Семилистный клевер

— Я возьму? — спросил Альфонс, оглядываясь на всех поочерёдно.

Куртку перехватила Риза. Эдвард не успел даже сказать, что разберётся с курткой сам: он только рот открыл, когда снайпер завернула его в тёплый кокон.

— Эдвард, только никуда не сбегай, ладно?

— А ты… Куда ты? — Эдвард развернулся следом за ней.

Эрлай посторонился, пропуская её к двери.

— За одеждой. У меня есть запасная в машине.

— На-адо же, как предусмотрительно, — с усмешкой протянул Эрлай, щурясь, как кот. — А мне, пожалуй, стоит пойти узнать, куда положили Огненного?

Она молчала секунд десять, точно колеблясь, стоит ли поручать такое ответственное задание человеку, которому весь коллектив не очень-то доверял.

Наступившую тишину прервал Хавок:

— Погоди-ка. Что за ишварит и где он сейчас? У него есть оружие?

— Он сам по себе оружие, лейтенант. Касаемо того, где он сейчас… Предполагаю, что уже в тюрьме. Про подробности не спрашивайте, я сам пришёл уже к концу схватки.

Перехватив его пристальный взгляд, Эдвард поёжился. Каждый раз, когда Эрлай обращал на кого-то внимание, это оборачивалось неприятностями.

— Возможно, Эдвард что-нибудь видел, но не берусь суди…

— Видел, — перебил его Эдвард охрипшим голосом. — Я всё видел. Я хотел помочь, вот и побежал, а там дом этот, а я всё равно туда рванул и, и…

Ему не хватало воздуха. Щёку ожгло, словно ему опять залепили пощёчину. Он закусил губу и продолжил, сдерживая дрожь в голосе.

— И я держал щит алхимией, а этот тип его разбил. А потом… потом… Я за Роя волновался, а он волновался за меня и ещё больше, и мы немного, ну… поругались.

Эдвард обвёл их быстрым взглядом, задержал его на Эрлае. Военный смотрел на него с разочарованием, точно ожидал, что Эдвард подыграет и смолчит.

Эдвард терпеть не мог такие подачки. Как будто он сам не разберётся, как ему в этой жизни быть!

— Ну и денёк у вас выдался, — вздохнул Хавок, подходя к ним.

Эдвард глянул на него и расправил плечи, насколько позволяла тяжёлая куртка. Сейчас Эдвард стерпел бы от него ругань или подзатыльник, потому что Хавок имел право сердиться. Рой наверняка с него потом спросит, как Эдвард ускользнул из-под надзора и оказался на улице. Крыть Хавоку было нечем, оправдываться тоже.

Дверь закрылась за Эрлаем с тихим щелчком. По ту стороны послышались удаляющиеся шаги. Эдвард успел расслышать, как он попросил у Ризы машину, чтобы не мотаться по городу пешком, но что ответила она, уже было не разобрать.

Эдвард вздрогнул, когда плеча коснулась широкая ладонь.

— Слушай, нечего тебе тут под дверью стоять, — послышался голос Хавока.

Эдвард медленно поднял глаза на него.

— Я тебя это, подвёл.

— Да что с тебя-то взять, — Хавок опустил другую ладонь на его макушку и потрепал по мокрым волосам. — Это я тут растяпа.

Отведя взгляд в сторону, Эдвард закусил губу. Хавок вроде не злился и пытался закрыть эту тему, но Эдвард не мог пойти у него на поводу.

— Не, так не пойдёт. Давай с этим сразу разберёмся, ага? Мне уже одиннадцать, и я могу отвечать за свои косяки, — спрятав ладони в рукава куртки, Эдвард искоса глянул на лейтенанта.

Хавок с трудом удерживал серьёзную мину.

— Да-а, одиннадцать — это уже серьёзно.

— Чего смешного-то? — пробурчал он.

Обитый кожей стул так и манил присесть, но Эдвард держался. Для начала стоило закончить этот разговор.

— Ла-адно, раз тебя это так волнует…

Эдвард затаил дыхание. Сердце забилось в таком галопе, будто он мчался с конём по ипподрому, а не стоял посреди кабинета.

По лбу что-то звонко щёлкнуло.

— Щелбан тебя устроит?

Эдвард в замешательстве потёр лоб. Слабенький вышел щелбан, они с Алом друг друга по лбу щёлкали так, что искры перед глазами вспыхивали.

— Ладно, иди грейся, — обхватив за плечи, Хавок подтолкнул его к столу.

Эдвард позволил усадить себя на стул, послушно взял в руки чашку. Ощущения притупились, будто его закрыло с ног до головы тяжёлым ватным одеялом. Накатила такая усталость, что он даже сидел с трудом.

Альфонс сел к нему вплотную, кажется, что-то спросил. Эдвард не расслышал, но переспрашивать было слишком лень.

Брат прижался к нему. Замёрз, наверное.

— Только попробуй заболеть, — всхлипнул Альфонс.

— Подумаешь, под дождём побегал, — сипло ответил он. — Пройдёт.

Пить чай не хотелось. Отодвинув почти нетронутую кружку, Эдвард лёг на стол и закрылся руками. Прохладная столешница нагрелась под ним почти сразу.

Лежать бы так вечно, слушая шёпот за спиной, и не думать о схватке в переулке, разрушенном доме с приплюснутым к перилам балкона цветком и пятнах крови на том месте, где сидел Рой, но, сколько бы он ни лежал с закрытыми глазами, заснуть или отогнать эти мысли не выходило.

Вздохнув, Эдвард приподнял голову и глянул на дверь. До парковки не так долго идти, так почему Риза до сих не вернулась?

Перед ним тут же возникло взволнованное лицо Альфонса.

— Чай сейчас совсем остынет.

— Не хочу, — буркнул Эдвард, отворачиваясь.

Отделаться от брата оказалось не так-то просто: Альфонс развернул его обратно с таким решительным видом, будто старшим здесь был он.

— Пей давай.

— Отстань, а?

— Не отстану, — насупился Альфонс. — Пока всё не выпьешь, не отстану.

Эдвард тоскливо посмотрел на кружку. Дракон с разинутой пастью будто насмехался над ним: выпьешь, куда ты денешься?

Взяв кружку в руки, Эдвард повернул её драконом от себя. Когда Альфонс о ком-то заботился, он становился в тысячу раз упрямей себя обычного.

— Остыл, да? — грустно спросил брат.

— Тёплый, — возразил Эдвард, поглядывая на дверь. В горьковатом вкусе ощущались ноты специй, но Эдвард не мог уловить, каких. Ну и ладно, лишь бы не молоко.

Дверь приоткрылась. Эдвард развернулся к ней так резко, что чуть не пролил чай. В кабинет зашёл тот самый усатый мужик, который обзывал его щенком и требовал документы у Эрлая.

Мужик впился в него удивлённым взглядом. Эдвард ответил ему тем же.

— Хавок, эта мелкота и правда с вами?

Эдвард прищурился, прикидывая, какую ответную гадость ему закинуть. Соображалось плохо, а через несколько секунд он вовсе потерял интерес и отвернулся. Ну его, рака усатого.

— А вы-то когда пересечься успели? — полюбопытствовал Хавок, роясь в ящике.

— Этот, — кивнул усатый на Эдварда, — самому Огненному хамил.

Военный сказал это таким тоном, будто следом за его словами на Эдварда должно было обрушиться само небо, но Хавок только безразлично пожал плечами. Остальные пропустили его заявление мимо ушей. Усатый поджал губы.

— Чьи это дети-то?

— Собственно, полковника, — тем же безразличным тоном ответил Хавок.

Поперхнувшись, усатый вытаращился на Эдварда со смесью ужаса и недоверия.

— Ну, как дети, там ситуация сложная, — вздохнул лейтенант, протягивая усатому пачку документов. — Полковник за ними присматривает, в общем. О, пока не забыл, я ж тебе должен! Секу-ундочку… во, другое дело, — Хавок всучил усатому несколько монет.

— Да… другое дело.

Усатый сунул мелочь в карман не глядя, поправил воротник и направился к двери, чеканя шаг. Проходя мимо Эдварда, он остановился.

Наставив на него палец, военный порывался что-то сказать, но в последний момент передумал.

— До свиданья, — тихо сказал в спину усатому Альфонс.

Военный только подошёл к двери, когда она открылась сама. Мужчина посторонился. Эдвард скользнул взглядом по очередному посетителю. Беспокойство зашевелилось в нём ледяным колючим комком, когда взгляд зацепился за что-то тёмное на рукаве.

Кивнув усатому, Риза прошла в кабинет. Военный козырнул ей в ответ и вырулил в коридор.

Эдвард поднялся ей навстречу.

— Риз, тебя этот гад не ранил? Ну, который ишварит? — Эдвард вытянулся, чтобы разглядеть тёмное пятно.

— С чего ты… А, ты из-за этого? — она тоже глянула на рукав.

— Эд, он бы даже двинуться не успел! — заявил со своего места Хавок, складывая пальцы в подобие пистолета. — Его уложило бы с одного выстрела!