Семилистный клевер

Энви вполголоса выругался, потирая глаза.

— Глаттони, ты где засел? — учащённо моргая, позвал Энви. — Выходи давай! Меня мой выходной ещё ждёт, и я не буду его тратить на твоего ишварита!

Неподалёку послышался приглушённый всхлип, а затем братец чем-то торопливо зачавкал.

Энви подкатил глаза с тихим стоном:

— Да хватит уже жра…

— Я фу-уф! — прогундосила стена.

— Тут — это где? — Энви нахмурился, трогая стену.

— Ф-у-уф! — с отчаянием завыл Глаттони. — Я фафря-ял!

Энви пнул стену. На песок посыпалась каменная крошка, но сама стена молчала.

— Не ори, сейчас я тебя найду.

Он пошёл вокруг развалюхи. Песок под подошвами чавкал, как земля на болоте, и при каждом шаге приходилось вытягивать ногу.

— Глаттони, — с тревогой позвал Энви, вглядываясь в подобие песчаного холмика в стороне от дороги. — Ты что, в зыбучке застрял?

Братец согласно всхлипнул.

— И давно ты так?

— Офин, фва, фви… фви фаза!

— Три жизни, значит, — облокотившись на камень, Энви тяжело вздохнул. — Глаттони, ты бессовестный транжира!

— Фыфафи, а, — приглушённо простонал холмик.

— Ага, чтоб я вместе с тобой увяз? — Энви занёс ногу над песком, но отдёрнул её, едва пальцы коснулись податливой и влажной от дождя ловушки. — Давай, сожри уже этот песок и выкарабкивайся!

— Он нефкуфный, — плачущим голосом пожаловался братец.

Энви уселся на камень, закинул одну ногу на бедро.

— Перетерпишь, — вычищая мелкие песчинки, ледяным тоном отозвался Энви. — Я жду тебя ровно десять секунд, иначе пойду искать ишварита без тебя.

Со стороны холмика послышались всхлипы вперемешку с чавканьем. Через пару секунд из зыбучки показалась лысая голова с залепленными грязью глазёнками. Глаттони щурился в попытках разглядеть хоть что-то и давился песком.

Энви следил за ним, подперев голову сжатым кулаком.

— Бли-ин, а пасть свою использовать не судьба?

Глаттони вытаращился на него с таким удивлением, словно впервые слышал о своей же способности, а потом широченная пасть изогнулась в понимающей ухмылке.

Грудная клетка Глаттони хрустнула, и верхние рёбра разошлись в стороны, обнажая чернильную пустоту.

— Не в мою же сторону!

— Не мафу фазвернуца, — братец с простодушным видом почесал ухо об плечо.

Энви вскочил и опрометью бросился с камня. За спиной воздух загудел — его засасывало в огромный пылесос, именуемый Глаттони. Энви оторвало от земли и потянуло туда же. Он с отчаянным криком вцепился в чахлый кустик на пути. Кустик вывернуло с корнем.

Энви зарылся ногтями в песок. Пальцы удлинились, проникли во влажную толщу корнями, но недолго он радовался.

Рука хрустнула, и локоть пронзило острой болью.

— Закрой пасть! — рявкнул Энви через плечо.

Глаттони стоял в глубокой яме и сосредоточенно чавкал всем, что попадало в черноту между рёбрами. Слой с зыбучкой уже утрамбовался в его глотке, как и часть развалин, но толстяк искал, чем ещё можно поживиться, и костяные отростки шевелились, как антенны насекомого.

Энви поджался. Красные искры выплеснулись на кожу, впитывая боль, но руку опять дёрнуло, выбивая сустав ещё дальше.

— Да иди ты к чёрту! Сам будешь ишварита искать!

Глаттони повернулся к нему. Энви потащило в раззявленную пасть. Рука изогнулась под углом, вывернулась из песчаной массы.

Пара секунд невесомости — и что-то крепко схватило его за шиворот.

Энви обернулся. Ядро билось так тяжело и быстро, что ему едва хватало воздуха.

Глаттони держал его в стороне от пасти. Рёбра втягивались в плоть, скрывая

чернильную бездну, которая пряталась под кожей и чёрной рубахой.

Глаттони виновато потупился.

— Ты же целый, целый? — братец встряхнул его в руке, выбивая оставшийся воздух.

— Пре-кха-ти! — зарычал на него Энви, давясь кашлем и песком.

Глаттони пугливо втянул голову в покатые плечи и разжал руку. Шлёпнувшись на песок, Энви зыркнул на нерадивого родственника.

— Ты был бли-изко, — прогудел Глаттони и шагнул назад.

— Я сказал тебе развернуться!

Глаттони вздрогнул от его крика.

— Ты мог хотя бы пасть захлопнуть?! Ч-чёрт, я весь теперь в песке, ещё и ресурс камня потратил!

Глаттони плюхнулся неподалёку. Пока Энви отряхивался от песчаной пыли, толстяк выводил пальцем узоры на шкуре пустыни и с опаской поглядывал на брата.

Перехватив его взгляд, Энви фыркнул и отвернулся.

— Я могу тебя повезти-и.

Широкая ладонь легла на плечо. Энви вывернулся из захвата с сердитым шипением.

— Обойдёшься.

Глаттони подхватил его под мышки, поднял над землёй и с размаху усадил на плечи. Взвизгнув, Энви вцепился ему в голову.

Глаттони грузно развернулся, водя носом по ветру и придерживая брата за ноги. Энви пятками ощущал, как под кожей толстяка двигались рёбра — створки личных Врат обжоры. Всё, что попадало за их пределы, застревало в искорёженных Вратах Глаттони без возможности выбраться обратно. Энви не доводилось видеть его Врата изнутри, но рассказов Отца хватило, чтобы сейчас по телу побежали мурашки.

— Чую! — осклабился братец. Пухлая рука указала на участок правее развалин. — Ишварит пошёл туда!

— А ну, стоять, — Энви потянул его за уши, как за вожжи. — Сперва расскажи мне о нём. Чем он тебя умудрился грохнуть?

— Не зна-аю, — Глаттони почесал щёку. — Он больно трогает. Очень больно. И не даёт себя укусить!

— В смысле трогает? У него есть оружие?

Глаттони помотал башкой.

— Что, голыми руками прям?

— Да, руками! Он всё ими ест, как я!

Энви рассмеялся, хлопая брата по макушке. У ишваритов не осталось ресурсов, чтобы изучать алхимию и создавать подобных Глаттони существ, так что сбежавший от брата завтрак всего лишь умело использовал метательные ножи.

Глаттони тоже скривил рот в ухмылке, но в белесых глазках застыло недоумение.

— Он тебе бесполезен? Я ещё могу его съесть?

— Да, с потроха-ха-ха-ми! — давясь смехом, провыл Энви. — Стой, там зыбучка!

Глаттони остановился с покорностью пони. Он глянул на брата, нетерпеливо топчась на месте, шумно втянул воздух широкими ноздрями.

— Обойди там, — Энви покрутил рукой в воздухе, обозначая маршрут.

Глаттони наступил на осколок плиты, снова посмотрел на Энви.

— Ага, молодца. Теперь туда.

Обжора повернул направо.

— Обойдём по руинам, — облокотившись на лысую башку, скомандовал Энви. — Далеко твой ишварит ушёл?

— Далеко-о, — повинился Глаттони.

Энви скривил губы. Такими темпами весь следующий день уйдёт на охоту за беглецом. Не видать ему скачек, как ишвариту головы.

Глаттони повесил голову, то ли пригорюнившись вместе с ним, то ли принюхиваясь к следам на камне.

— Ла-адно, не кисни, — Энви потрепал брата за ухо. — Слишком далеко на своих двоих он всё равно не убежит. Так что давай, двигай! Поймаем его!

— Пойма-аем! — воодушевлённо взвыл Глаттони.

Братец опустился на четвереньки, принюхиваясь к засыпанной пылью и песком дорожке, а потом выпрямился резким рывком.

Энви впился ему в плечи, чтобы не упасть, но Глаттони его недовольное шипение даже не услышал. Он смотрел вперёд, в одну точку, и быстро шмыгал носом.

На потрескавшиеся плиты закапала слюна.

Глаттони оттолкнулся от камней всеми конечностями, словно собрался взлететь, перемахнул через перебитую колонну и грузно приземлился по другую сторону.

Он бежал на четвереньках, с широко раскрытой пастью. Энви только морщился. Он бы себе в жизни не позволил носиться, как псина неразумная, но Глаттони его поучения мало волновали. Братец согласно кивал, пока Энви распинался перед ним, но через пару минут срывался на прежнее поведение.

Глаттони мчался по заброшенной дороге, что пересекала квартал напрямую. Проезжая мимо обглоданных взрывами развалин, Энви с любопытством вытягивал шею, разглядывал жёлтые от солнца и песка останки, плоские растения в тени камней, быстрых ящериц, которые закапывались в мокрый после дождя песок.