Семилистный клевер

— Да нельзя ж в библиотеке, — округлил глаза Альфонс.

— Я же не мусорю. Сделаем потом из фантиков игрушку твоему кошаку.

Пока Альфонс раздумывал, он зашелестел оберткой шоколадной конфеты.

Соседнюю, в зеленоватой оболочке, стянули прямо из-под носа. Эдвард с удивлением проследил за рукой «вора» и чуть не поперхнулся конфетой: Рой с сосредоточенным видом раскручивал хвост фантика.

— А как же куча «нельзя» в библиотеке? — поинтересовался Эдвард, перекатив сладость за другую щёку.

— Одно я только что отменил.

На миг лицо Огненного озарила дерзкая, почти мальчишеская улыбка.

Альфонс чуть книжку не выронил, когда заметил, что они творят, и выпалил скороговоркой:

— Вы чего, вы сговорились? Я тоже тогда хочу!

Брат цапнул молочную ириску. Через пару мгновений конфета уже хрустела у него на зубах.

— Фантики сюда! — скомандовал Эдвард.

Он засунул обёртки в карман и послушно пошёл рядом с Огненным, глазея по сторонам. Каких-то интересных для него отделов больше не попадалось, зато на одном подоконнике обнаружилось растение, мимо которого Эдвард пройти не смог. Приблизившись, он потрогал дырявый лист, мало уступавший в размерах самому Эдварду.

— Что за фигня у них с растениями? — возмутился юный алхимик, щёлкнув по зеленому страдальцу. — Тут листья гусеницы погрызли, а они не чешутся даже!

Огненного такое положение дел почему-то не удивило. Он едва глянул на растение, как будто каждый день такое видел.

— Никто её не грыз. Монстера так растёт.

— А дырки-то зачем? — Эдвард залез под лист, изогнутый подобно зонтику. — Соседей по корням дождём заливать?

Альфонс тоже заинтересовался растением. Он осторожно погладил блестящие листья, дотронулся до бугристых корней.

— И не спрячешься под таким.

— Растение-дуршлаг какой-то, — подытожил Эдвард, вылезая из-под листа.

Монстера осталась позади, как и загадочный отдел за серебряной цепочкой. Заходя в сухой и прохладный зал, предназначенный для подготовки к экзамену на государственного алхимика, Эдвард уже не ощущал такого восторга. Все его мысли были о совсем других шкафах, но Рой ясно дал понять, что туда лезть не стоит. По крайней мере, не при нём. Другое дело, если затащить сюда человека, который не разбирается в алхимии, но может получить доступ к тому отделу… И один такой тип на примете был.

Эдвард для приличия поглазел на полупустые стеллажи. До экзамена государственных алхимиков осталось совсем мало времени, неудивительно, что столько книг растащили.

Минут с десять он бесцельно бродил между шкафов, выискивая мало-мальски интересные книги. Альфонс изучал соседние стеллажи, то и дело косясь на свою книгу про котов, которую оставил на столике.

Брат вдруг придушенно пискнул. Прижав одну ладонь к лицу, другой он помахал Эдварду. Альфонсу не пришлось просить дважды.

— Что тут? — навалившись на него, с плохо скрываемым волнением прошептал Эдвард.

Альфонс указал на бело-зелёный переплёт. На нём крупными чёрными буквами красовалась приставка «био».

У Эдварда даже дыхание перехватило. О биоалхимии он только слышал. Ни в отцовской библиотеке, ни у учителя Изуми не было ничего на эту тему.

Переглянувшись с братом, он осторожно взял книгу. Руки немного дрожали. Пусть здесь наверняка не так много информации, как хотелось бы, это всё равно был ещё один шаг на их пути к маме.

— Биоалхимия? — с сомнением произнёс Огненный, когда они показали ему свою находку.

— Такого мы ещё не читали, — улыбнулся Эдвард. — Правда, Ал?

Брат кротко добавил:

— Она же в общем доступе, значит, здесь нет ничего такого?

Больше всего Эдвард боялся, что Огненный сейчас скажет «нет». Окончательный выбор был за ним, потому что книги договорились брать на его имя.

Огненный вздохнул, и сердце у Эдварда забилось быстро-быстро. Он жаждал услышать ответ и в то же время хотел оттянуть этот момент.

— Эта так эта.

Эдвард чуть не завопил от радости на всю библиотеку, но его удержал Альфонс. Сделав страшные глаза, брат провёл пальцами по губам, словно закрывал застёжку-молнию. Он кивнул и скрылся за первым же шкафом, чтобы Рой не заметил широкой улыбки.

Эдвард нахватал для маскировки ещё несколько книг, чтобы их с Алом интерес к биоалхимии не выглядел слишком подозрительно, и понёс всё это добро к библиотекарю.

Мужчина поднял на них взгляд. Из-за крупных очков в роговой оправе на Эдварда уставились жёлто-коричневые глаза. Про себя он тут же окрестил библиотекаря «филином».

Девчонка крутилась тут же, рядом. Огненного она больше не боялась и поглядывала на военного с интересом.

— А так много брать нельзя, — заявила она.

— Чего нельзя-то? — фыркнул Эдвард, сгружая всё на стол. — Это же не двадцать книг! Тут всего… десять, вот!

— А больше пяти нельзя, — стояла на своём вредная девчонка. — Дедуль, нельзя же?

Филин с достоинством кивнул.

Хмыкнув, Эдвард отложил в сторону несколько книг. Пять так пять, главное, взять про биоалхимию.

— Эй, мелочь, — покровительственным тоном позвал Эдвард, пока Рой расписывался в своей карточке. — У меня конфет немного осталось. Будешь?

На слове «мелочь» девчонка обиженно надула губы, но стоило ей услышать про конфеты, как в глазах появился блеск интереса.

— Только не молочные, — вдруг выпалила она. — Я такие не люблю.

Эдвард впервые посмотрел на неё с уважением.

— А таких и нет. Он съел.

Проследив, куда она показывает, девчонка тихо хихикнула. Альфонс в ответ погрозил им обоим пальцем.

Эдвард успел дать девчонке пару шоколадных кругляшей и узнать, что её зовут Эрика, когда Альфонс в нетерпении потянул брата к выходу.

— Мы дикого зверя укрощать идём, — пояснил Эдвард новой знакомой. — Такой белобрысый, когтистый и мяукать не умеет.

— Всё он умеет, — вступился за своего любимца Альфонс.

Эрика проводила их взглядом, полным восхищения. Когда они уже выходили, Эдвард услышал, что она тоже хочет себе котика.

========== Глава 19 ==========

В парке всё цвело и пахло, от деревьев, розово-бело-жёлтых из-за цветов, до покрытых свежей краской скамеек. Энви нашёл самую просохшую и устроился под вязом. Они с Ласт условились встретиться в парке у Штаба, но сестра пока не пришла.

Энви рассеянно вертел в руках сладкий пирожок. Есть не хотелось.

Его уединение нарушил рыже-белый голубь, который спланировал прямо под ноги и с интересом уставился на нетронутую выпечку. Энви оттолкнул наглую птицу ногой. Сердито курлыкнув, голубь вспорхнул на скамейку, а оттуда — на плечо гомункула.

Не успел Энви стряхнуть с плеча одну птицу, как к скамейке слетелись ещё пернатые. Четверо голубей беспокойно закружили у скамейки, раздуваясь друг перед другом, и Энви вдруг ощутил себя совершенно беспомощным перед твердолобыми птицами, которых ничуть не смущали вибрации философского камня. Какая им разница, что вместо одного человека по факту чувствуются десятки, если у него в руках еда?

— Птиц божьих прикармливаешь? — послышался за спиной голос Ласт.

Сестра обвила руками со спины, и нос защекотал аромат орхидеи с нотками цитруса.

— Ага. Посланников бога наглости, — фыркнул Энви, небрежным движением стряхнув со скамейки рыже-белого нахала. — А что с твоей птицей высокого полёта?

— Увы, он не хочет кормиться.

Запрокинув голову, Энви посмотрел ей в глаза. Сестра и правда выглядела расстроенной.

— Он приятный собеседник, но за черту приличия не зашёл, — вздохнула Ласт, перебирая пальцами пуговицу на его груди.

У Энви отвисла челюсть. На его памяти Мустанг был первым, кто отказывал Ласт в мужском внимании.

— Да ну, не может всё быть так плохо! В смысле, он сумасшедший или слепой? Что-то я за ним не замечал ни того, ни другого.

Энви в задумчивости посмотрел на пирожок, на Ласт и протянул ей выпечку, но сестра только качнула головой.

— Кушай, кушай. Пусть хоть кто-то из нас сегодня порадуется.