Семилистный клевер

Огненный не сводил с коробки взгляда, но прошла секунда, две, десять, а ничего страшного не случилось. От трëх жëлтых листовок с рисунком скачущей лошади исходил лёгкий аромат можжевельника. Никаких опасных примесей. Ни намёка на те ужасы, которые он успел себе представить.

Дверь вдруг затрещала, и в нижней её части образовался против, сквозь который виднелись коридор и обеспокоенное лицо Эдварда.

— Эй, тебя спасать не надо?! — с этими словами мальчишка пролез в промышленности и бросился к Огненному вместе с братом.

Рой медленно выдохнул и, покачнувшись, опëрся на стол. Со вчерашнего дня он ощущал себя так, будто снова попал в Ишвар, где надо было вслушиваться в каждый шорох и с подозрительностью относиться к любой непонятной вещи, особенно если она от «благодарного инкогнито». У государственных алхимиков всегда были враги, личные и не очень, всегда были те, кто хотел свести с ними счёты из мести или из зависти.

Он и забыл, что в мирной жизни бывает по-другому.

— Эй, это же билеты! — восторженно крикнул Эдвард, запустив нос в содержимое коробки. — Смотри, Ал, на верхний ряд!

Они вдруг переглянулись с таким заговорщическим видом, будто знали отправителя. Рою уже было без разницы, откуда эти билеты. Ему хватало, что все его опасения остались выдумкой потревоженного вчерашней заварушкой разума.

Рассмеявшись, Рой притянул Эдварда за плечо.

— Эй, дыру протрёшь! — мальчишка привычно попытался вывернуться, но вдруг передумал и сам схватил его за руку. — Ты точно вчера не простудился? У тебя голос какой-то хриплый.

— Пройдёт, — отмахнулся Огненный.

Эдварда такой ответ не устроил. Положив билет в коробку, он окинул Роя таким серьёзным взглядом, будто был здесь самым старшим и за всех отвечал.

— Эдвард, я в жизни не болел и сейчас не собираюсь.

— Что, слово алхимика? Ал, ты свидетель, он слово дал, что не болеет!

Альфонсу было не до них: он любовался билетами. Эдвард бросил на него сердитый взгляд.

— Да слышу я, — рассеянно отозвался Альфонс. — Как скажешь.

— А-ага, — Эдвард нахмурился, поглядел на билеты в руках брата и вдруг изменился в лице: — Если что, я тебя на кухне жду. И тебя тоже.

Эдвард скрылся за преобразованной дверью, но Альфонс не спешил выходить за ним. Младший задумчиво смотрел на алхимическую заплатку, которая белела на фоне лакированного дерева.

— Эд просто беспокоится, — Альфонс повернулся, и Рой заметил в его глазах влажный блеск. — Мы так маму потеряли. Из-за простуды. Ну, сначала это была простуда, а потом, потом… — он судорожно вздохнул и потёр щёку.

А потом наверняка пошли осложнения. Медицина в провинциальном и не сильно-то развитом городке вряд ли была на таком уровне, чтобы лечить более серьёзные заболевания.

Рой присел перед ним и заглянул в глаза.

— Я не уйду так легко. Обещаю.

Альфонс накрыл его руку своей и, немного помедлив, прижался к плечу.

— И простите за дверь, — прошептал он на ухо. — Я Эду скажу, чтобы он всё вернул.

— Да пускай остаётся так. Будет, вроде как, кошачья дверца.

Альфонс хихикнул и шмыгнул носом.

Нижняя часть двери приоткрылась, и в комнату просунулась голова Эдварда. Судя по оттопыренной щеке, он уже успел что-то захомячить.

— Вас сколько ждать ещё?

— А тебя теперь сколько ждать? — отстранившись от Огненного, возмутился Альфонс. — Сам наелся и ещё торопит!

— Да я всего пару конфет же! А если не поторопишься, я все съем! — выпалил Эдвард и ретировался из комнаты.

Конечно, такой вызов Альфонс не мог пропустить мимо ушей. Он рванул за братом, чудом не врезавшись в дверь лбом, и скрылся в коридоре. Они спорили так громко, что слышно было, даже когда они убежали на кухню.

Огненный вышел за ними, опасаясь, что они сейчас устроят погром, однако на кухне обнаружил мирно ожидающих его детей. Стол с чайником и тремя тарелками с яичницей и гренками тоже оказался целым, как и трёхэтажная конфетница, чьи запасы знатно поредели со вчерашнего вечера.

Стоило Рою усесться за стол, как Эдвард потянулся к конфетницу и выгреб оттуда целую пригоршню сладостей, которые сразу же исчезли в его карманах.

— На будущее, — пояснил он, с невозмутимым видом беря гренку.

Перегнувшись через стол, Альфонс подтянул конфетницу к себе, заглянул во все три блюдца, а затем вперил в брата такой обиженный взгляд, словно из конфетницы исчезло всё разом.

— А где синие, с котёнком?

— Конфились, — хрустнув гренкой, пояснил Эдвард.

— Как это кончились? Их вчера много было! — Альфонс зашуршал конфетами в попытках найти те самые, но через минуту-другую бросил это занятие и расстроенно ковырнул вилкой яичницу.

— Фтук дефять. Я фитал! — с набитым ртом отозвался старший братец. — И фы фзя… взял пять, всё честно!

Альфонс в ответ только тяжело вздохнул. Эдвард глянул на него, удивлённо приподняв брови.

— Ты чего, из-за такой ерунды расстроился? Да куплю я их тебе, сколько надо!

Рой от его заявления чуть не поперхнулся гренкой. Эдвард явно не шутил, но где он деньги-то собрался взять? Он был слишком гордым, чтобы просто попросить, и слишком мелким, чтобы его взяли на приличную работу. У Эдварда оставался только один вариант добыть достаточно денег или конфет за один день.

Видно, Альфонс подумал о том же. Отложив вилку, он очень внимательно посмотрел на брата.

— Эд, ты же не думаешь…

— Да не собираюсь я запрет нарушать! –Эдвард с таким рвением разрезал оставшийся кусок яичницы, что нож скрежетнул по тарелке. — Что я, парой трюков не заработаю?

Рой потянулся к чайнику. Альфонс предусмотрительно убрался в сторону, чтобы его не обожгло.

— Ни к чему так всё усложнять, — спокойно возразил Рой.

Мальчишка ожидаемо воспротивился:

— Эй, это мой косяк, я и буду!..

— Эдвард.

— Ну чего? — он заболтал ногами, пытаясь дотянуться до Огненного. — Я уже взрослый, могу и сам!

— Кулёк конфет меня не обременит.

— Меня тоже! — тут же вскинулся Эдвард. Он смотрел исподлобья, словно ждал, что сейчас его ткнут носом в возраст.

Спор прервал тихий голос Альфонса:

— Простите, что влезаю, но… Можно мне тоже кофе? Ну, со специями? — показав на коробку-шкатулку, робко добавил он.

— Тебе сделать? — радуясь временной передышке, спросил Рой. Спорить с его братцем было тем ещё удовольствием. Такой бы и Лотоса перебодал, причём на его же поле.

Эдвард только фыркнул, наблюдая, как Огненный перемещает коробку с полки на стол. Старший с хмурым видом разглядывал разрисованную под заказ крышку. Рой не спешил возвращаться к теме спора, и его это, похоже, нервировало: мальчишка то ёрзал на стуле, то крутил кружку, то тянулся к календарю у стены, но пока помалкивал.

Рой подвинул коробку к Альфонсу, давая ему выбрать. Подобравшись вплотную, он долго водил пальцем над специями, пока не остановился на палочках корицы и ванили. Глазами Альфонс уже косил на вытянутые коробочки кардамона.

— Это острое, — предупредил Рой.

— А я это, я чай буду, — высказался Эдвард и потянулся к жестяной коробке рядом с календарём.

Видя, что никто не собирается возражать, он отставил чай в сторону, положил подбородок на скрещённые руки и стал наблюдать, как Рой заваривает кофе. Он смотрел так внимательно, словно перед ним чертили алхимическую формулу, казалось, даже не моргал.

— Ал, тебе такое правда нравится? — негромко спросил старший, когда кружки со свежезаваренным кофе переехали на стол.

— Хочешь попробовать? — оживился Альфонс. Он как раз потянулся к пакету с молоком, но отвлёкся на вопрос.

Эдвард скривился, замахав руками так, что чуть не сбил конфетницу.

— Ещё чего! Я просто тебя спросил!

Эдвард опять откинулся на стуле. Он сверлил брата таким взглядом, словно не верил, что тот сделает хоть глоток, а когда Альфонс всё же отпил, дёрнул плечами и нахохлился.

— Зря ты так, — заключил младший.

Эдвард надулся, но ничего не сказал.