Страница 8 из 29
– Хозяйством сами займётесь… у меня больной…
Девочка с косичками, тоже, стало быть, Женя, смутилась, ко- ротко
обернулась, заметив на себе взгляд тёзки…
Дом деда. Кабинет.
Дед с внуком чистили коллекционное оружие.
Это был своего рода ритуал. Дед сидел за столом, Жене доверя-лось снимать со стены пистолеты и ружья, подавать ему. Это он делал
31
с удовольствием. Потом, усевшись рядом,внимательно смотрел, как
дед разбирает оружие, чистит специальными тряпочками, смазывает…
– …А это правда, Х1Х век? – спросилЖеня, передавая деду
пистолет с длинным дулом и изогнутой рукояткой.
– Ну конечно, можешь не сомневаться.
– Из такого был убит Пушкин?
– Ну… да.
– Можно?
Женя поднимает тяжёлый пистолет, с трудом удерживая его
на вытянутой руке. Целится. Дед осторожно отводит от себя его руку.
– Никогда не направляй на людей.
– Так он не заряжен.
– Я же тебе говорил, раз в год стреляет даже незаряженное
ружьё. Запомни это…
– Странно… что из него вообще можно в кого-то попасть… —
зажмурив глаз, целится Женя в портрет на стене.
– Как видишь, можно. Дантес ведь попал…
– Попался бы он мне… – говорит Женя и щёлкает курком.
Потом дед достаёт из ящика письменного стола свой именной
«Вальтер» и протягивает его внуку.
– Ну, давай на время… И не подглядывать…
– Соберу – постреляем? Обещаешь?
– Ты сначала собери.
Женя, закрыв глаза, ловко разбирает пистолет и также на ощупь
начинает собирать. Дед незаметно прячет от него боёк.
Женя долго шарит рукой по поверхности стола.
– Время вышло, – говорит дед и так же незаметно возвращает
боёк на место.
Женя открывает глаза.
– Дед, ты мухлевал! Это
нечестно! Дед смеётся.
Мальчик, уже не спеша, собирает оставшиеся части, вставляет
магазин, щелкает затвором.
– Молодец! – хвалит его дед. – Возьму тебя на охоту…
постреляешь… Раз обещал…
Двор перед домом матери.
Во дворе матери Женя сидит на скамейке, на которой не-32
давно сидела девочка с косичками – его тёзка. По всему видно, что он ждёт её. Но вместо неё во дворе неожиданно появляется
незнакомый парень, ведущий за руль мотоцикл Андрея. Самого
Андрея тоже ведут, а точнее, чуть ли не несут, двое мужчин. Вся
компания пьяна в дым.
– Это… из вашего… двора? – спрашивает заплетающимся
языком один из провожатых. – Ваш..? – приподнимает за
волосы голову Андрея, чтобы он получше его рассмотрел.
– Да, – отвечает Женя.
– И машина? – спрашивает другой, показываяна мотоцикл.
Женя кивает.
– Как его звать?
– Андрей, – отвечает Женя.
Мужчины переглядываются.
– Смотри… Отвечаешь за нашего друга… за Андрея… – с угро-зой говорит парень. – И за машину… ты меня понял..?
– Понял…
Они уходят, усадив кое-как Андрея на скамейку.
Женя решает отвести его домой…
Дом матери. Лестничные пролёты.
… Шаг за шагом…
… Подъезд…
… Лестница за лестницей…
Андрей понемногу приходит в себя.
«Тамара! – громким басом вдруг нараспев кричит он. —Тама-а-а-р-р-а-а!»
– Сейчас, сейчас… навесит тебе твоя Тамара, – открывается
соседская дверь. Выглядывает, качая головой,старуха.
– Это… из оперы, – с трудом ворочая языком, говоритАндрей.
– Эх, вы…это – Ария Демона из… одноимённой оперы композитора
Антона Рубинштейна… О, Тамар-р-р-а!
Квартира матери.
Мать, увидев мужа, только всплеснула руками и подала Жене знак, чтобы вёл его в спальню. Сама же поспешно скрылась в столовой.
Уложив сопротивляющегося Андрея на кровать, Женя заглянул в
столовую. Там, на покрытом белой простынёй диване, лежал по-33
жилой человек в майке и в военных брюках с широкими лампасами.
Генерал. Мать сидела рядом, вытянув над ним руки…
…Тамара-а-а! – крикнул истошным голосом Андрей.
Что-то упало в спальне, разбилось…
Женя вышел, не прощаясь.
Улицы провинциального города.
Он шёл по улице, засунув руки в карманы, опустив голову.
Оглядывался несколько раз, надеясь всё ещё увидеть Женю.
Но её в этот день не было.
Лесополоса. Натура. Режим.
…Догорал костёр. Близилось утро…
Они сидели рядом, прижавшись друг к другу. Дед время от времени вздрагивал от дрёмы, открывал глаза и говорил внуку:
– Ты не спи…
Женя смотрел на низкие, мигающие звёзды и, казалось, совсем
забыл об охоте.
– Я не сплю. Это ты храпишь, и всех зверей распугал…
– Зато я всё слышу, а ты – нет…
– Что слышишь?
– Валежник хрустит… Птица взлетела… Вот… опять ветка
хрустнула…
Женя прислушался.
– Смотри! – вдруг крикнул дед, легко вскочил на ноги и мягко, по-кошачьи,сделал несколько шагов с поднятым уже ружьём.
Подскочил и Женя.
… Волк бежал прямо на них. Дед не стрелял, хоть и держал
ружьё наготове. Женя понял – стрелять надо ему. Прицелился.
Дрожала рука. Прыгала мушка прицела…
Волк остановился. Потом резко, одним прыжком бросился
в сторону.
– Уйдёт! – крикнул дед, вскидывая ружьё.
Женя выстрелил.
Волка подбросило вверх. Потом он тяжело, как подкошенный, упал на жухлую уже, осеннюю траву…
Они с дедом подошли к нему.
…Не волк – скорее, волчонок. Он был жив ещё. Кровавая пена
34
исходила пузырями из оскаленной пасти, судорожно вздрагивали
худые бока, покрытые линялой местами шерстью.
Дед посмотрел на внука.
Женя опустил ружьё. Было видно, как дрожат у него руки.
Дед сделал шаг вперёд.
Женя понял, что будет сейчас, отошёл в сторону, отвернулся и
зажал уши…
Раздался выстрел.
…Потом Женя бежал, не разбирая дороги, и плакал, и деду пришлось догонять его…
Наконец он остановился, и дед подошёл к нему.
– …Он не хотел умирать… – сказал Женя.
– Но он не мог жить, – сказал дед. – Так надо. – Вздохнул, задумавшись о чём-то. – Как на войне....Да и в жизни тоже… – обнял внука за плечи. – Пошли, сынок… Надо идти…
Двор перед домом матери.
…Андрей с Женей возятся во дворе с мотоциклом. Разбирают
мотор, смазывают, чистят… Детали аккуратно разложены на газете.
Андрей, бодрый, абсолютно трезвый, напевает под нос арии
из опер.
– Не люблю я эту современную трескотню, – словно оправдываясь, говорит он. – Души никакой, а слова… ужас… – и
снова продолжает: «… Я люблю вас, Ольга… Я люблю вас, Ольга»… Чув- ствуешь? Или вот это: «Что день грядущий мне
готовит… Его мой взор напрасно ловит»…
Андрей смотрит, как ловко Женя управляется с мотоциклом, улыбается.
– Что это? – спрашивает он потом, поднимая с земли деталь.
– Звёздочка, – уверенно отвечает Женя.
– Точно, она. А какая?
– Ведущая.
– Молодец. Шурупишь здорово. Ставь её на место.
– Хотите, вслепую? – спрашивает Женя.
– Попижонить? Ну, давай…
Женя продолжает работу с закрытыми глазами.
– Вот это да… ученик… ну ты даёшь…
– Опять разборка-сборка? – интересуется, проходя мимо, 35
сосед. – Когда же вы на нём ездить-то будете?
– А это интереснее. Ездить каждый дурак может…
– отвечает Андрей.
И всё же, когда ремонт закончен, они заводят мотор и лихо
выезжают со двора. За рулём Андрей, Женя – за ним…
Шоссе за городом.
Мотоцикл мчится на приличной скорости.
Но теперь за рулём – Женя…
Андрей сидит сзади, крепко обняв Женю, и поёт во всё горло:
«…О дайте, дайте мне свободу, я свой позор сумею искупить»…
Женя улыбается…
Школа. Актовый зал.
Школа. Идёт репетиция спектакля. На этот раз, видимо, гене-ральная. Это заметно по одежде актёров. Диман – в чёрном костюме (явно с чужого плеча), на рукаве – свастика, в глазу монокль, который он удерживает с трудом. Лица молодогвардейцев в крови