Дефектный Элементаль

— Ты? Готовил? А нафига?

Гомункул спрыгнул с кровати. Вытянув руки до хруста, он покосился на Эдварда.

— Научный интерес, — пожал плечами андроид. Он выглядел немного растерянным, но в глазах по-прежнему отсвечивала пустота.

— Интерес, — хмыкнул Алтон, собирая волосы в хвост. — Не ты ли мне вчера затирал, что у андроидов нет эмоций?

— Это просто расхожее выражение.

Неразборчиво промычав в ответ, гомункул вышел за дверь и чуть не наступил на Хаяте, который бросился ему навстречу.

— Эй! — шарахнувшись от него, Алтон столкнулся с андроидом. — Да блин! Столпились тут как не знаю кто!

Из-за кухонной двери выглянула Риза. Держа в руках лопатку, она встревоженно глянула на гомункула.

Хаяте крутился у его ног, явно не собираясь пропускать.

— Забери кого-нибудь из этого зоопарка, я пройти не могу!

— Я не отношусь к биологическим организмам, — холодно напомнил Эдвард.

— Это выражение такое расхожее, — передразнил его Алтон.

Хаяте потянул носом и тихо заскулил, подняв переднюю лапу.

— Можно, — смилостивилась над ним Риза.

Пёс оглянулся на гомункула, словно звал за собой, и потрусил на кухню. За дверью послышалось громкое чавканье.

Алтон потянулся за ним. Зевая, гомункул по привычке прикрыл дверь, но ее дёрнуло назад вместе с ним. С недоумением оглянувшись, он поймал взгляд андроида.

— Звиняй, привычка.

— А, устоявшаяся реакция на что-либо, — кивнул Эдвард.

Гомункул поморщился:

— Что за заумь с самого утра?

На столе, между парой тарелок с яичницей и бутербродами, лежал фолиант. Алтон прищурился. Выгравированное название светилось на тёмном фоне, но гомункул с трудом разбирал каллиграфические каракули.

Он раскрыл книгу наугад. Внутри почерк был понятнее. Скользнув глазами по первым абзацам, Алтон с хлопком закрыл книгу и отодвинул её на другой край стола, чтобы не мешала.

— Это случаем не Хоэнхайма? — постучав согнутым пальцем по обложке, спросил Алтон.

— Нет, это из библиотеки, — Эдвард стянул книгу со стола. Прислонившись к стене, он листал книгу почти полминуты, пока не остановился примерно на трети.

Алтон наколол на вилку кусок яичницы. Откусив от бутертброда, нетерпеливо поинтересовался:

— Про что читаешь?

— Про альтруизм, — Эдвард перелистнул страницу. — У людей бывают занимательные сбои в программах.

— Точно что сбои, — хмыкнул Алтон.

Андроид глянул на него поверх книги.

— Но они приносят пользу другим. Разве не парадоксально?

— Еще как парадоксально, — согласился он, покосившись на Ризу. Она уже успела почти все доесть.

— Куда ты торопишься? — вскинул брови гомункул.

— На работу.

Алтон наморщил лоб и потянулся к маленькому календарю у стены. Повернув нужной стороной, глянул на надпись, снова на Ризу.

— Сверхурочные, да?

Кивнув, она допила кофе и поднялась.

— И мне с тобой тащиться, — уточнил гомункул.

— Нет, ты дома.

Алтон развернулся на стуле. Мебель скрипнула, но устояла.

— Ну, мне не проблема документы потаскать или что там нужно.

— Это не так уж тяжело.

Алтон выскочил из-за стола и схватил ее за рукав. За эти два месяца он привык, что они рядом почти круглосуточно. Если она выходила по выходным, шёл и он. Если ей нужно было куда-то поехать, они ехали вместе.

Алтон прокашлялся в ответ на удивленный взгляд. Он и сам не понимал, какого черта так стремился её удержать хотя бы на минуту. Риза уходила самое большее до вечера, но при мысли, что они разделятся на целый день, ядро болезненно сжималось.

Разжав руку, гомункул щелкнул пальцами.

— А… А изображать будильник для полковника кто будет, пока ты занята?

— Алтон! — Риза попыталась изобразить возмущение, но её выдали прищуренные глаза.

— Я с честью возьму на себя эту обязанность, — он театрально поклонился.

— Раз ты так жаждешь помочь, не сходишь за кормом для Хаяте? — она жестом пригласила идти следом.

Алтон вышел за ней в коридор. Риза уже набросила на плечи мундир и держала в руках кошелёк, отсчитывая монеты.

— Разве уже кончился?

— Почти, — Риза сгрузила ему на ладонь целую стопку монет. — Здесь немного больше, но сильно если что не разгоняйся.

— Ты тоже. В смысле, не задерживайся.

— Как получится.

Риза обняла его и отстранилась так быстро, что он успел только протянуть руку в ответ, когда щёлкнул дверной замок.

Когда внизу хлопнула дверь, Алтон вернулся на кухню. Эдвард переместился за стол вместе с книгой. Страницы он листал до странности медленно, хотя при желании наверняка мог прочесть весь том за пару минут.

Взгляд андроида скользнул по нему, будто сканер.

— Ты проявил альтруизм.

Гомункул с размаху плюхнулся на стул напротив.

— Почему ты вообще читаешь про людей? — спросил гомункул, ковырнув остатки яичницы вилкой. — Хоэнхайм приказал?

— Отчасти.

Наколов кусок, гомункул изогнул брови в немом вопросе.

— Мне нужна новая информация, чтобы лучше понимать людей. Однако в этом есть и моя инициатива. Вы сложные. Ты в особенности. По большей части, я не могу предсказать твою реакцию.

— Ну знаешь, пара книжек тебе в этом не помогут, — он покрутил кружку с кофе. С одной стороны на ней цвели лотосы, с другой — фиалки.

— Есть и другой путь, — положив книгу на колени, андроид поднял глаза на него. — Но он запрещён.

Алтон приподнял бровь и отпил кофе. Его вкус сам распускался, как цветок, оборачиваясь то горьковатым привкусом специй, то нотами сладости.

— Я слышал, что оригинальные андроиды обретали чувства и самосознание посредством девиации. Считается, что они просто симулировали эмоции, однако со стороны такое проявление ничем не отличалось от человеческих.

Алтон помолчал, дожёвывая бутерброд. Андроид смотрел в окно, и забытая книга грозила вот-вот съехать на пол.

— А чего запрещено-то?

— Такие андроиды больше не поддаются контролю, — не поворачиваясь, ответил он.

— А, — гомункул хмыкнул. — Ну да, Хоэнхайм такого не любит.

Книга с шорохом съехала с колен андроида и грохнулась перед Хаяте. Эдвард вздрогнул. Пес с рычанием отскочил в сторону, но быстро сообразил, что из фолианта такой себе противник, и, потеряв интерес, устроился у стула Алтона.

— Да подожди ты пару минут, — отмахнулся от него гомункул.

Закончив с завтраком, Алтон ушёл в комнату, переодеваться. Слава Вратам, до андроида дошло, что тащиться за ним каждый раз необязательно, и Эдвард остался на кухне — дочитывать книгу.

Алтон вернулся в чёрной ветровке и штанах. Окинув его беглым взглядом, андроид тут же ляпнул:

— У тебя траур?

— Ага. По моей жизни, — хмыкнул Алтон, поправляя на руках перчатки без пальцев.

Эдвард отложил книгу на стол. Его взгляд снова прошелся по гомункулу и задержался чуть ниже глаз.

— Сочувствую.

— Сдалось мне твоё сочувствие, — Алтон затянул резинку на волосах потуже. — Короче, я всё.

Хаяте подбежал к ним, но после короткого «жди» послушно отошел и уселся на коврике в углу.

— Слушай, а ты тоже так приказы Хоэнхайма выполняешь? — спросил Алтон уже в коридоре, натягивая светлую ветровку.

— Естественно.

— И тебе никогда не хотелось послать его нахрен?

Андроид помедлил с ответом. Диод мигнул жёлтым, когда он произнёс:

— Я стараюсь о таком не думать.

— Ага. Значит даже тебя он достал, — с улыбкой заключил Алтон, выходя в подъезд.

Эдвард промолчал, но его диод весь спуск пульсировал желтым. На нижнем пролёте он приотстал и остановился у почтовых ящиков.

Алтон остановился у входной двери. Обернулся.

— Ау!

Андроид дернул головой, словно очнулся от раздумий, и коснулся пальцем крайнего ящика.

— У него крышка вот-вот отвалится.

Закатив глаза, гомункул толкнул плечом дверь и вышел из подъезда.

На улице было куда теплее, чем вчера, но ветер оставался прохладным. На асфальте темнели мокрые пятна. Он взглянул на небо, чистое, как только что протёртый стол, снова на дорогу, и вдохнул влажный воздух с примесью свежей зелени и ранних мартовских цветов.