Семилистный клевер

Старк грохнул по перегородке в третий раз.

Эдварда резко рвануло в сторону.

У двери вскрикнули, и мимо промчался хозяин Старка. Вблизи он казался маленьким и худым, точно недокормленная ящерица. Он бросился к коню большими скачками, выкрикивая на лету обрывки слов, а в проёме показалась уже знакомая Эдварду женщина.

Солярис улыбалась. Склонив голову набок, она с любопытством следила за мужчиной а он махал на Старка руками, сипя «нельзя», «тпру» и «назад».

Ошарашенный потоком слов Старк отпрянул от денника. Его глаза ещё блестели жаждой выбраться наружу, но конь передумал сносить перегородку.

— Потрясающе, мистер Такер, — произнесла Солярис таким тоном, будто хвалила собаку за примерное поведение. — Вы и правда с ним справляетесь.

Такер кисло улыбнулся в ответ.

— Стараюсь. Назад, назад! — снова крикнул он на Старка.

Конь неохотно попятился. Бешеный блеск в глазах затухал, двигался он спокойней, и только тяжёлое дыхание выдавало его недавний порыв.

Солярис захлопала в ладоши, медленно и с достоинством.

Облокотившись на денник, Такер утёр пот со лба, поправил примятый воротник и пугливо глянул на Роя.

— Повезло вам, что он не успел выбраться.

— А денник он всё-таки покоцал, — влез в разговор Эдвард. — Прям кусок выгрыз, ага!

— Вижу, вижу, — с рассеянным видом пробормотал Такер, выкручивая пуговицу на кармане потёртого плаща. — Я этим сейчас займусь.

— Давай, я тебе помогу? — Эдвард раскрыл ладони, показывая формулы преобразования. — Так же быстрее будет, ага?

Такер бросил на него удивлённый взгляд. Кашлянув, он застегнул пуговицу у самого горла. Его губы дёрнулись в такой гримасе, будто Такер сам не понимал, улыбаться ему или строить расстроенную мину.

— Мистер Такер и сам справится, — прервал его метания Рой.

Хозяин Старка шумно выдохнул и тут же развернулся к ним спиной. Он бормотал что-то под нос, водя пальцами по искорёженному дереву.

— Весь в работе, — с одобрением заметила Солярис.

Эдвард хотел возразить, но, глянув на Роя, передумал. Огненный всё равно не позволит здесь остаться, а Такера можно потом выловить в другом месте.

Выходя из конюшни, Эдвард оглянулся на Такера. Алхимик стоял на коленях и чертил на перегородке формулу преобразования.

— Всё-таки опасные создания эти химеры, — отвлёк его мелодичный голос Солярис. — Сильно испугался, да?

Эдвард только заметил, что женщина смотрела на него. В её взгляде не было и намёка на сочувствие, только интерес случайного наблюдателя, которому посчастливилось узреть такой тарарам.

— А чего мне бояться? — с вызовом спросил Эдвард. — Подумаешь, побился он об стенку пару раз!

— Какой ты смелый! — рассмеялась она, щуря подведённые глаза.

— Иногда даже слишком, — добавил Рой.

— Так не бывает, — заявил Эдвард. — Нельзя быть слишком смелым.

Солярис его уже не слушала: она смотрела на Роя, и её жадный взгляд Эдварду не нравился. Разойтись бы с ней, но как? Это голубя можно прогнать, помахав руками, а на Солярис такое не подействует. Разве сказать ей напрямую, что им в разные стороны.

Эдвард оглянулся на конюшню, откуда доносился треск алхимической реакции.

— Тебя это, Такер зовёт, — Эдвард снова повернулся туда, делая вид, что вслушивается. — Вот, опять!

Солярис только улыбнулась.

— Тебе показалось, милый.

Нахохлившись, Эдвард посмотрел на неё исподлобья. Милый, вот ещё! Его даже мама так не называла!

— Я не «милый», — процедил он. — Я Эдвард.

— Как скажешь, мой хороший, — Солярис обворожительно улыбнулась.

Возмущение закипало в нём, как вода в чайнике. Она разговаривала с ним так, будто они уже давно знакомы, и с ним можно себе позволить подобные вольности!

Схватив Роя за руку, он потянул полковника в сторону от неё.

— Мы пойдём, в общем! Спасибо за разговор и всё такое! — крикнул он, оглядываясь на Солярис.

Полковник бросил на него удивлённый взгляд, но потом в его взгляде вспыхнуло понимание:

— Ах да, пресс-папье.

— Да-да, оно, — торопливо подтвердил Эдвард, утягивая его к «Бэткингу».

Пристроившись рядом, Альфонс растерянно глянул на него, затем на Солярис, которая тоже не отставала. Она скользила в изрядно поредевшей толпе, держась чуть в стороне от них, и улыбалась.

— Вот пристала, — пробурчал Эдвард, толкая дверь плечом. Колокольчики зазвенели наперебой, как стая потревоженных птиц, на мгновение замолкли, а потом залились перезвоном с новой силой, когда за ними в «Бэткинг» проскользнул Альфонс.

— Чем она тебе так не нравится? — вполголоса поинтересовался Рой.

— Да, чем? Она вроде ничего плохого не говорила, — Альфонс перехватил поудобнее сумку, пока она не сползла с плеча, и направился к дивану, где ещё недавно сидела Солярис.

— Ничего плохого?! Она со мной как с ребёнком сюсюкалась, а ещё, ещё… — Эдвард запнулся, набрал в грудь воздуха и выпалил: — А ещё она к тебе цеплялась!

Букмекер наблюдал за ними со сдержанным любопытством. Кроме них троих посетителей больше не было.

Рой фыркнул, с трудом сдерживая смех.

— Эдвард, это просто манера общения. За рамки приличий никто не вылезал.

— Ага, не вылезал! А ты видел, как она смотрит?

Полковник всё же рассмеялся. Эдвард отвернулся от него, поджав губы, но отойти не успел — Огненный притянул его к себе за плечо.

— Эдвард, в женском внимании нет ничего ужасного.

Колокольчики зазвенели в третий раз — и в «Бэткинг» вплыла Солярис. Она неспешно прошлась перед ними, цокая каблуками по полу и остановилась напротив Эдварда.

— А ты тут чего? Второй раз ты вроде ничего не выигрывала.

Любой уважающий себя человек после такого оскорбился бы, но Солярис вновь только улыбнулась и повела плечами.

— Кто знает, кто знает… — она коснулась ожерелья, похожего на серебристую паутину, и одарила Огненного внимательным взглядом. — Однако, вы тоже сюда не за выигрышем пришли, верно?

— А тебе это не интересно будет, — Эдвард поднял глаза на полковника. — Да, Рой?

У Огненного были все шансы вежливо выпроводить её за дверь, согласившись с ним. Вряд ли бы она сильно расстроилась.

— По-моему, всё как раз наоборот. Вы тоже интересуетесь алхимией?

— Как проницательно, — с придыханием произнесла она, шагнув ближе. — Да, меня манит всё, что связано с алхимией.

Переглянувшись с братом, Эдвард скорчил рожицу и показал на Солярис. Альфонс хихикнул, но тут же испуганно зажал рот рукой.

Солярис обошла Эдварда по кругу. Она приблизилась к Рою, почти коснулась его плеча, но вдруг свернула в сторону. Её внимание привлекла картина, которая висела над диваном. Солярис села прямо под ней.

Она была словно продолжение картины: там на коне сидела похожая на неё девушка в точно таком же наряде, только выглядела она чуть младше Солярис и держала в руке хлыст вместо сумки.

Альфонс тоже поднял глаза на картину.

— Её с вас писали, да?

Солярис повернулась к брату. Прищурившись, она склонила голову набок.

— А что, похожа? — накручивая пальцем локон, поинтересовалась она.

— Очень! — Альфонс пересел к ней ближе. В его широко распахнутых глазах светился восторг.

Эдвард отошёл от этого безобразия к стойке. Пробежавшись взглядом по столу, он подвинул к себе кипу исписанных бумаг. На самом верхнем листе красовалась таблица с таким количеством строк и столбцов, что от одного их вида голова кружилась.

— Это с прошлых заездов, — пояснил букмекер, поймав его недоумевающий взгляд. — Отсюда всё перенесли уже, куда надо.

— А-ага, — Эдвард подгрёб к себе бумаги вместе с пресс-папье, потёр ладони в предвкушении. Спохватившись, глянул на чернильные формулы. Они, слава богу, не стёрлись.

Он снова услышал цокот каблуков. Солярис вынырнула сбоку, окутав диким тропическим ароматом.

— Я посмотрю? — она насмешливо прищурилась.

Как будто его «нельзя» что-то изменит.

— Ну, смотри, — пробурчал Эдвард, соединяя ладони.