Лекарь-возлюбленный 1

Я потащил Дайске по лестнице.

Кровавые солнечные лучи, пробравшиеся через узкие окна, упали на покосившийся шкаф. В нем стояли разноцветные свечи и связки ароматических палочек. Круглые колбы со странного вида смесями. Это что, чешуя русалки?

Можно ли доверить жизнь Дайске тому, чья обитель похожа на логово колдуна?

Ясуо распахнул неприметную дверь:

– Тащите его сюда! – Он скрылся внутри и кому-то закричал: – Господин лекарь! Господин лекарь! Еще один пострадавший от черных монахов!

Дайске едва слышно стонал. Его одежда пропиталась кровью. Алый след тянулся за нами шлейфом. Мои руки стали липкими.

Каждая капля могла стать последней…

Взвалив Дайске на себя, я втащил его в просторный зал.

– На стол его! – От холодного голоса и приказного тона по телу прошла дрожь.

Даже министры, считающие себя выше меня, не смели обращаться ко мне подобным образом.

– Ну, чего встал?! Живо клади его на стол!

Я даже не понял, откуда он появился. Словно призрак возник из темноты, на ходу затягивая пояс на выцветшем халате. Не знаю почему, но не мог отвести глаз от его талии. Она была настолько узкой, что казалась неестественной. Для внутренних органов просто не было места. Как он вообще дышал?

Одним движением он смел все, что лежало на длинном столе и прямо посмотрел на меня. Иноземец. Самый красивый из всех иноземцев, каких я когда-либо видел. Он был похож на фарфоровых кукол с гладкими белыми лицами. Таких делают лишь для короля и богачей, чье богатство невозможно подсчитать. Они стоят целое состояние. Дешевле содержать маленькую армию.

Такая внешность могла быть лишь у колдуна.

Его глаза, серо-голубые, как смертоносный туман, сверкнули:

– Сюда! Быстрее давай.

Я очнулся от странного морока и уложил Дайске на стол. Он застонал от боли и вдруг замолчал.

– Мои инструменты! – Лекарь протянул руку, и словно по волшебству ему кто-то вложил тяжелый футляр. Я даже не сразу понял, что это был Ясуо.

– Нужна горячая вода и бинты.

Крестьянин тут же бросился выполнять поручение, а лекарь ловкими движениями распахнул полы халата Дайске.

Я снова уставился на него. Молод. Очень молод. Но трудно определить его возраст точно. Вряд ли ему больше двадцати. Вот только в двадцать лекарем стать невозможно. Разве только помощником.

Его кукольное лицо с аристократическими чертами казалось… смазливым. Наверняка, такие красавчики, да еще иноземцы, отбоя не знают от женщин. Он лечить-то хоть умеет? Почему-то я был уверен, что все свое время он тратит на женщин и забавы с ними.

Его кожа была бледнее женской. И такой же гладкой. На вид. Но я был уверен, если прикоснусь к нему, то смогу убедиться в этом.

Боги! Да о чем я вообще думаю?! Какая мне разница, насколько гладка его кожа?

Ему бы самому не помешал лекарь – с его бледностью он походил на Создание Ночи – умертвие, пьющее кровь живых. Или на бестелесого призрака.

Светлые, почти серебристые волосы, были гладко зачесаны назад. Даже у иноземцев я редко встречал такой оттенок.

В глазах цвета сумрака и тумана вспыхнуло пламя свечей.

Он так низко склонился над раной Дайске, что едва не уткнулся в нее носом. Пока я рассматривал его, он успел срезать прилипшую к ране ткань нижней рубашки.

– Говоришь, его ранил черный монах? – Он обернулся к Ясуо, тащившему таз с кипящей водой. За ним следом бежал мальчишка. В его руках белели рулоны бинтов.

– Так и есть, господин. Вогнал в него свои жуткие пальцы. Вот так! – Он изобразил движение, которым монстр ранил Дайске. – Своими глазами видел. Да и господин тоже.

Лекарь бросил на меня презрительный взгляд и скривился, будто не сильно полагался на мое мнение.

– Понятно. Необходимо обеззаразить рану.

Он отвернулся к другому столу и начал что-то там искать, а когда снова повернулся к нам, в его пальцах был зажат длинный тонкий пузырек с крупными кристаллами. Вытащив крышку, он поднес пузырек к носу Дайске.

Алхимик вдохнул и обмяк.

Лекарь вытащил из футляра длинный тонкий пинцет и поднес к уродливой ране на груди Дайске. Я перехватил его тонкое, прохладное на ощупь, запястье. Если сожму пальцы сильнее, сломаю, даже не приложив усилий.

– Что ты собираешься делать?

Лекарь бросил на меня еще один презрительный взгляд:

– Очистить рану. Если этого не сделать, частички плоти черного монаха останутся внутри. И тогда твой друг превратится в одного из них. Нам придется его убить. Ты и дальше можешь мешать мне, а тем временем зараза будет двигаться к сердцу и отравлять его.

Несколько мучительно долгих секунд мы смотрели друг другу в глаза, но в конце концов я сдался. Жизнь Дайске зависела от способностей этого смазливого наглеца. Сейчас он – единственный, кто мог спасти алхимика.

Я с трудом разжал пальцы, выпуская тонкое запястье. Ладонь нещадно жгло в тех местах, где наша кожа соприкасалась.

Лекарь снова склонился над Дайске и, глубоко вдохнув, коснулся пинцетом его раны.

Дайске дернулся и застонал, но не открыл глаз.

– Держи его! Если он будет дергаться, я не смогу вытащить оскверненную плоть. – Лекарь достал из футляра длинный нож с тонким лезвием. – Рана слишком глубокая. Ему будет очень больно.

Дайске прошел со мной через многое. Стал союзником, хотя мог тысячу раз уйти. Я был не тем принцем, за которым можно было следовать, не боясь последствий. Но он не оставил меня. Кажется, я все-таки обрел своего единственного друга. Я не отпущу его к Королю Смерти. Не сейчас.

Изо всех сил я прижал Дайске к столу и кивнул лекарю, чтобы тот начинал.

Его руки не дрожали, а длинные тонкие пальцы сжимали пинцет уверенно и ловко. Словно он делал это уже много раз.

Сначала кроме ниток, оставшихся от разодранной одежды, он не доставал ничего. Но вскоре вытащил первый кусочек.

На вид это был черный и сырой щеп древесной коры. Но я помнил, что именно так выглядела обуглившаяся плоть монстров. Еще одно воспоминание колыхнулось в сознании. А ведь сегодня мы не впервые встретились с черными монахами. Нет… Такое совпадение просто невозможно.

Мы были в дороге так долго, но ни разу не видели черных монахов, хотя слухов об их нападениях становилось все больше.

Давай же, Дайске… Не вздумай умирать. Мне в этом ни за что не разобраться без тебя.

Постепенно в деревянной плошке образовалась уже горка черных щепок. Я не подозревал, что их было столько.

Дайске дергался и стонал. Весь покрылся потом, а крови вытекло столько, что она уже непрерывной струйкой капала на пол.

За окнами совсем стемнело, и лекарь хрипло приказал Ясуо:

– Неси фонарь. Мне нужен свет.

От его голоса кожа покрылась мурашками. Помимо воли я снова посмотрел на него. Его кожа покрылась испариной и сейчас напоминала жемчуг – таинственно мерцала перламутром. По вискам скатывались бисеринки пота. Пряди волос упали влажными линиями на лоб, а по скулам разлился алый румянец.

Он выглядел так, словно его только что вытащили из постели какой-нибудь девицы, где он занимался всеми бесстыдствами, какие только можно было вообразить.

Боги!.. Да о чем я вообще думаю?

Я заставил себя смотреть на Дайске. Только на него. Не на проклятого лекаря, выглядевшего, как самые грязные и сладкие грехи.

Сейчас важен лишь Дайске. Сколько еще будут длиться его мучения? С каждой минутой алхимик становился все бледнее, его кожа приобретала жутковатый серый оттенок.

Лекарь вскинул голову и взглянул на меня. В его глазах отражался свет фонарей.

– Надеюсь, твой меч наготове?

Я не мог отвести глаз от крошечных трещинок на его губах.

Не понимая, о чем он, глупо переспросил:

– Зачем?

– Чтобы убить его, если я не успею. Заражение уже началось. А оскверненная плоть проникла очень глубоко. – Он поднял брови: – И не смотри на меня так. Уж лучше он примет смерть от того, кто умеет убивать быстро, чем превратится в одного из них.

Я не собирался убивать своего единственного союзника. Друга.