, боже. Пожалуйста, не жалей меня. Терпеть не могу жалость больше всего на свете.
— Это не жалость. Это сочувствие.
― Не уверена, что они так уж отличаются.
— Отличаются. Одно из них – снисхождение. Другое – понимание того, что кто-то переживает, потому что ты был там. И ты бы не пожелал таких страданий никому другому. И ты хотел бы облегчить это.
Кейдж понижает голос.
— Мне бы хотелось облегчить твои страдания.
Эмоции бурлят в моей груди, поднимаясь вверх и формируя комок в горле. Сглотнув несколько раз, я тихо говорю:
— В таком случае, спасибо.
Через мгновение, когда я больше ничего не говорю, Кейдж бормочет:
— Если ты не против, я бы хотел поцеловать тебя, когда увижу в следующий раз.
— Я думала, что я должна была сделать первый шаг.
— И ты сделала. Ты позвонила мне. Теперь мяч на моей стороне. Что скажешь?
Мне нравится, что Кейдж спрашивает разрешения. Он не похож на человека, который у кого-то спрашивает разрешения.
— Я говорю... возможно. Но я не могу этого гарантировать. Мои чувства к тебе довольно непредсказуемы. В одну минуту я могу захотеть поцеловать тебя, а в другую – столкнуть на оживлённое шоссе. Нам придётся действовать на слух.
Кейдж хихикает.
— Вполне справедливо.
— Итак... — Я делаю вдох и собираю всё своё мужество. — Звоню, чтобы узнать, свободен ли ты сегодня вечером.
В его паузе я чувствую, как он удивлён.
— Ты приглашаешь меня на свидание?
Я издаю стон.
— Да ладно, серьёзно? Я в этом не сильна!
— Ну, не знаю, кажется, что ты в этом очень даже хороша. Даже профессиональна.
Я ощетиниваюсь от его озорного тона.
— Ты дразнишь меня?
— Может быть, немного.
— Ну, прекрати!
— Извини, — говорит Кейдж, и в его голосе совсем не слышится сожаления. — Дразнить – одно из моих любимых занятий.
Намёк в его голосе заставляет меня похолодеть.