И аз создам!

Кроме того, в небольшом количестве и по принципу «тильки для себэ» – бензол, ксилол, толуол, фенол, гваякол и некоторые другие…

Но это уже другая – очень далёкая от сельского хозяйства тема.

«Подчищенные» от всего деревянного участки передавались артелям акционерного общества «Красный агропром», которые наняв местную рабочую силу, скупив по окрестным деревням многолетние залежи всех видов навоза и используя торфяную вскрышу и верховой торф, выращивали грибы – по большей части шампиньоны и белые навозники.

На оставшееся после грибов органике выращивали красных ульяновских червей, а гумус реализовали или разбросав по полю перепахивали и сажали картофель или…

Коноплю!

Очень серьёзная культура, зря смеётесь.

Что касаемо «реальной истории», то Советское правительство - значение каннабиса для Первого в мире государства трудящихся хорошо понимало и уделяло это отрасли повышенное внимание. В годы первых пятилеток были разработаны и запущены в серийное производство специализированные машины для уборки и переработки конопли. Среди коноплянноводов поощрялось стахановское движение, а лучшие из них - награждались почётными значками, медалями и орденами СССР.

Я же в «текущей реальности», не обладая возможностью кроме всего прочего производить серийные специализированные машины для конопляного растениеводства, как и в случае с красным ульяновским дождевым червём и картофелем - все усилия вложил в селекцию самой конопли. Вложения минимальные, отдача обещала быть по максимуму.

Приглашённый и согласившийся стать Заведующим ульяновской «Станции селекции сельскохозяйственных культур» (СССК), Лысенко Трофим Денисович прославил своё имя - не столько работами по выведению новых сортов картофеля, сколько конопли. Для этого он, руководствуясь самой передовой по тем временам мичуринской методой (а, может я что-то путаю), скрещивал(?) саморучно и перекрёстно опылял разные сорта этого растения, взятые со всего света. Чаще всего, ему их семена привозил Николай Иванович Вавилов - который в поисках «прото-пшеницы», на деньги - оставшиеся у Советского правительства после помощи германским и британским рабочим в деле борьбы с собственной буржуазией, объездил все континенты и материки.

За исключением Антарктиды и Атлантиды, разве что. В первой – зверски холодно и, если какая «прото-пшеница» и была – то её давно склевали прожорливые пингвины. А вторая – утонула ещё во времена древних шумеров и, до сих пор ещё не всплыла.

«Прото-пшеницу» Николай Иванович так и не нашёл, зато регулярно привозил знакомым дамам предметы дамского туалета, знакомым кавалерам – предметы мужских аксессуаров (вроде резинового фалоиммитатора для Генриха Ягоды), а знакомым ботаникам – какие-нибудь диковинные растения, вроде топинамбура – за который, его в конце концов и посадили.

Как-то раз прогуливаясь с Трофимом Денисовичем по опытной конопляной делянке и беседуя, я выслушав про все беды и нужды коноплеводов, в шутку фыркнул:

- Идиот ваш Вавилов и, если его в конце концов загеноцидят - то правильно сделают.

Общение с ведущим советским ботаником, меня всегда настраивало на очень позитивный лад. Если по какой-то причине грустно, если на сердце тоскливо – хоть волком вой, а в душе - скребут и там же гадят кошки, то я иду к Лысенко и, пообщавшись с ним всего лишь с часок - вновь становлюсь весёлым и находчивым.

Особенно, забавляла-умиляла его привычка ходить по пахоте босиком, оставляя на ней следы – сходные со следами «йети». Как-то раз, я даже сфотографировал их и, на 1 апреля опубликовал снимки в нескольких газетах, в том числе и заграничных - выдав за следы реликтовой обезьяны, якобы сохранившейся в нижегородских болотах и лесах.

После чего, тогда уже – Ульяновский район, хорошо поднялся на туризме и экспедициях из академий наук всех мало-мальски развитых стран мира.

Главный селекционер «Красного агропрома», ковырявшейся на тот момент в хорошо унавоженной земле, не разгибаясь, спросил:

- Чому вин «идиот», Серафим Фёдорович?

- Да, «тому» – шо самая центровая конопля растёт в Чуйской долине, - «БУГАГА!!!» мысленно, - там же видели и «прото-пшеницу», «прото-кукурузу» и даже - «прото-лошадь Пржевальского». Слышали про такую, Трофим Денисович, или Вы только вчера из самого дальнего хутора?

- Ну, а як же!

Лысенко немедля выпрямился и, вытерев хорошо унавоженные - широкие крестьянские ладони об белоснежную малороскую вышиванку, по-бычьи на меня уставился:

- Це правда, чи Вы зараз шуткуете?

Перекрестившись в сторону дневного светила двумя перстами, я:

- Карл Маркс тому свидетель и Фридрих Энгельс мои слова подтвердит! А коль даже нам троим не верите, Трофим Денисович - то спросите у наших вермикологов: они туда за «прото-червём» в прошлом году ездили.

Надо сказать, что Лысенко был по-крестьянски недоверчив.

Однако, наш русский мужик таков: коль втемяшишь ему что в голову – он чёрмные моря деревянной лопатой выкопает и ею же капказкие горы насыплет. Если конечно - ту же башку не свернёт от неистовости.

Вот и этот, расспросив по моему совету создателей красного ульяновского дождевого червя про экспедицию в Чуйскую долину - загорелся неугасимым, фанатичным огнём.

Ну, что оставалось делать?

Мы в ответе за тех, кого разыгрываем!

Экспедицию за семенами чуйской прото-конопли возглавил лично Лысенко и мой «офицер по спецпоручениям» - Ипполит Степанович, как человек бывалый и там уже бывавший. Вернулись назад, они крепко сдружившимися и привезшими с собой - как бы не целый вагон чуйской конопли во всех её возможных видах: стебли, листья, семена, пыльца, смолка, шишки, «пластилин»… Привезли даже одного – на вид совершенно дикого узбека, который по их словам – лучше всех знал толк в этой культуре.

Лысенко, было просто не узнать – прямо совсем другой человек!

Никаких следов прежней угрюмой крестьянской быковатости: всегда беззаботно весел, всегда смеётся и всегда с отличным аппетитом.

Ярый приверженец Мичурина и марксистко-ленинской ботаники, явился пред мои очи до краёв полным выдающихся идей:

- На основании единства и боротьбы усих противоположностей, скачкообразно, шляхом отрицания отрицанием, я Вас просто ЗАВАЛЮ(!!!) коноплёй-волокном - як вулкан Везувий пеплом древнего римского генерала Помпея!

Оставалось лишь недоумённо пожав плечами, пожелать ему всяческих творческих успехов.

После чего, началась упорная селекционная работа.

Семена и пыльцу чуйской конопли скрещивали с местной посевной, с дикорастущей «сорной», с импортной – индейской и даже с колумбийской кокой… Чтоб вызвать мутации, их подвергали жёсткому рентгеновскому излучению, травили сильными ядами вроде колхицина, иприта, фосгена… Замораживали и поджаривали, варили в молоке и растворяли в ацетоне. Затем, среди растений-мутантов - выискивали образцы с улучшенными полезными свойствами и характеристиками.

Наконец, почти трёхлетний труд Лысенко и его команды увенчался полным успехом!

Новый сорт посевной конопли был живуч как человеческий предрассудок, плодовит аки австралийский сумчатый кролик, вынослив и неприхотлив як среднеазиатский ешак. Главное же, он давал высокие – до пяти метров побеги, большое количество семян и крупные – повышенной липкости «шишки», почему-то ярко-красного цвета…

Мутант, фуле!

Хорошо ещё, что он плотоядным не получился и не схавал своего создателя вместе с его вышиванкой и голубыми шароварами из поскони.

На торжестве по случаю этого знаменательного события, на митинге после всех положенных в таких случаях речей про коварство мировой буржуазии и неизбежности мировой революции, меня вопросили:

- Серафим Фёдорович! Как назовём новый сорт конопли?

Ещё раз внимательно рассмотрев растение, я в очередной раз напряг свой незаурядный гений и, тут же выдал «на гора»: