Семилистный клевер

Выскользнув в коридор, Энви присоединился к пока небольшой группе людей и, состроив лицо поглупее, громко спросил:

— А почему мы, собственно, остановились?

Самый старший в их компании безразлично пожал плечами. Кто-то цыкнул.

— И вы собираетесь стоять здесь? — полюбопытствовал Энви.

— А чего дёргаться? Всё равно скоро поедем, — говоривший снова прицокнул языком.

Гомункул одарил его быстрым хлёстким взглядом: белобрысый, худой, как ветка, парень почесал острый нос, нисколько не смутившись.

— М-м, как сказа-ать… Причина-то может быть не в поезде. Что если, допустим, кто-то испортил рельсы?

Тихий голос гомункула растекался по коридору леденящим ядом, и от него не было спасения. Энви едва сдержал улыбку, когда их физиономии вытянулись и побледнели, а в глазах заблестела тревога.

Гомункул пересёк коридор и устроился напротив них. Пусть людишки были правы, и поезд скоро поедет, припугнуть их никогда не помешает.

— В конце концов, мы недалеко от восточного региона, — Энви разглядывал свои ногти с таким убийственным спокойствием, которое заставляет других нервничать ещё больше. — Хм, я бы сказал, мы так близко, что вы можете легко надышаться песком, если откроете окна.

Белобрысый надрывно закашлялся, выпучив блеклые глаза.

— Кстати, вы знали, что ишваритов можно вычислить по запаху? Их благовония, они такие резкие, аж глаза щиплет. И при этом сладкие до тошноты.

Смертные после его слов начали принюхиваться, как собаки. Белобрысый плаксиво сморщил лицо, озираясь с таким испугом, будто ишвариты могли выскочить из стен.

Энви так им всё расписал, что сам вдруг уловил острый и дразнящий запах. Гомункулу показалось даже, что он слышит отрывистую речь ишваритов — тихо-тихо, словно они и правда засели в стенах вагона.

Волна мурашек пробежала от пальцев до затылка. Склонив голову набок, Энви сделал знак смертным, чтобы замолчали и не мешали слушать.

Голоса ишваритов стихли. И не поймёшь, показались они ему или успели скрыться, убедившись, что поезд в ближайшее время точно никуда не денется?

— Что, они уже здесь? — прошептал белобрысый.

— Как сказа-ать… Лучше не сбрасывать их со счетов. Вы как хотите, а я пойду проверю, что там с рельсами.

Энви немного выждал, прежде чем уйти, но к нему так никто и не присоединился. Хоть он и предполагал, что так случится, гомункул не удержался от презрительного смешка.

Снаружи пахло влажной землёй и сталью. Энви пошёл вдоль вагона, касаясь ладонью ребристого тёмного бока. Под ногами хрустела насыпь и мелкий мусор, а поезд тянулся вдаль медлительной от сытости змеёй.

Железное воплощение Уробороса почти уткнулось мордой в месиво из куском рельс и камней.

Хмыкнув, Энви присел у развороченных путей. Коснувшись рельс, гомункул едва не отдёрнул руку: развороченные пути ещё хранили тепло. Похоже, с рельсами разобрались совсем недавно.

Значит, и далеко уйти не успели.

Энви вдруг ощутил затылком пристальный взгляд. Искушение обернуться захлестнуло с головой, и гомункул не стал ему противиться.

В чахлых придорожных кустарниках кто-то пошевелился. Энви втянул воздух с присвистом, нашаривая в кармане свёрнутую петлёй верёвку. Один бросок — и этому любителю пряток конец, но вряд ли он пришёл один.

Энви медленно отступал к поезду, рыская взглядом по кустарникам. Если ишвариты хотели с ним разобраться, сейчас самое время.

Гомункул добрался до первого вагона, затем до двери. Несколько человек вышли из дальних вагонов, но здесь было тихо.

Энви замешкался у входа, не веря, что его так просто отпустят. Он впился взглядом в кустарник, мысленно умоляя, чтобы его незримый враг не выдержал и бросился навстречу.

Гомункул постоял с минуту, а потом выпустил верёвку из пальцев и глубоко вздохнул. Выдержка у засевшего в кустах человека была отменная.

Энви нырнул в душное тепло поезда. По обшитым панелями стенам извивались узоры и тени, и гомункул невольно вглядывался в них. У его старшего братца была манера вылезать из теней в самых неожиданных местах. Энви не удивился бы, появись он прямо здесь или в купе. Прайд всегда наблюдал за ним, наверное, даже пристальнее, чем за остальными.

Миновав ещё несколько вагонов, Энви услышал неясный шум. Гомункул толкнул наружную дверь, выглянул на улицу и заприметил группу людей, которая стояла через пару вагонов от него.

Закутанные в светлые одежды фигуры походили на безликих призраков, но Энви признал их по шипящей речи. Так мог звучать песок, умей он говорить.

Ишвариты с кем-то спорили. Не выдержав, один из них вдруг сорвал балахон и гаркнул что-то на ломаном аместрийском. Видно, его не поняли — ишварит повторил ещё и ещё раз, раздражаясь всё сильнее.

На третий раз Энви разобрал его слова. Ишвариты требовали впустить их в поезд и выдать Огненного, почему-то забыв про снайпера.

Энви облокотился на перила. Цирк, да и только. Мустангу ничего не мешало использовать вместо алхимии обычный пистолет.

Энви уже повернулся, чтобы уйти, когда ишварит заговорил снова. Его речь не особо отличалась от предыдущей, но гомункула насторожил тон этого человека. Слишком уж наигранно звучала его злость, словно он пытался скрыть за маской гнева совсем другое чувство.

Словно их попытка выманить Огненного была всего лишь ширмой. Но для чего ещё ишваритам понадобилось останавливать поезд? Других людей они трогать не собирались, Энви уже убедился в этом на себе. Может, ожидали совсем другого пассажира, а теперь решили попытать счастья, раз уж такой случай подвернулся?

Чем больше Энви об этом думал, тем больше запутывался. Пока он пытался распутать клубок собственных мыслей, от дверей дальнего вагона отделилась фигура в дорожном плаще.

Сдавив перила, гомункул подался вперёд. Железные перекладины заскрежетали, проминаясь под его пальцами с лёгкостью пластилина. Опомнившись, Энви отдёрнул руки и шагнул назад, к дверям вагона.

Огненный знал, что делал, когда выходил к ним. Знал же, верно?

========== Глава 6 ==========

Эдвард в беспокойстве метался по тесной и душной клетке купе. Он просто не мог остановиться, его подбрасывало как на пружинах.

— Эд, он же там не один, — тихо сказал Альфонс. Брат сидел так неподвижно, что со стороны его можно было принять за большую куклу. — И у него пистолет. И алхимия.

— Я не волнуюсь! Просто, ну… Зачем вообще их было слушать?!

— А почему нет?

Эдвард с размаху плюхнулся на сиденья напротив.

— Потому! Они же не поболтать пришли!

— А что они сделают?

Альфонс выглядел таким спокойным, что его хотелось схватить за плечи и хорошенько встряхнуть. Вскочив, Эдвард запрыгнул на стол и уставился на брата сверху-вниз. Альфонс глянул на него со смесью непонимания и тревоги.

— Слезь, а? Полковник ругаться будет.

— Это я на него ругаться буду, есл… когда вернётся! Вообще обалдел! И ты тоже! — Эдвард ткнул в него пальцем.

— Что «я тоже»? — прошептал брат, поёжившись от его тона.

— Короче, мы идём туда! И пусть только попробуют что-нибудь сделать!

Соскочив на пол, Эдвард метнулся к двери. Она открылась, как только он протянул руку к защёлке. Отпрянув, Эдвард покосился на окно. Огненный всё ещё стоял там.

В купе бесшумной тенью скользнул Эрлай.

— Подслушивал, да? — Эдвард шагнул к двери, но его тут же дёрнуло назад за шиворот. Свободной рукой Эрлай добрался до защёлки и закрыл дверь. — Эй, это не твоё купе!

— М-м, да, но я не буду просто смотреть, как ты отчаянно пытаешься самоубиться. Уж прости, но по-другому твои планы трактовать не получается.

— Я не это, я помочь хочу! — Эдвард брыкался, как мог, но достать его не выходило.

— А-ага. А ты не подумал, что Огненному не стоит сейчас отвлекаться? Он и без того совершил глупость, не усугубляй её ещё больше. Давай лучше подумаем, как это исправить.

Эдвард прекратил вырываться и позволил дотащить себя до сиденья. Эрлай будто прочитал его мысли, только высказал их понятней.