Фрегат

Вот маленькая стрелка на круглых часах в актовом зале подползла к двум, а большая — к двенадцати. Уже объявили, что в пустыню больше не ходим, и вскоре игра «Караван» закончилась.

Разбор шёл своим чередом. Хвалили несколько раз побывавших в пустыне и сколотивших капитал. Объясняли евнухам и наложницам, что они ничего не заработали, а потеряли то, что никогда не вернёшь. Ругали троих шестаков, сбежавших с первой части разбора в школьную столовую, и под конец объявили, что надо всё привести в порядок под руководством Лены, владыки кучи.

Когда на четвёртом этаже воцарилась чистота и порядок, Павел с Верой и Соней смогли посидеть и поговорить.

— Вера, ты отлично мастерила сегодня, — сказал Павел. — А эта штука с заговором — вообще огонь.

И они рассказали Соне о Вериной придумке.

— Это, конечно, интересно, — произнесла Соня с сомнением в голосе. — Но такие вещи могут противоречить идеологии игры — собрать товары, сходить в пустыню, заработать капитал. Мастер в медресе не должен перетягивать одеяло на себя. Медресе — только промежуточный пункт к пустыне. Но вообще это весело — то, что вы сочинили. Вера, ты это заранее спланировала?

Вера помотала головой:

— Не-а. Просто в какой-то момент, когда Паша ушёл в чайхану, стало так скучно. Никто ничего не делал. Прошений мы заготовили много, а за ними никто не приходил. В общем, само изобрелось.

— Но ходу игры это не помешало, — добавил Павел. — Тем более что в гареме так и не вняли революционным призывам.

— Зато какой адреналин! Особенно когда мы ученика под стульями прятали. В этот момент один шестиклассник разлил чернила, и я давай его ругать, а Паша тимбарой по пяткам бить. И тут стражники заявились. Видят, какая кутерьма, да и ушли.

Все засмеялись. Потом Соня сказала:

— Ребят. У меня совсем мало времени. Давайте про проект.

— Мне кажется, Вера прощупала свою линию, — произнёс Павел.

— Постой, дай угадаю, — подхватила Соня. — С того момента, где про малый народец, верно?

— Да! Ты заметила, — обрадовалась Вера. — Это после «Кавардака» случилось. Как будто второе дыхание открылось.

— Да, сюжетная линия сделала интересный поворот. И роман стал походить на детектив или триллер, — сказал Павел. — Я вижу, что ты так и не стала раскрывать то, о чём заявляла на нашей первой встрече. Например, тему отца Фрегата.

— Я как раз хотела об этом спросить. Сейчас получается, что мне этот образ отца вообще не нужен. Должна ли я говорить о нём и обо всём другом, что планировалось вначале?

— Если роман ушёл далеко от первоначальных задумок, ничего страшного. Не надо к ним возвращаться, — решительно заявила Соня. — Роман — это долгий проект, и в ходе работы он может переродиться во что-то новое.

Паша был согласен с Соней, а Вера добавила:

— Мне даже кажется, что текст освободился от какой-то шелухи, которая даже и не была моей. От неких общих штампов.

— Вполне возможно, — произнесла Соня. — А как у тебя сейчас с учёбой, Вера?

— Прекрасно. Ни кабалы, ни хвостов — свободна, как ветер.

— Здорово! — порадовалась Соня. — Прости, что снова завожу разговор об этом, но, может быть, твоё решение уйти из школы поспешно? Смотри, как ты сейчас тянешь, сколько у тебя энергии — и на учёбу, и на роман. Я знаю, вы с Лёшей даже создали музыкальную группу.

— Нет, Соня, решение принято не сгоряча. Не зря же Азамат учил нас всё тщательно обдумывать, планировать.

— Но ты так сегодня мастерила — просто огонь, — вмешался Павел. — Просто от всей души. Как будто это твоё.

— Конечно, моё, Паша, — здесь остаётся частичка меня. И я не считаю, что было ошибкой поступать в эту школу и учиться здесь три года. Возможно, это лучшие годы моей жизни. Но теперь пора сделать новый самостоятельный шаг.

— Что ж, тогда это шаг к самоопределению. По-настоящему, — сказал Павел. — И ты всё делаешь правильно.

Вера довольно улыбнулась:

— И я не хочу сливать этот год в Е-профиле, хочу, чтобы он был ярким и осмысленным.

— В этом мы всегда тебя поддержим, — сказала Соня.

Они втроём спустились на первый этаж и прошли мимо каморки охранника, откуда раздавался голос спортивного комментатора:

— Вот это ответ! Вот это удар! Да, мощный ход, теперь надо думать, как ответить и как собрать для этого силы.

========== Глава XI Прощай, Володья! ==========

— Вот это ответ! Вот это удар! Да, мощный ход, теперь надо думать, как ответить и как собрать для этого силы.

Райхгольд склонился над старым бильярдным столом, тыча длинным кривым пальцем с грязным острым ногтем в ветхий пергамент, на котором проступило лицо президента Альенде. Губы его энергично двигались, и в такт дрожали складки щёк, как у старого пса. Грозно и радостно сверкали глаза, увеличенные стёклами массивных очков. Фрегат разобрал слово «виктория», утонувшее в громе аплодисментов, — пергамент показал большой зал с креслами, похожий на театр, и людей, встающих и хлопающих в ладоши.

— Что это? — спросил Фрегат.

— Депутаты партии «Народное Единство» приветствуют только что подписанный президентом указ.

— Что за указ? Чему они так рады?

— Указ о национализации банков, — мрачно произнёс старый маг. — Самый мощный ход в игре.

Взгляд Фрегата переметнулся от того места, где пергамент показывал живые картины, к игровому полю, на котором были расставлены фигуры — древние, вырезанные из плоти гималайской сосны зловещие башни, чаши ломаной формы, драконы, многогранники. Фигуры Падальщика были цвета киновари. Фигуры другой стороны (а против него играла сама Игра) когда-то, по всей видимости, отличались светлым оттенком, нежно-голубым или зеленоватым, оставшимся только кое-где. Теперь же эти фигуры стали грязно-серыми. Кроме того, у каждой стороны было по одной ключевой фигуре — почти белый нефритовый гусь у Альенде и чёрный, тоже нефритовый, тигр на стороне Фрегата.

После провозглашения указа о национализации банков гусь двинулся вперёд, как будто специально по этому случаю выпятив грудь и подняв вверх крылья, за ним встали многогранники, и поле начала заливать волна цвета слоновой кости. Эбеновый тигр отступил, и тут же алый многогранник и чаша были сметены вон, а дракон Фрегата лег на бок. Мальчик потянулся к нему, коснулся пальцами и сразу отдёрнул руку — от раскалённого тела чудовища цвета киновари пошёл дым, оно треснуло, и на поле вытекла лужица алой жидкости, смешиваясь с волной слоновой кости. Нестерпимо запахло палёной плотью.

— Что ты делаешь, бездарь! — старый маг взвизгнул на такой ноте, что ему пришлось прокашляться, прежде чем продолжить. — У тебя нет сил, чтобы ответить. Ты губишь одну из сильнейших фигур! Тут нужна кровь. И действовать надо быстро.

Фрегат выхватил поясной нож, поднял его над столом и прижал к раскрытой ладони левой руки. Только очередной вопль Райхгольда помешал ему.

— Стой, глупец! Твоя кровь не годится. Ты игрок или тварь?

— Игрок, учитель, — Фрегат старался говорить спокойно, чтобы ни одна дрожащая струнка в голосе не выдала его ужас и смятение.

— Иди, найди тварь и сделай, что нужно.