Семилистный клевер

— Учту, — её яркие, как ликорис, губы изогнулись в улыбке. — Однако, какой занятный мальчик. Разве он не знает, что в религии Ишвара алхимия считается грехом?

— Так человек же, Ласт. Запретный плод, орудие мести, всё такое.

— Падший ангел пустыни, значит, — сестра прищурилась, но Энви успел разглядеть, как потемнел её взгляд. — Энви, уступи его мне.

— Да ты чего?!

— Можешь хоть обеих рук его лишить, но не убивай, ладно?

— Только не говори, что ты им заинтересовалась, — упавшим голосом попросил он.

— Вот ты нахал, — она нахмурилась, но глаза Ласт смеялись. — Раздразнил сначала, а теперь пытаешься увильнуть?

— Ничего я не увиливаю, — буркнул Энви и отвернулся. — Просто это слишком странно.

— Все мы хотим порой чего-то странного. К слову, ты однажды криком кричал, что хочешь съесть кактус. Помнишь?

Кровь хлынула к ушам, и они стали такими горячими, словно на них плеснули кипятка.

— Неправда! — Энви прикрыл руками свидетельства своего позора. — Это… это было давно, я тогда появился только!

— Однако, я исполнила твою милую фантазию, — Ласт заботливо убрала змейку-ожерелье за ворот его куртки. — Исполни и ты мою.

Он подкатил глаза, но Ласт его мнение не смутило: она смотрела по-прежнему пристально, с толикой требовательности.

— Если удержусь.

Энви шагнул из-под зонтика, и на его место тут же метнулся Глаттони. Энви только презрительно фыркнул в его сторону.

Он опрометью помчался по переулку, свернул к старому району. Сестра с полуразумным желудком на ножках скрылись за косыми штрихами дождя.

Через пару-тройку переулков вылизанные стены домов сменились грязными потёками на развалюхах, которые язык не поворачивался назвать как-то иначе. Здесь дорога превратилась в сплошной бурлящий поток из мутной жижи, мусора и размытой земли. Она липла к ногам, и сколько Энви её ни стряхивал, облепляла заново через несколько шагов.

Шипение дождя шумело в ушах. Гомункул преобразовал их в подобие локаторов летучей мыши, едва только пересёк трущобы — здесь некому видеть его превращения, кроме неразумных грызунов да парочки слишком неосторожных бедняков.

Справа скреблись под полом, чуть дальше грызлись за еду три псины. Левый ряд домов упорно отмалчивался. Ни шороха, ни тихого разговора, словно там всё вымерло.

А вот по дуге отсюда угадывался источник куда большего шума.

Энви затормозил под дырявым карнизом. Прислушался. Звуковой слёд вёл к приюту, откуда слышалось тяжёлое дыхание, но тоном выше, чем у его цели.

Он тряхнул головой, провёл рукой по волосам, отбрасывая чёлку назад, и лишь спустя секунды три осознал, что в этом облике у него нет ни чёлки, ни прядей до поясницы.

Энви в растерянности подёргал себя за ухо. Надо же, как привычка въелась.

В приюте что-то громыхнуло.

А, была не была! Не найдёт ишварита, так хоть допросит тех, кто там есть!

Раскисшая дорога чавкала под ногами, затягивала ботинки и неизменно уступала, когда Энви вытягивал стопу из липкой ловушки.

Срезав путь через усадьбу с заросшим сорняками и плесенью садом, Энви очутился прямиком перед приютом и остолбенел.

На приют это здание походило меньше всего. Выбитые окна, обляпанные стены и запах грязи вперемешку с вонью хлорки — не таким он запомнил это здание.

Энви шагнул в сторону, вытянул шею, выглядывая вывеску с котом. Он же не мог ошибиться, прожив столько десятков лет в Централе, исходив его вдоль и поперёк?

От вывески осталась лишь голова животного — остальное то ли сорвало ураганом, то ли выломали смертные.

Алые искры с шипением прошлись по ботинкам, прилипли к одежде, меняя её цвет и структуру, лизнули волосы языком красного пламени. В вытянутой луже отразился подтянутый молодой человек с пронзительными синими глазами.

Энви подобрался ближе к двери. Искры брызнули на ботинки, но гомункул сдержал порыв вычистить грязь, и разряды затухли под дождём.

Он вошёл бесшумно, так что девчонка с копной седых волос к нему даже не повернулась. Стоя на коленях, она с сосредоточенным видом возилась с грязно-бурым пятном на полу и кусала губы.

Энви безразличным взглядом скользнул по её фигуре. Ладная, но Ласт и в подмётки не годилась. Ухажёры вились вокруг сестры, как рыбный косяк вокруг крючка удочки — это было константой, щеголяй она хоть в вечернем платье, хоть в мешковатом свитере. Эта же девчонка была симпатична, не более.

Его тень накрыла грязную кляксу. Вздрогнув, девчонка вскинула голову. Как её там звали? Магда? Мирабель?..

— Простите, приют сейчас не работает, — пролепетала она, глядя на гостя широко распахнутыми глазами.

— Вижу. Но я не по этому вопросу, — Энви присел перед ней. Девчонка испуганно ахнула, заливаясь краской. — Скажите, к вам не забирался случаем ишварит с большим шрамом на лице? Он похож на крест.

Её глаза округлились ещё сильнее. Брови взметнулись, но потом сошлись у переносицы.

— Так это он… — прошептала она. Тонкие пальцы выкрутили подол сарафана.

Энви уже открыл рот, чтобы уточнить, но осёкся на полуслове. Какая ему разница, что она подумала? Главное, что её отношение к ишвариту укатилось в минус.

— Да, он, — хрипло подтвердил Энви. — Поэтому я его и ищу.

Она в задумчивости коснулась пальцем нижней губы.

— Я… не видела его здесь. Но если увижу, точно сюда не пущу.

Энви остановил взгляд на глубоком кармане сарафана. У её бедра он сильно оттопыривался в сторону, причём тканевый барельеф смутно напоминал форму пистолета.

Девчонка отодвинулась от него, глянула исподлобья.

— Простите, у вас там в кармане не пистолет случаем? — Энви располагающе улыбнулся.

Её взгляд метнулся в сторону и вниз.

— Да, на случай обороны.

Энви присвистнул. Когда он заходил сюда с Элриками и Мустангом, девчонка вела себя совсем не как человек, который способен разрядить оружие в живое существо. Энви и сейчас в это не верил.

— Он зарегистрирован? — гомункул перешёл на деловой тон.

Несколько секунд она молчала, разглядывая пятно.

— Н-нет, наверное.

— Ага. Тогда вы не имеете права его держать, уж извините, — Энви развёл руками. — Но если вы отдадите его мне, так и быть, я забуду об этом маленьком нарушении.

— Но как же?..

— Оборона? — закончил её мысль гомункул. — Этот ишварит — забота армии, не ваша.

— А если другие? — она наклонилась вперёд, обдавая запахом хлорки с едва уловимыми нотами дешёвых духов.

Энви перешёл на вкрадчивый тон:

— Тогда это уже статья. Вы ведь не хотите оказаться в тюрьме за умышленное убийство?

Узкие плечи задрожали. Глаза девчонки зашлись лихорадочным блеском.

— Но я не собираюсь!..

— О, виноват. За неумышленное.

Она поджала дрожащие губы:

— Что же, я даже защитить себя не имею права?

— Почему же? — Энви положил руку ей на плечо, не давая ускользнуть от разговора. — Но не пистолетом же, который вы взяли неизвестно откуда.

— А лицензия? — выпалила она, хватая его за руку.

Энви взял её за запястье, сам не зная, уступит желанию отшвырнуть её на пол, или сдержится.

— Вариант, но с этим пистолетом уже не прокатит, — Энви попытался осторожно освободиться из её хватки, но девчонка вцепилась, как паучиха. — Впрочем, я не стану настаивать. Вы уже взрослый человек, вам и нести ответственность за свои действия.

Энви стряхнул её руку с плеча и поднялся. Получилось грубее, чем он хотел, но Энви и без того едва держался, чтобы не сорваться и не вырвать у неё пистолет силой.

Девчонка вытерла лицо тыльной стороной ладони и, часто моргая, подняла на него мокрые глаза.

— Я правда не знаю, стреляет ли он. Может, он и вовсе как игрушечный.

По его лицу скользнула усмешка. Прикрыв рот рукой, Энви выдержал небольшую паузу и только затем произнёс:

— У него есть патроны?

Она покачала головой.

— Как же вы тогда собирались стрелять? — ухмылка предательски расползалась до самых ушей.