Страница 7 из 16
Первая мысль после пробуждения была опять же вопросом, – Есть ли там, в той свалке, которую он наблюдал кто – то живой?
Хотелось встать, сложить руки в рупор и закричать «Лююююди», но, во-первых, была повреждена рука, а во-вторых, откуда-то из глубин сознания дошло, что попытка обречена на неудачу.
Будучи там, наверху, признаков жизни он не увидел сколько не всматривался, и была большая вероятность, что это будет бесполезная трата сил и это будет просто крик в пустоту. Да и докричаться до кладбища паровозов – так он окрестил груду металлолома – будет нелегко.
Оно находилась на значительном удалении, и теперь едва показывалось над рваной линией горизонта, который образовал полигон. Прикинул, – Преодолеть нужно будет километра три или четыре, а может и больше, – Павел вел нехитрый подсчет навскидку.
С высоты все было как на ладони – тут он впервые трезво осознал, что помещение, в котором находится имеет исполинские размеры. Справа возвышалась гора, слева десятки разнокалиберных колонн, между которыми ничего не угадывалось. Окраина подземелья по-прежнему скрывалась от глаз.
Впереди едва видимое место крупнейшей железнодорожной катастрофы в мире. С той скоростью, с которой передвигался Павел – до «кладбища» пробираться несколько часов. Пробираться неизвестно где под землей, понимая, что и через полчаса, и через час пещера не закончится, а продолжится и дальше на неизвестное расстояние. Тут стало не по себе из-за несвоевременно возникшей мысли о том, что Вселенная бесконечна.
Попробуйте представить то у чего нет ни начала, ни конца. Попробуйте представить бесконечность. Там, во мраке космической ночи самый современный звездолет, заселенный молодыми парами космонавтов в самом цветущем, репродуктивном возрасте, на которых возложена миссия организовать колонию на далекой планете может пробираться сквозь мириады планет сотни лет. Маленькая Земля, под обшивкой которой сменятся несколько десятков поколений людей. Звездолет будет продвигаться, периодически выплевывая мешки с трупами родителей, бабушек и дедушек, которых отправят за борт, потому что на корабле нет места для их хранения. Продвинутые конструкторы не предусмотрели колумбарий. До тех пор пока процесс эволюции не зайдет в тупик, потому что за время полета в звездолете все стали одной крови, и началось вырождение. Потомство самых здоровых космонавтов, прошедших строжайший отбор мало походило на своих праотцев. По отсекам медленно передвигались невнятные тени. На борту было также вдоволь питания, также бесперебойно работали двигатели, унося тех, кого когда – то громко именовали покорителями космоса в бесконечность. Проведя несколько сотен лет на борту было бы глупо говорить, унося от Земли. О ней здесь уже никто не знал, а информация, заложенная в компьютер, воспринималась не более чем игрушка первого поколения. Однажды на всем корабле останется один человек, который или покончит с собой или доживет свой век, а планета, к которой направлялся корабль останется также недосягаема. Потому что ученые ошиблись в расчетах, и она оказалась несколько дальше. Уже неважно через сколько лет на эту планету приземлится изрядно побитый корабль, преодолевший миллиарды световых лет. Роботы сделают свое дела, и посадка будет идеальной в месте, идеально подходящем для жизни человека. С идеальным сочетанием в атмосфере кислорода и углекислого газа, чистой водой, обильной зеленью и без враждебных форм жизни. Но из корабля никто, никогда не выйдет и планета, похожая на Землю так и не станет колонией. А высохший труп в кают-компании не станет поселенцем. Приборы, следуя, заложенной программе будут фиксировать и заниматься сбором информации: исследовать воздух, почву, климат, воду, силу притяжение, и что-нибудь еще.
Еще через пару сотен лет, когда обшивка даст трещину из щели вылетит стайка мушек – дрозофил, которых взяли на борт для опытов и которые чудесно перенесли полет. Цикл жизни этих насекомых всего 3-4 недели и за это время сменились миллионы поколений, которые были здоровы, как и их предки. Плодовым мушкам на этой планете никто не угрожал. Через несколько миллионов лет эволюции планету населяли неизвестные разумные существа, которые так и не смогли однозначно определить кто был их прародителями. Ученые настаивали на том, что от вида, существующего в дикой природе и поныне, отделилась ветвь, которая пошла своим путем и в ходе эволюции стала разумной. В атмосфере планеты все еще можно было обнаружить атомы сверхпрочного металла, из которого был сделан самый современный на Земле звездолет.
Вот что означает – бесконечность.
8
Павла охватила безысходность. Положение усугубляла и даже пугала полная неизвестность. Он попытался построить план на будущее и у него ничего не получилось, потому что разнородная информация никак не хотела складываться в единую картину, и он продолжал тасовать пазлы мыслей.
Неизвестность держала в напряжении, и она же давала небольшой процент непонятной надежды. Именно такой, неопределенно-размытой, потому что осознать на что в его положении тут можно надеяться и рассчитывать было не возможно. Окружавшее его пространство нужно осваивать, а время на размышления сокращать. В этот момент он был уверен в одном. В том, что его жизни никто и ничто не угрожает.
Это немного успокаивало, убаюкивало да так, что хотелось лечь и не вставать, полностью отдавшись в руки провидения. Разорвав цепь мыслей, человечек сделал первые шаги по направлению к цели. Продвигался с трудом то и дело, обходя кучи мусора. Ни сколько-нибудь утоптанной тропинки, ни тем более дороги – ни малейшего намека.
Ощущение, что все это дерьмо попало сюда по воздуху. Ноги иногда по щиколотку, а иногда и по колено утопали в мусоре. Когда попадалось много бумаги, целые залежи, он шел словно по осеннему лесу, попинывая как ему рисовало воображение желто-красные с упругими прожилками, напоминающими человеческую пятерню, изъеденные жучками, листья клена.
В детстве он любил аккуратно выбрать полотно листа между прожилками и тогда в его руке оставался прозрачный скелет, похожий на антенну фантастических форм. Шорох, издаваемый при этом, будил воспоминания о прогулках по осеннему лесу. Таких «бумажных отрезков» попадалось немного.
Носком ноги зацепил пачку толстых журналов. Наклонился, поднял. В его руках лежал зеленый с белыми полосками номер журнала «Роман-газета» 1982 года издания. На обложке влево смотрел лысоватый мужчина в костюме и в годах – автор номера. Под фото было написано – Юозас Балтушис «Сказание о Юзасе». Непонятно зачем он затолкал журнал в сумку, перекинутую через плечо, и с упорством двинулся дальше.
Остальной путь преодолевал, свесив голову, но ничего из того, что лежало под ногами его не интересовало. Шел, и исподлобья поглядывал на приближающуюся гору черно-синего металла, которая по мере приближенная становилась все выше. На глазах росли и приобретали четкие очертания расщепленные вагоны и тягачи.
Границей «кладбища» стало огромное, до двух метров в диаметре колесо от паровоза «Е-2450», на которое он случайно наткнулся и встал с тем, чтобы перевести дыхание. Из курса истории, когда учился на машиниста выдернул, что такие локомотивы поставлялись в СССР по «ленд-лизу», несколько послевоенных лет. Производили их в США в штате Филадельфия.
На этом его познания закончились, да и глубокий исторический экскурс в историю, вглубь веков отечественного и иностранного паровозостроения сейчас его интересовал меньше всего.