Семилистный клевер

— Однако, не забывается, — повела плечами она.

Энви нахохлился, перебирая пальцами ткань на рукаве.

— Скажи ещё, что таким я тебе нравлюсь больше.

— М-м-м, не исключено.

Энви сжал губы в тонкую линию. Он понимал, что сестра всего лишь шутила, но съязвить в ответ что-то приличное не выходило. Оставалось лишь признать своё поражение и отвернуться, состроив оскорблённый вид.

Ласт рассмеялась и покровительственно потрепала его по плечу.

— Что поделать, если на этот раз твой облик так соответствует моим предпочтениям?

Энви для приличия решил ещё пообижаться и стал с преувеличенным интересом разглядывать гроздья дикого винограда. Растение протянуло щупальца от земли до самого балкона, цеплялось за клюв статуи и тянулось выше, к флюгеру, бросая на дорогу и стену кружевную тень, которая неуловимо меняла рисунок под порывами ветра.

Энви ещё долго разглядывал бы тень, стремясь угадать, какую форму она примет на этот раз. Он хотел предложить сестре присоединиться, когда лёгкое серое кружево налилось тьмой, словно туда плеснули чернил. От стены повеяло холодом катакомб.

Обхватив себя за предплечья, Энви отошёл поближе к сестре. Ласт прищурилась. Энви заметил мимолётное выражение недовольства, которое быстро сменилось маской безразличия.

У них с сестрой бывали разногласия, но старшего родственника оба не жаловали. Энви подозревал, что для Прайда это не было тайной, но теневой выкормыш не обращал внимания на такие мелочи.

Энви завёл руки за спину и переплёл их в замок. Тени Прайда были его личным кошмаром. Куда бы он ни ушёл, старший брат всегда находил его. В кого бы ни обратился, Прайд узнавал Энви в любом облике за считанные мгновенья.

Тень расширилась, разрывая виноградное кружево. В чёрном массиве проявился разрез, из которого выглянуло глазное яблоко. Под глазом обозначилась пасть, чьи зубы больше напоминали пыточные крюки.

Глаз завертелся, изучая улицу. Под стенкой зашевелились припухлые щупальца, которые при желании могли вытягиваться на десятки шагов вперёд. Энви сделал вид, что закрывает глаза от солнца. Сколько десятков, а то и сотен раз Прайд таким образом сообщал ему последние новости, а он так и не научился смотреть в глаза старшему родственнику без желания сразу же отвернуться. Каждый раз его преследовало ощущение, словно его вот-вот затянет в бездну, с которой даже бесконечный желудок Глаттони не сравнится.

Энви искоса глянул на глазное яблоко. Оно прекратило вертеться и теперь смотрело прямо на него.

— Тебя уже перевели к Огненному.

В голосе Прайда детские ноты неуловимо переплетались с шипящим голосом древнего создания. От этого двойного голоса дрожали стены и дорога, и эта дрожь передавалась самому Энви.

Он кивнул, сглатывая вязкую слюну. Язык в присутствии старшего гомункула едва ворочался.

— Но сегодня Энви ещё свободен, так? — уточнила Ласт.

Энви бесшумно выдохнул. Они оба прятались за масками безразличия, но пока он пытался подавить неприязнь от вида теней Прайда, сестра не показывала и капли беспокойства. По порядку создания она была ниже Прайда всего на одну ступеньку, чем Ласт и пользовалась. К ней Прайд хотя бы иногда прислушивался.

— Пока да. Но не увлекайтесь сильно, Энви все-таки на работу завтра, — Энви по его голосу определил, что пасть ощерилась в подобии ухмылки.

Энви улыбнулся дежурной, ничего не выражающей улыбкой. Его взгляд не отрывался от теневых щупалец. Эти отростки окружали их со всех сторон, выдерживая расстояние в несколько шагов, то ли защищая от возможных свидетелей, то ли втайне угрожая им самим.

Глаттони был единственным, кто не задумывался об опасности. Инстинкт сохранения своей тушки до него при раздаче не дошёл, потому обжора позволял себе такие вольности, за которые кто-то другой легко мог лишиться головы. Глаттони всегда прощалось больше, хотя Энви считал, что он снисхождения не заслуживает. Пусть ему ума досталось меньше всех, это не повод ему потакать!

Глаттони с размаху хлопнул по одному из щупалец. Тень выскользнула из-под пухлых пальцев, вытянулась змеёй и щёлкнула обжору по носу. Глаттони хлопнул себя по лицу, но до щупальца не достал — тень легко ушла вниз.

Энви выразительно закатил глаза. Прайд играл с обжорой, как кошка с добычей, с той только разницей, что он своего родственника жрать не собирался.

Их догонялки кончились тем, что толстяк растянулся на земле. Тени победоносно нависли над ним, изгибаясь подобием когтей и клыков.

— Довольно, Глаттони, — тени подхватили младшего братца под плечи и вздёрнули на ноги. — У меня ещё много дел.

Конечности Прайда собрались в сплошной чёрный комок. Спустя миг зубастая пасть захлопнулась, а щупальца втянулись в стену, на которой осталось только бледное кружево падающей от винограда тени.

Энви кашлянул, привлекая внимание сестры.

— Слушай, Глаттони хоть перекусить успел?

Ласт с улыбкой отбросила за плечо волосы. Словно тёмные грозовые волны, они струились до открытой поясницы, почти доставая до конца разреза платья.

— Успел. К слову, Глаттони понравилось.

— Покажи мне того, кто ему не понравится, — фыркнул Энви, потирая переносицу.

Глаттони хлопнул с размаху по теневому кружеву. Дом затрясло. Внутри что-то с грохотом обвалилось.

— Глаттони! — в один голос крикнули оба гомункула.

— Надо было его Прайду сбагрить, — прорычал Энви, с трудом сдерживаясь, чтобы не отвесить брату пинка. В случае с Глаттони не поможет. Через пару минут регенерации он попросту забудет, за что его ругали.

Подхватив камень, Энви зашвырнул его в разбитое окно дома. Жаль, никуда толком не попал.

Энви завертел головой. Ему срочно надо было найти что-то, на чём можно выместить эмоции без вреда для себя. Он рыскал взглядом по пустынной улице, надеясь заметить что-то живое, но Глаттони распугал всё зверьё в округе.

— Хм, надо же. На этом винограде даже что-то цветёт, — отвлёк его голос сестры.

Коснувшись нижнего отростка лозы, Ласт повернула листья, и гроздь винограда с хрустом оторвалась от ветки. Энви не успел даже съязвить, когда сестра скрутила с тонкого черенка ягода и положила её в рот. Пару секунд подержав её в губах, Ласт втянула добычу с негромким хлопком.

Энви невольно прикрыл рукой нижнюю часть лица. То, с какой беспечностью сестра сорвала эту дичку, его напугало. А он ещё смеялся, что «с кем поведёшься, от того и наберёшься» точно не про них…

Ласт слизнула с губ полупрозрачный сок. Отщипнув себе ещё несколько ягод, сестра швырнула гроздь в сторону Глаттони. Обжора с визгом бросился на добычу. Секунда — и вся гроздь исчезла в его пасти.

— Неплохо. Немного недозрелый, правда. Энви, попробуй, — Ласт протянула ему горстку зеленоватых ягод.

Энви брезгливо скривился. Эти ягоды выглядели, как та ещё гадость. Не то чтобы он был придирчив к еде или опасался травануться. Энви просто не хотелось поедать то, что цветом и формой так напоминало его истинный облик.

Ласт такие мысли были чужды, так что вся горсть отправилась ей за щёку. Сестра едва заметно поморщилась.

— Что, кисляк попался? — хихикнул он.

— Это дикий виноград, Энви. Он и должен быть кислым, — она нахмурилась, словно вдруг вспомнила что-то важное. — К слову, про ягоды. У меня духи кончились.

Энви прислонился к стене и смерил сестру взглядом, ожидая продолжения. Ласт молчала, сосредоточенно дожёвывая виноград.

— Можно поинтересоваться, зачем там я?

Энви разглядывал коротко подстриженные ногти, искоса наблюдая за Ласт. Он поджал губы, чтобы не завопить, что только и ждал, когда она предложит прогуляться.

— Присмотришь себе что-нибудь, — пожала плечами Ласт.

— Нафига? Что надо, я себе и так создам.

— Какая же ты вредина, Энви, — сестра упёрла одну руку в бок, натягивая и без того тонкую ткань так, что сквозь неё теперь просматривалась белая кожа. — Девушке неприлично гулять одной, между прочим.

— Ты взрослая и независимая женщина, — развёл руками Энви. — И где гарантия, что я не окажусь третьим лишним после первого же встречного, который тебе приглянётся?