Страница 104 из 206
***
Первый год урожай картошки на «неугодье» Ульяновского подхоза - был так себе, хотя и благодаря использованию в качестве удобрения фосфатов (выделяемых из доменного шлака бывшего ульяновского чугунолитейного завода) несколько выше ожидаемого. «Сам-три» где-то, может быть - чуть выше. В принципе то, оно и к лучшему: овощехранилища и перерабатывающие мощности – тогда ещё не были готовы и, вырасти мы сверх возможности сохранить или переработать – всё равно бы оно пропало и, лишь расхолодило б народ.
Далее, год от года производство картофеля в Ульяновском подхозе росло - благодаря вносимого в почву «неудобья» торфа, фосфатов и побочных продуктов производства аммиака из урины. Слав те Осподи, чем чем - но картохой, ульяновцы буквально обжирались, даже когда вокруг случался недород. Объедались мелкой картошкой с очистками да отходами и, свиньи на ферме при «Воспитательно-трудовой колонии (ВТК) для несовершеннолетних им. Кулибина» - отчего жирели просто не по дням, а по часам. В результате, ульяновцы дополнительно к своему в основном вегетарианскому рациону - имели трошки мясца да сальца.
Съездив летом 1925-го года в Париж на «Международную выставку современных декоративных и промышленных искусств», я привёз где-то с мешок розовой картошки неизвестного сорта. По моему глубочайшем убеждению - это была знаменитая «берлинка», но наш народ распробовав - назвал этот сорт «парижанкой»…
Ну, да ему народу – видней, как назвать.
Привезённые оттуда же нутрии, плодились и размножались и, давали не только ценный мех – но и пять-шесть килограмм диетического, легкоусвояемого мяса…
Правда, его никто из местных почему-то не жрал!
Ибо, нутрия по виду уж шибко страхолюдна, а отсталый - несмотря на все мои усилия электорат, ещё обладает какими-то средневековыми предрассудками и, не хочет кушать заморских лохматых «крыс».
Ну да и хрен с вами – насиловать никого не стал, хотя просто руки чесались это проделать - а через своего «суперинтенданта» наладил поставки полуфабрикатов в РККА в целом и в Действующую на Дальне востоке армию в частности.
Известно с испокон веков: наш воин не собака – сожрёт и даже нюхать не станет!
Ну и, в края - где рьянее всего строили светлое коммунистическое будущее: в зиновьевский Ленинград, кедровский Архангельск, да ворошиловский Донбасс. Там эту «крысу» в глаза не видели, поэтому за обе щёки лопали её мясцо, нахваливали и, не спрашивали чьё оно - а только просили:
- Дай ещё!
Естественно, я «давал» не за просто так – а за какие-нибудь, вполне конкретные «плюшки».
И тем не менее с моей лёгкой руки, после рекламы, пиара и просвещения досель тёмной в таких делах общественности - разведение нутрий стало в нашей стране модным течением и, даже начало перегонять по популярности кролиководство. Так что если Ильф и Петров всё же вздумают писать «13 стульев», то наверняка Отец Фёдор у них будет двигаться по этой высокодоходной теме.
Потихоньку-помаленьку столицей нутриеводства стала Астраханская губерния - где имелось просто прорва водной растительности и, где эти зверьки могли зимовать в вольерах на открытом воздухе - а не в тёплых помещениях, как на Нижегородчине.
Однако, про картошку…
По осени же 1925 года, подписал одного паренька старше меня на два года - недавнего выпускника Киевской сельскохозяйственного института по фамилии Лысенко46, произвести полный селекционный «апгрейд» её… Убей меня гром - молнией в дупу, но не могу вспомнить - где и в связи с чем, эту фамилию слышал.
Должно быть, вслед за склерозом - меня мимолётным видением «déjà vu» посетил!
Тоже – ничего такого особенного сперва, но этим корнеплодом - мы уже стали немного приторговывать за пределы волости.
Следующий 1926 год - был «туда-сюда», а вот в 1927 году, воистину - был прорыв!
Урожай картофеля был такой, что восемь десятых его - пришлось продать в Нижний Новгород. Ещё через год, хрустящие чипсы произведённые в ульяновских артелях - заполонили прилавки магазинов всех крупных городов центральной России.
Естественно, я не растерялся и раструбил по всей стране и, за её пределы - про чудодейственных «красных ульяновских червей». Хорошенько потрудился-постарался на этой ниве и, Трофим Денисович Лысенко - написавший в соавторстве с Фанатиком целый научный трактат: «Влияние вермического фактора на продолжительность фаз развития растений. Опыт со картофелем и коноплёй». Новшество в науке, тут же было в полной мере оценено ведущими советскими учёными-ботаниками из «ВАСХНИЛ», присвоившим им обоим первые научные звания.
Гумус вырабатываемый нашими дождевыми червями - продавался по всей стране вагонами и, передовые газетные страницы пестрили фотоснимками моркови - весящей по два с половиной килограмма, трёхкилограммовой репе, полупудовой капусте… У отдельных огородников-умельцев и пригородных совхозов, урожаи лука достигли шестидесяти тонн с гектара, а того же картофеля нередко и четырёхсот тонн.
Внутренний валовый продукт (ВВП) Ульяновска стал прирастать туризмом: за «маточным поголовьем» - энтузиасты толпами приезжали со всех концов необъятного Советского Союза, раскинувшегося на одной шестой земной суши и, из-за его пределов. Даже, были случаи контрабанды красных ульяновских червей – к счастью вовремя пресечённые нашими бдительными чекистами… Ээээ…
Таможенниками!
В газетах была шумиха по этому поводу и, я стэба ради – предложил через прессу приравнять незаконный вывоз нашего красного червя к контрреволюции…
Этот вопрос всерьёз обсуждался в Совнаркоме, Совнархозе и Верховном Совете - у нас ни к чему (ни к плохому, ни к хорошему) нейтрально-рассудительно относиться не могут… Правда, у наших вождей, всё же ума хватило не принять «червивый» закон.
После грандиозной пропагандисткой трескотни – к коей и сам в немалой степени приложил руку, вермикологи тотчас стали по популярности - вровень с будущими челюскинцами. Тотчас, все они переженились или дополнительно к уже имеющейся благоверной - обзавелись любовницами, а наших червяков стали разводить везде – вплоть до цветочных горшков на подоконниках.
Доморощенные энтузиасты-вермикологи придумали держать ульяновский червей в деревянных ящиках под клетками кроликов или новомодных нутрий. Питаясь падающими сверху высококалорийными какашками, недоеденными ими травой, сеном и корнеплодами – червь-гермафродит плодился как перепуганный и, в свою очередь – питал собой кур-несушек. Благодарные за протеиновый рацион Рябы, в свою очередь - «метали» яйца с производительностью нерестящегося в Волге каспийского осетра.
На самой же «Вермиферме» заработала опытно-промышленная установка по переработке червей в «белково-витаминную муку» - биологически активную добавку в корм животных.
Ну и в заключение истории «про червей»: под шумок я добился ликвидации «Горемыкинского совхоза», объединения его с Вермифермой «Красный червь» и создания акционерного агро-промышленного объединения «Красный агропром», имеющего свою моторно-тракторную станцию «МТС» и даже собственный «Совхоз-техникум» для подготовки специалистов по разведению дождевых червей.
***
Но не одной лишь картошкой живёт сельское хозяйство Нижегородского края!
Как уже рассказывал, по договору с одним из трестов «Лессиндиката» - ведущего лесозаготовки во всей Нижегородской губернии, все делянки после вырубки деловой древесины переходили в полное и бессрочное пользование акционерному обществу «Красный лесхимпром». Тот, тщательно подчищал их за бесхозяйственно-расточительным госпредприятием - используя буквально всё доставшееся на халяву «некондиционное» сырьё: от пней и вплоть до верхушек деревьев и опавшей хвои, превращая их в нечто полезное – дрова и стройматериалы для населения, или дёготь для нашей ульяновской кустарно-артельной химии.