Марой и хранители

В неглубокой купальне, затянутой молочным паром, сидел, позёвывая, Рене и наслаждался горячей водой, которая стала причиной белой пелены, заволокшей пол-этажа.

– Нихром себе…– прекращая жевать, Арман уставился на северянина. – Как?!

– Полрезерва сбросил, чтоб не мешал восстановлению… Э! – увидев, что Арман раздевается, сжался. – Только не сейчас! Уйду – пожалуйста, хоть до утра кошмары свои здесь досматривай!.. Я буду защищаться!..

– Колбасу с хлебом будешь?

Глава 7. Чёрный Некромант

Я – части часть, которая была

Когда-то всем и свет произвела.

Свет этот – порожденье тьмы ночной

И отнял место у неё самой.

Он с ней не сладит, как бы ни хотел.

Его удел – поверхность твёрдых тел.

Он к ним прикован, связан с их судьбой,

Лишь с помощью их может быть собой,

И есть надежда, что, когда тела

Разрушатся, сгорит и он дотла.

И. Гёте «Фауст» (1ч. )

Перевод Б.Пастернака

Когда один из его подопечных, Вестник, послал зов о помощи (второй раз за последние три года), он бросил всё и помчался наказывать наглеца, собравшегося снова обмануть гаранта сделки, а фактически – его, создателя бездушных сущностей, Чёрного Некроманта.

В памяти был свеж случай с хитроумным люмерянином, сколотившим себе состояние благодаря находчивости. Он загадал заведомо невыполнимое желание в обмен на услугу по договору Вестника, и в результате выторговал себе целых три желания вместо одного. Некромант тогда посмеялся, ибо наглых и умных уважал, но слишком быстро настал похожий случай. Или предыдущий пройдоха слил секрет, или нашёлся второй умный, тогда тем более стоило на него посмотреть.

Но когда вместо прожжённого дельца Некромант увидел восемнадцатилетнюю девчонку, интерес к делу многократно вырос. А во время разговора с ней не просто узнал, а понял: перед ним очередная Матушкина креатура, душа девчонки обновлённая и пахнет другим миром.

Вспомнил, как два года назад, в эту невинную девчонку, призывавшую смерть, залетел виердский шархал, подыскивавший себе тело. Слияние для тёмного оказалось на редкость удачным: мало того, что девчонка была из рода Старшего Основателя, ещё и находилась в Матушкином предопределении, отменить которое было невозможно.

С получением запланированных даров девчонка стала бы представлять угрозу целостности Люмерии, поскольку граница виердов с Лабассом находилась слишком близко. Шархал прицепился к чистой душе мёртвой хваткой, отравляя воспоминания, мысли и заложенное семьёй нравственное наследие. Матушка предприняла попытку, чтобы понять степень опасности, и убедилась: выжечь в девчонке шархалью сущность без ущерба для её ментального здоровья не получится.

Прозорливость и многоходовость Матушкиной мудрости всегда восхищала Некроманта, а тут представился случай воочию увидеть результат. К этому дню Чёрный давно был знаком с госпожой Делоне, виновницей многих событий, а тут увидел, что судьба Мариэль оказалась вплетена в тройную молитву Владычице, и опешил.

Вот эта, худосочная, бледная, ничего не помнящая козявка и лепечущая про вселенскую взаимную любовь – исполнитель? Однако Чёрный увидел след Матушкиного влияния, поэтому пойти против основательницы не мог. Милостиво предложил девчонке три желания, предвкушая её заказы на любовь, а значит, намечались интересные драмы, эмоциями которых Некромант подпитывался.

Но она его удивила. Если первое желание – просьба о помощнике – было логичным, то второе потратилось на прошлую жизнь, о которой смело можно было забыть. Девчонка, чья душа заполнила пустоту в выжженном сознании Мариэль, позаботилась о своей матери, живущей в другом мире.

Третье желание оставалось неисполненным, и Некромант решил, что девчонка забыла о нём.

Времени с первой встречи прошло всего ничего, как вдруг его призвали в свидетели, чего давно не случалось: все, кто знал Некроманта, предпочитал с ним не связываться. Явился на зов и оскалился, увидев старую знакомую – Мариэль, полоснувшую свою руку, чтобы доказать честность. Отдала две трети сильнейшего дара, на который Матушка возлагала надежды, а теперь пыталась убедить нервного парня в искренности своих намерений. Некромант посмеялся, устраиваясь поудобнее.

Служанку Мариэль выпроводили и, судя по решительному лицу юноши, тот собрался то ли вернуть дар (это было бы замечательное зрелище!), то ли заключить взаимовыгодное соглашение.

– Ну, хорошо, давай попробуем начать сначала, – сказал наивный Делоне.

Накладывая на его голос свои слова, Некромант «постучался» в мысли съёжившейся на кровати девушки:

– Тук-тук. Дай, думаю, посмотрю, кто меня призвал в свидетели такой… гхм… оригинальной клятве. А это моя знакомая! Решил поприветствовать.

– Ну, здравствуйте, – пробормотала девушка. – Давно не виделись.

– Здравствуй, – брови юноши поднялись. – Поговорим серьёзно о том, что произошло? Я хочу, чтобы ты приняла одну вещь.

Некромант успел расположиться на постели так, чтобы созерцать и девушку, и обращённое к ней лицо юноши, сказал одновременно с ним:

– А ты делаешь удивительные успехи, я вижу. Кое-кому жирно перепало от матушкиных подарков за счёт одной глупой девицы.

Мариэль поморщилась:

– Я не глупа. Глупее оставлять себе то, что скоро не пригодится вообще.

Некромант хмыкнул, дождался, когда Арман начнёт говорить, и елейно протянул:

– Рационально, но не интересно. Провести последние дни, исполняя свои самые заветные желания, – что может быть заманчивей? А ты на что их тратишь? Лежишь тут, скрутилась… Ни возлюбленного, ни дара, ни резерва. Не интересно наблюдать за тобой. Так, получила удовольствие на пару минут, подумаешь… Оно хоть того стоило, м?

– Мне жаль, и я хотел бы пощадить твои чувства, но ты сама прекрасно знаешь, что я люблю Люсиль. Она любит меня, и нам хорошо вместе. А ты… ты мне всегда была младшей сестрой, и я ничего с этим поделать не могу. Я приношу извинения за то, что потерял над собой контроль, поддался эмоциям, наверняка подал ложные надежды, – ободрённый готовностью Мари идти на диалог, Арман говорил, не подозревая о третьем собеседнике, перебивающем его реплики.

Девушка зарылась лицом в подушку, рыкнула. Некромант её начинал злить:

– Ничего, я сильная, скоро восстановлюсь. И не ваше дело, стоило оно того или нет!

– Что? – Арман не понял ответа.

– Что-что? – передразнил его Некромант.

Мари вздрогнула от разноголосицы, открыла глаза – на неё насмешливо смотрело лицо, сотканное из клубящегося мрака. Невольно вздрогнула.

– Драма, драма, драма! – пропел Некромант. – Какая драма без обоюдных страстей? Страдать должны оба героя!

Чёрный шутник переместился за спину юноши и подул ему в затылок. Синхронно с этим браслеты на руках Мари щёлкнули. Она подскочила, и от этого инквизиторские приспособления для контроля ментальной магии слетели с рук на покрывало.

– Ой! «Её дар совсем пропал, и я виноват»! – Некромант озвучил изменившееся лицо Армана.

– Мари, – юноша подбирал слова, – я не знаю, что сказать.

Девушка хладнокровно осмотрела запястья, потёрла их и улыбнулась, стараясь не смотреть на тёмную тень позади юноши:

– Хорошо без них, благодарю. Больше не чешется.

– «Благодарю»? – заржал Некромант, – надень на него браслеты, посмотрим, чем всё закончится.

Мари опередила Армана, пока Некромант не надул ему в голову опасных намерений, подобрала браслеты первой:

– Это пока ещё моё! Послушай, я предлагаю закончить этот бессмысленный разговор. Мы сказали друг другу всё, что имело смысл. Мне уже лучше, утром я буду прекрасно себя чувствовать. А сейчас тебе пора, и мне тоже. Всем пора заняться своим делом и не мешать другим, – она слезла с кровати, чувствуя небольшую слабость, однако силы восстанавливались сами собой: достаточно было посмотреть на юношу. Свет Владычицы продолжал существовать в ней по уже знакомым законам, и это было самое главное.