Семилистный клевер

— Держи, — послышался голос Хавока. — Купишь своей девушке чего-нибудь. Она же у тебя есть?

— Ого, настоящая! — восторженно отозвался газетчик после небольшой паузы. Похоже, вопрос про девушку он пропустил мимо ушей. — Спасибо, дядь. Не то что этот хмырь белобрысый.

— Какой хмырь?

— Ну, он в форме был, но на военного не похожий. Мелочь на газету зажал, — парень пошуршал газетами, видимо, поудобнее устраивая их в сумке. — Брыськал мне тут. А я законно стою, говорю.

— Эй, а это не Эрлай? — судя по голосу, спросил Эдвард.

— Да похоже. Он у нас немного… нервный.

— Я заметил, — газетчик фыркнул. — А вы куда идёте, не этой дорогой случаем? Да? Тогда я с вами прогуляюсь? Там народа больше, а мне ещё вон сколько продавать, — он похлопал по сумке.

Энви слышал, как они приближались. В его планы совсем не входило сталкиваться здесь с Хавоком и мелкими, потому он отступил в темень, сел у стены и запустил процесс преобразования.

Фейерверк из алых разрядов прошëлся сплошной волной от макушки до пят. И минуты не прошло, как он весь покрылся перьями, стопы скрючились в птичьи лапы с увесистыми когтями, а уши зачесались от обилия звуков. Он немного постоял с приоткрытым клювом, привыкая к облику, и бесшумно расправил крылья.

В этот момент компания добралась до переулка. Младший мальчишка прищурился, видно, заметив движение в полумраке, и сдавленно вскрикнул.

— Эд, сова… — с ужасом прошептал он и попятился.

— Разойдись! — гаркнул гомункул.

Люди услышали только мягкое «ух-ху».

Энви пронёсся по переулку и взмыл над самой головой Хавока, который едва успел пригнуться.

— Ох ты чёрт, — с удивлением выругался младший лейтенант, глядя ему вслед.

Энви ответил ему на совином, пьянея от ощущения свободы и невесомости.

Он помчался над тëмными крышами, над жёлтыми от света фонарей улицами и парками. Мимо проносились летучие мыши, чей писк будоражил его инстинкты и сбивал с пути.

Энви громко угукнул на мышь, которая пролетала рядом, и свернул к дороге, ведущей в пригород. Заманчивых шорохов стало больше. В травяных зарослях копошились мелкие грызуны, кора хвойных деревьев потрескивала под когтями белок, ветки шелестели и качались, когда на них садились птицы.

Резкий крик совы прорезал сумеречную тишину, и зверьё разом смолкло. Энви ощущал их испуг, который растекался в ночном воздухе, как чернила на промокашке. Он жадно втягивал этот восхитительный запах, он видел их, притаившихся в зарослях, которые не могли защитить их от зоркого глаза совы. Чтобы не поддаться соблазну охоты, гомункул спустился к проезжей части.

Люди быстро отвлекли его от мыслей о добыче. Видя летящую наравне с собой сову, одни косились с непониманием и любопытством, другие вскрикивали, третьи тянули к птице руки. Когда Энви это надоело, он проскрежетал когтями по верху вытянутой машины и свернул к лесу, где пахло влажной землёй, хвоей и можжевельником.

Гомункул пересёк лес наискосок и вылетел к пригороду с невысокими, по меркам Централа, домами. Загребая крыльями воздух, он завис над глухим переулком. Здесь было безлюдно, только крыса шныряла по земле, не замечая угрозы. Энви задрожал от предвкушения. Эта крыса была такой лёгкой добычей, что…

Пронзительный крик совы застал крысу врасплох. Она так перепугалась, что заметалась между стенами, хотя выход был прямо перед ней. Энви слышал, с какой скоростью стучало её маленькое сердце, и от этого звука перья вставали дыбом.

Мощные когти заскребли по камню. Энви навис над крысой, которая замерла под его пристальным взглядом.

Сова щёлкнула клювом. Вздрогнув, крыса сорвалась с места с громким визгом. Проводив грызуна взглядом, Энви неторопливо почухал голову лапой, выдернув пару пушинок, и расправил крылья.

Совиный облик растаял, как туман поутру, оставив на прощание только покалывание в ушах, но и оно вскоре прошло. Встряхнувшись, Энви провёл рукой по коротко остриженным волосам, пощупал бакенбарды и шероховатые погоны. Старший лейтенант с лицом типичного аместрийца за тридцать — фигура весомая, но не настолько, чтобы от него все шарахались.

Вынырнув из переулка, он направился к парку, откуда как раз доносились голоса. Двое мужчин расположились на скамейке, по обеим сторонам которой, словно гвардейцы навытяжку, стояли фонари. Чуть поодаль катались дети.

Недолго думая Энви ступил на круговую дорожку и сразу же чуть не получил рулём велосипеда по боку. Благо, он успел отпрянуть, а ездок — вывернуть руль и скрыться в полумраке парка.

Перед самым носом пронеслось ещё несколько велосипедов. Проводив их взглядом, Энви поспешил к мужчинам.

На полпути он пошатнулся, когда кто-то врезался в бок. Энви отвлёкся на очередную неприятность, которая оказалась веснушчатым мальчишкой лет четырнадцати. Вместо обычной обуви у него были недавно вошедшие в моду ролики.

Когда он перевёл взгляд на мужчин, их на месте уже не оказалось.

— Да твою!.. Эй, — он схватил мальчишку за плечо, чтобы не сбежал, и напустил на себя обеспокоенный вид, — не ушибся? Нет? Вот и отлично… Скажи мне, ты не знаешь случаем, где живёт Шу Такер?

— А вам зачем?

— Я слышал, он создал просто поразительную лошадь, — улыбнулся гомункул. — Хотел убедиться, что слухи не врут.

— Не врут, — парень покрутил ногой, проверяя, крепко ли сидят ролики. — Я этого жеребца видел. Его как-то на Эс зовут, кажется. Я хотел с ребятами поближе посмотреть, но Такер нас прогнал. Буйный очень, говорит. Он там живёт, в том районе.

Энви проследил за его рукой и кивнул.

— Но Такер вас к себе не пустит. Он никого не пускает.

— Посмотрим, — хмыкнул Энви и наконец отпустил его плечо. — Ну, бывай.

Парень быстро ретировался на скамейку, где принялся колдовать над ремешками. Немного понаблюдав за ним, гомункул покинул парк и направился к самому далёкому и тёмному району, где фонарей было по пальцам пересчитать, и скоро Энви понял, почему. Почти все дома оказались заброшенными. Здесь некому и незачем было чинить старые фонари, и не у кого было спросить дорогу. Энви долго петлял по дворам, только нужный никак не желал находиться. Это напоминало игру «горячо-холодно», где ответ он искал сам, без всяких подсказок и без преимуществ звериного слуха. В конце концов, он хотел поговорить с Такером, а не напугать того до полусмерти.

Проходя мимо двухэтажного дома, который окружал небольшой садик, Энви вдруг увидел свет в окне. Он остановился у кованых ворот. Свет ложился желтоватым налётом на прутья и высокую траву, на деревья и дорожку, и казалось, что там, вдали, стоят под тёмными кронами зыбкие силуэты. Энви знал, что это обман зрения, но ему стало неуютно.

Полночную тишину прорезала трель звонка. Энви остервенело давил на кнопку, моля про себя, чтобы хозяин дома поскорее вышел.

На балконе показался человек. Мужчина лет тридцати на вид поправил внушительные очки и настороженно огляделся, втянув голову в плечи. Разглядев визитёра, он вздрогнул и ринулся в темноту. Глухо хлопнула дверь.

— Такер, я знаю, что это вы! — рявкнул Энви, теряя терпение.

Он не знал наверняка, того ли человека нашёл, но Энви в любом случае был в выигрыше. Даже если там не Такер, хозяин дома не преминет это прояснить.

Свет в окне мигнул и погас. Из дома не доносилось ни звука.

Вздохнув, Энви обхватил толстый кованый прут и задрал голову. Высоковато, но даже в человеческом облике перебраться вполне реально.

— Такер, я вас весь вечер искал, я так просто не уйду! — пригрозил гомункул.

Энви для приличия окликнул его ещё пару раз и, убедившись, что Такер не торопится выходить, полез по прутьям. Мелькнула мысль, что гораздо быстрее было бы их выбить.

Гомункул быстро забрался на самый верх и спрыгнул в сад.

— Такер, я уже ту-ут! — крикнул Энви, сложив руки лодочкой.

Хозяин дома наконец появился на пороге, бледный и трясущийся. Дёрнув кадыком, Такер сдавленно возразил:

— В-вы не имеете права! Я н-ничего не нарушал!