Семилистный клевер

Рой неторопливо пил кофе, наблюдая за детьми. С Альфонсом всё было более-менее ясно, но он до сих пор не определился, как относиться к его брату. Эдвард часто вёл себя, как подобает мальчишке его возраста, но чуть дело касалось чего-то серьёзного, он брал на себя ответственность за всё и вся. Эдвард требовал, чтобы к нему относились как к равному, но Рой видел перед собой всего лишь одиннадцатилетнего мальчика, которому прощал то, за что кто-нибудь постарше уже схлопотал бы как минимум подзатыльник. Видел ребёнка, который не умел принимать чужую помощь и в то же время отчаянно в ней нуждался.

— Но от молока правда быстрее растут, бабуля же говорила!

Обняв колено, Эдвард упёрся в него подбородком и вздохнул.

— Как думаешь, сильно она на меня злится?

— Думаю, она тебя простила. Ты же позвонил.

— Ага… — Эдвард вздохнул так тяжело, словно брат сказал ровно обратное. — А Уинри, наверное, до сих пор злится.

— А ты ей позвони, — предложил Альфонс, добавляя себе ещё молока.

— Позвони, ага… Чтобы она опять ругалась?

В коридоре вдруг зазвонил телефон. Огненный успел только подумать, что стоит снять трубку, когда Эдвард спрыгнул со стула и бросился вон из кухни. Рой слышал, как он не вписался в угол и до телефона допрыгал на одной ноге, как трубка выскользнула у него из рук, а потом раздалось нетерпеливое «алло».

— Уинри?.. Ага, это я. В смысле кто «я»? Ну, я, ты чего?!

Судя по хрусту, Эдвард мял в руке то ли бумажку, то ли фантик.

— Мы как? Да нормально, мы тут в библиотеке были, ага. А Пинако лучше, да?

Допив уже остывающий кофе, Рой отвлёкся на Альфонса. Младший смотрел в свою кружку так сосредоточенно, словно собирался гадать на кофейной гуще.

— А в Централе знаешь какой вокзал? Он такой, как площадь, а ещё там плитка разноцветная, а ещё…

Эдвард взахлёб рассказывал про фонари с завитушками, про широкие улицы, которые не чета ризенбургским улочкам, про дома, где не бывает меньше двух этажей, про самую лучшую сахарную вату и белую бестию по имени Ксинкс.

Как только Эдвард упомянул Ксинкса, Альфонс встрепенулся и глянул через плечо.

— Так я то же самое сказал! — возбуждённо тараторил старший братец. — Ну ты ж знаешь Ала, он как упрётся, так упрётся! Ага, он в меня весь!

Альфонс насупился. Секунд пять он молчал, но потом не сдержался и поправил:

— Не в него, а в папу.

— В меня Ал, в меня! — гаркнули из коридора.

Альфонс подкатил глаза, но на этот раз ничего не сказал. Водя пальцем по боку кружки, он только слушал.

— Да? А я, а у меня выпало аж три! М? Зачем под подушку? Да никто их не забирает!

Эдвард спорил так ещё несколько минут, пока ему, видимо, не надоело. Громко клацнув по рычагу телефона, он вприпрыжку примчался обратно.

— Эй, Ал! А приют-то сегодня работает! Хочешь, сходим? — предложил Эдвард, влетев на кухню. — А ты сиди, мы вдвоём, ага. Я дорогу запомнил.

— Так, подож…

Он смылся в коридор раньше, чем Рой успел возразить, но Альфонс не спешил убегать за ним. Младший всматривался в Роя и, похоже, впервые был согласен с братом.

— Ты вчера едва приполз! — крикнул из коридора Эдвард. — Тебе после такого отдыхать надо!

Дверь распахнулась, и Эдвард остановился на пороге. Он уже успел переоблачиться и стоял в алом плаще, похожий на сказочного героя, которого неведомо каким ветром занесло в иссушенный бесконечными войнами мир Огненного алхимика.

Рой подошёл к нему вплотную, но мальчишка даже не подвинулся. Упрямо поджав губы, он смотрел на Роя и явно не собирался пропускать раньше, чем Огненный согласится остаться.

— Эдвард, это было вчера. Со мной всё хор…

— Твои синяки под глазами так не считают, — перебил его Эдвард. — Ты радоваться должен, что можешь ещё поспать!

— По-твоему, я засну, пока вы чёрте где шляетесь?

Эдвард хотел что-то сказать, но после вопроса осёкся на полуслове. Пока он думал, что ответить, Рой протиснулся мимо него в коридор.

Переодеваясь, Огненный слышал, как дети шушукались друг с другом. Эдвард старался говорить шёпотом, но у него всё равно получалось слишком звонко.

— Так и пришёл, ага! Ночью, мокрый!

— Мы же договорились вместе встретить, — кухонная дверь скрипнула, и голоса обоих стали громче. — Вот чего ты меня не разбудил?

— Ну-у, так вышло. Не мог же я его одного оставить.

Разговор стих, но Рой быстро определил, что они крались ко входной двери: ходить бесшумно Эдвард попросту не умел. Рывком натянув плащ, Огненный выглянул в коридор.

— Между прочим, я всё вижу, — спокойно заметил Рой.

Альфонс сразу виновато потупился.

— А ты дверь закрой, тогда не увидишь, — с нахальным простодушием ответил Эдвард.

Рой с улыбкой пожал плечами:

— Поздно.

Заложив руки за спину, Эдвард прошёлся в нетерпении туда-сюда. Как только щёлкнул замок входной двери, мальчишка протиснулся мимо них с Альфонсом и выскочил в подъезд.

— А мы?! — высунувшись за ним, крикнул Альфонс.

Эдвард глянул на брата снизу вверх, затормозив на середине пролёта.

— А вас я на улице ждать буду! — крикнул он в ответ и вприпрыжку устремился вниз.

========== Глава 27 ==========

Мороженое походило на мраморную башенку, испещрённую алыми метками ягод и увенчанную шоколадным ажуром. Энви уже с минуту созерцал содержимое креманки, вдыхая аромат клубники и ванили.

— Смотри, растает сейчас, — мягко предупредила Ласт.

— Да-а пофиг, — Энви откинулся на стуле и сощурился, когда солнце заглянуло под их зонтик. — Вкус-то не поменяется.

Сегодня он пребывал в любимом облике, изменив разве что глаза и причёску. Темноглазый брюнет с волосами по плечи привлекал куда меньше внимания, чем привычная личина гомункула.

Сегодня у него был заслуженный выходной, и Энви наслаждался солнечным днём, компанией Ласт и мороженым с первой клубникой. Сестра неторопливо разбиралась с пирожным в песочной корзинке, попутно разглядывая других посетителей кафе. Парочка сосунков с дальнего столика восторженно пялились на неё в ответ, но не вызывали у Энви привычного раздражения. Какое ему до них дело, если с утра он умудрился и билеты Элрикам подсунуть, и потрепать нервы Мустангу?

Энви захихикал, прикрывая рот рукой. Выражение морды лица у Огненного было что надо, когда он увидел коробку в руках младшего мальчишки.

Ласт глядела на него с улыбкой, кроша край песочного пирожного, чтобы добраться до ягод. Энви из-под полуприкрытых век наблюдал, как она достала до красноватой отметины в толще теста, как обточенные ногти зацепили кусочек ягоды и потянули в сторону, как она поднесла добычу к губам и втянула её, попутно облизнув пальцы.

За спиной послышался сдавленный стон.

— Мои поздравления, ты довела ещё одного бедолагу, — Энви закачался на стуле, как попугай на жёрдочке. — Будешь добивать?

Она пожала оголёнными до неприличия плечами.

— Не так же быстро.

— Помучить хочешь? — понимающе кивнул Энви. — Я вот уже с утра кое-кого помучил.

— А если этот кто-то сожжёт коробку? — поинтересовалась сестра, вытягивая другую ягоду из песочного плена.

— Не сожжёт. Объяснить, почему?

— Я вся внимание, — промурлыкала Ласт.

Энви вернул стул в устойчивое положение. Сцепив пальцы на колене, он глянул на мороженое. Сверху оно уже оплыло, заполняя креманку светло-розовым, но в его очертаниях всё ещё угадывалось подобие башенки.

— Ты уже слышала, что вчера у канцелярии произошло, да? Ну так вот, — Энви зачерпнул верхушку мороженого ложечкой, — вся эта байда со взрывчаткой у него до сих пор в мозгу сидит. Он не будет жечь коробку, в которой может оказаться такая же взрывчатка, понимаешь? Тем более там сейчас мелочь, при них он точно не рискнёт.

Ласт слизнула с губ крошки.

— Звучит логично, но ты упускаешь одну деталь: люди непредсказуемы. Есть множество других способов избавиться от коробки, не вскрывая её.

— Всучу тогда билеты ещё раз, в чём проблема? — ложка вонзилась в мороженое, с хрустом проломив шоколадную сетку. Энви вырвал бело-розовый кусок из самой середины, сунул его за щёку, но разлившаяся по языку сладость не заглушала недовольство.