Страница 17 из 19
Чёрный нос химеры почти касался его собственного. Отчаявшись, гомункул с силой пнул её, но тварь даже не дрогнула. Руки сводило судорогой от напряжения, и Энви понял, что больше её не удержит.
Он услышал приглушённый треск, и в то же время шею что-то резануло. Вскрикнув, он провёл рукой по залитой горячим и липким коже, вцепился в рану, словно так можно было отсрочить неизбежное. Блуждающий взгляд наткнулся на испуганное лицо Элрика, которого Энви увидел как сквозь жгучую полупрозрачную пелену.
– Дай я посмотрю! – рявкнул Стальной, отдирая сведённые судорогой пальцы от раны. В следующую секунду взгляд медовых глаз смягчился. – Слава богу… Она не успела тебя глубоко прокусить.
Энви ошарашенно смотрел перед собой, не понимая, как так вышло, что он до сих пор жив.
Рядом что-то заскребло, и гомункул поспешно отполз. Упёршись спиной в присевшего алхимика, он вытаращился на воющую собако-гиену, безуспешно пытавшуюся выползти из-под изогнутой каменной плиты.
– Откуда здесь-то столько химер? – процедил Эдвард, отрывая кусок от рукава своего плаща. Когда алхимик коснулся этим шеи, Энви нервно дёрнулся и попытался отклониться. – Стой, - придержал его Стальной. – Вот, так кровь хоть остановится.
Гомункул нащупал завязанный на шее кусок ткани и, подняв глаза на Эдварда, растерянно заморгал.
– Идём быстрее, пока их ещё больше не стало, – помогая ему встать, сказал Эдвард. Энви безропотно подчинился. Покидая зал, он заметил странную вещь: те химеры, которые терзали трупы, тоже были скованы, ещё и в подобии намордников, только из камня. В выложенном плитами полу виднелось несколько глубоких вмятин, как будто кто-то огромный и невидимый пару раз попробовал их на зуб.
– Ты что, снова используешь алхимию? – вдруг дошло до гомункула. В горле запершило от пыли, и получилось хрипло и невнятно.
– Что? – взглянул через плечо Стальной. – Давай уже выбираться, здесь дышать невозможно.
Шоковое состояние медленно, но верно проходило. Гомункул уже не смотрел бездумно вокруг, и о том, что его чуть не сожрала химера, напоминала только пульсирующая рана под повязкой. Следуя за Эдвардом по полутёмным коридорам, он несколько раз не выдерживал и заходил вперёд, когда видел очередную химеру, которых здесь оказалось неожиданно много. Похоже, Кадди всерьёз намеревался сколотить армию из гомункулов и полученных с помощью алхимии мутантов. А Костяной подчинялся, потому что самому было любопытно, выведет он химер или нет. Кестеру, кстати, эти же твари попали под руку: гомункул видел мёртвых зверей с торчащими наружу костями, пока они ещё недостаточно далеко ушли от пропитанного кровью и смертью зала.
Эдварду очень скоро наскучило блуждать по коридорам, и он решил найти выход по-другому: идти напролом, проделывая дырки в стенах. Энви только рад был, что есть возможность покинуть разорённое логово Крита быстрее.
– Энви, – окликнул его алхимик, превращая фрагмент очередной стены в удобный проход, – у тебя внутренние органы на месте, так?
– С чего такие вопросы? – насмешливо откликнулся гомункул.
– Так на месте же, да?
– Ну, да. Вот пристал… – Энви осторожно переступил через помесь обезьяны со змеёй, которой не повезло столкнуться с Кестером, судя по тому, что кости из неё торчали, как иглы ежа.
– Я просто пытаюсь понять, что ты в таком случае отдал.
– О чём ты? О, смотри, ещё одна хи…
Короткий треск – и тварь прижало к земле согнувшейся в плотную дугу плитой.
– Не строй из себя дурачка, ты знаёшь, о чём я, – бросил через плечо Стальной. – Я должен был умереть, а когда пришёл в себя, от раны даже шрама не осталось.
– Элрик, тебе никогда не говорили, что ты слишком приставучий? – Энви сощурился: смотреть на просочившийся сквозь последнюю пробитую стену свет оказалось неожиданно больно. – Наконец-то это чёртово здание кончилось! – обрадовался гомункул.
– Понять бы ещё теперь, где наша гостиница…
Энви его уже не слышал: широко раскинув руки, гомункул ошалело вертелся во все стороны, впитывая в себя звуки, цвета и запахи, удивляясь, как раньше всего этого не замечал.
Гомункул не знал, сколько они петляли по улицам: он вовсю наслаждался этим знойным днём и периодически отвлекал Эдварда громкими возгласами. Так же Энви вёл себя в первые дни своей жизни, пока не осознал, для чего был создан. Давно забытое ощущение играло в нём, пробуждая в нём то самое беззащитное существо, которым он когда-то был и которое заботливо закрыл панцирем из лжи, зависти и злобы.
– Вот и она, – отвлёк его Стальной, указав на разноцветное здание с роем округлых балкончиков.
За то время, что они провели в заточении, в гостинице ничего не изменилось: та же чистота и прохлада, те же растения в широких кадках, наполовину прикрытых длинными резными листьями, та же девица в тёмно-зелёном костюме за стойкой. Энви даже не верилось, что прошёл хотя бы день.
– Добрый день, – на подкрашенном лице возникла дежурная улыбка – она так и застыла на её губах, когда девчонка подняла взгляд. – А… Давно вас не было, господин Стальной.
Она глядела на них с подозрением, которое вполне можно было понять, учитывая, как они оба выглядели, и которое очень не понравилось гомункулу. Впрочем, он её с первой встречи невзлюбил. Теперь вспомнил, за что: девчонка была похожа на его первую жертву, после её убийства он несколько дней не мог прийти в себя. Недолго думая Энви одарил девицу таким мрачным взглядом, что она невольно попятилась с тихим писком и подняла руки, будто защищаясь.
– Простите, он немного перенервничал, – Эдвард широко улыбнулся ей, чтобы немного разрядить ситуацию, и ненавязчиво потянул его за собой. Гомункул показал ей было на прощание свою фирменную усмешку, но отвлёкся на поднимающегося алхимика, который имел все шансы добраться до ванной быстрее. Энви не собирался сидеть и ждать своей очереди, потому стрелой ринулся следом, перепрыгивая сразу по несколько ступенек. Он нагнал Стального уже у двери: тот стоял с растерянным, немного озадаченным видом.
– Вот блин, я ключ потерял. Ну ладно, – не особо огорчившись, пожал плечами Эдвард и сложил ладони перед собой. Их окутало знакомое свечение, которое перешло на стену, и через пару мгновений от неё отделилась каменная копия ключа. Снизу раздался восторженный, немного испуганный писк – похоже, та надоедливая девица впервые видела алхимию своими глазами. Подбросив на ладони созданный ключ, Эдвард с довольным видом сунул его в замок и повернул.
Занятно. Энви полагал, что мальчишка попросту создаст проход в стене, чтобы не заворачиваться, или на худой конец сделает дыру в самой двери, но поди ж ты. Покрасоваться, что ли, захотел? Людям ведь нравится вызывать восхищение окружающих, и мальчишка не исключение.
Гомункул влетел в номер и в два прыжка достиг своей цели.
– Кто успел, тот и первый! – радостно крикнул Энви, захлопывая дверь в ванную прямо перед носом Стального.
– Нечестно вот так врываться, зараза мандрагористая, – пробурчал с другой стороны алхимик – его силуэт виднелся сквозь полупрозрачное стекло.
– Да что вы? Если тебе так невтерпёж, можем вместе помыться.
Несколько секунд за дверью царило гробовое молчание, которое прервалось громким, крайне возмущённым воплем.
– Ты что предлагаешь, извращенец чёртов?!
– Эй, я ничего такого в виду не имел, это ты разговор не в то русло переводишь, – непринуждённо заметил Энви, разглядывая шампунь. Зеленоватость этой смеси ему не нравилась, ну да что поделаешь, другого-то ничего нет. В логове Крита как-то не до того было, а как немного пришёл в себя и смог думать о чём-то кроме уничтожения Кадди и его дружков, сразу захотелось смыть всю грязь и усталость.
Тёплые и тугие струи воды приятно барабанили по коже, и некоторое время он просто стоял, впитывая в себя новое ощущение. Даже то, что волосы сильно липли к лицу, не мешало. Подставляясь под этот расслабляющий искусственный дождь, он, как ящерица на солнце, поворачивался то одной стороной, то другой. Обратно гомункул вылезал с большой неохотой, и лишь понимание, что волосы ещё надо теперь высушивать, заставило его выползти из душа.