Почему нельзя?

– Николай Куролесов женился в Краснодаре и его мама – баба Валя очень рада этому событию!

Карина ожидала увидеть моё расстроенное состояние, возможно слёзы, и остолбенела, услышав меня. Она, онемев, недоверчиво и изучающее, заглядывала мне в глаза в ожидании появления слёз. А я умела держать удар. За три секунды оправившись от новости, оглушившей меня своей неожиданностью, я произнесла:

– Карюша, ты даже не представляешь себе, как ты меня обрадовала! Я искренне рада, просто счастлива, что он определился в жизни и, наконец, создал свою семью.

Это были не мои слова, говорила Любовь. Карина ушла от меня в тот день очень задумчивая.

А я стала постепенно успокаиваться, перестала вздрагивать от дверных звонков. И на улицу стала выходить спокойнее, не опасаясь неловких встреч с Колей или его мамой. С того дня прошло не больше трёх месяцев, как вдруг, произошло то, чего я очень опасалась раньше, но совершенно не ожидала сейчас.

Однажды вечером раздался призывный звонок от входной двери. Я ни кого не ждала, но открыла дверь и застыла, у меня всё оборвалось внутри. Передо мной стоял Коля, он был очень серьёзен и сосредоточен, и волновался, как в день, когда сделал мне предложение. Кашлянув от неловкости момента, он произнёс сдавленным голосом:

– Привет, Алла, не ждала? Пусти меня, поговорить надо.

Я не знала что подумать – с чем был связан его неожиданный визит, и неуверенно ответила:

– Ну, заходи, раз надо.

И посторонилась, пропуская его в прихожую. Мои дети уже спали, поэтому на подгибающихся ногах я прошла на кухню и, трясущимися руками, поставила на плиту чайник. Села за стол напротив него, спрятав вибрирующие руки под столом, и как можно спокойней произнесла:

– Слушаю тебя, Коля, с чем пришёл?

Он начал разговор издалека, а я его не слышала, потому что моё настоящее «я» билось и кричало внутри:

– "Чего сидишь? Немедленно бросайся ты ему на шею, прижми и не отпускай от себя ни когда! Ведь хочешь опять ощутить его родной запах и целовать, не отрываясь в течение часа и всей оставшейся жизни!"

Но врождённая порядочность и трезвость ума брала верх:

– "Нет, нет, что ты – нельзя, он ведь женат!"

Только по грустным глазам Коли я поняла, что он давно собирался ко мне. И тогда, сквозь шум в ушах, я услышала от него главное:

– Я понял, что не люблю свою жену. Когда я с ней, то перед глазами у меня стоишь ты. Я очень скучаю по тебе.

Я была на седьмом небе, у меня голова закружилась от счастья.

– "Какое счастье, я любима им, так же, как он мной!

Я уже привстала со стула, уже потянулась к нему, поддаваясь захлестнувшим меня эмоциям. Из меня вырвалось:

– Так зачем же тогда ты женился? – Воскликнула я с досадой.

И тут же застыла, как каменная скала, услышав Колин ответ, отрезвивший меня, как холодный душ, бьющий на разгорячённое тело:

– Так получилось. И развестись не могу. Давай будем встречаться!

– Горе мне горе! Коля, вот такую роль ты отводишь мне, как любимому человеку! Опять встречаться тайком от всех, рвя и терзая свою душу. Снова наматывать один клубок из сплетен сельчан и второй из вражды бабы Вали, получая малюсенький моточек украденного счастья взамен на разного рода унижения? Я больше не могу – это выше моих сил. А ты – негодяй!

Я была в неописуемом негодовании и, вскочив, размахнулась через стол, и ударила его наотмашь, что есть сил по щеке за всё, что пережила раньше и за то, что он готовил мне на будущее. Николай стремительно сорвался с места, схватил мои руки и, заломив их мне за спину, сгрёб меня в охапку, упал вместе со мной на колени и взмолился:

– Пожалуйста, не бросай меня! Я для тебя всё, что хочешь, сделаю! Хочешь – дом тебе построю на дачном участке, который ты возьмёшь. Их сейчас бесплатно дают всем сотрудникам санатория. Я сделаю, что ты хочешь, только скажи!

А я, отчаянно отбиваясь, плакала:

– Нет, нет и нет, пока ты женат. Ничего не будет между нами! Не надо обманывать ни себя, ни меня, ни твою жену!

Но всё у нас было с ним в ту ночь, но только один раз и без моей на то воли. Он это прекрасно понял. Так мы и расстались. Вспоминать тот вечер не могу без слёз.

Вдобавок ко всему, что с нами уже произошло, история получила своё ещё более печальное развитие. Я вскоре узнала, что Николай развёлся с женой и вернулся из Краснодара обратно к матери. Но я к тому времени уже вышла замуж за другого человека, о котором расскажу позже. А опоздавший с разводом Николай стал спиваться и опускаться у меня на глазах. Его мама баба Валя, глядя на это, сильно сдала, стала постоянно и тяжело болеть.

Николай, пристрастившись к алкоголю, стал злобным и желчным, превратился в постоянно пьяного брюзгу. Когда он случайно сталкивался со мной, я видела как его бедного корячит и крючит, прямо на изнанку выворачивает. Жуть. От прежнего человека ничего не осталось, даже во внешности, он почернел с лица, полысел и потерял половину зубов – просто стал выглядеть как настоящий бомж.

Прошли годы, но не сложились семьи ни у меня, ни у моего любимого Николая. У меня тоже всё было совсем не радужно. Мой второй после Салима муж вскоре умер и я опять жила одна с детьми своей жизнью. По возможности обходила стороной этих людей причинивших мне невыносимые страдания. Только сердце моё щемило и болело при встречах с ними во дворе дома, в котором мы получили квартиры как сотрудники одного санатория.

Сердце щемило от того, что при мне, а может только по моей вине, мать, желая счастья своему единственному сыну, смогла своими руками совершить обратное, чем велит материнский долг. Её любовью была убита наша любовь и сломана судьба единственного её сына, стали заодно глубоко несчастными сама баба Валя и я.

Как одна из пострадавших сторон этой трагедии, от происходящего с матерью и сыном, я рискнула взять на себя право рассуждать о порядочности в семейных отношениях. И сопоставить безграничную жертвенную материнскую любовь и её антагонизм – гипертрофированное эгоистичное материнское чувство любви, превратившееся в нелепую ревность, которая застила глаза неплохой в принципе женщине, понудив её забыть о порядочности, всепрощении и безмерном родительском терпении.

Эта история подтвердила верность высказывания Михаила Булгакова:

«Злых людей нет на свете. Есть только несчастливые».

Я тоже так считала всегда, поэтому последние дни своей жизни баба Валя провела в моём обществе. Случилось это по воле обстоятельств.

Как то совсем постаревшая и больная баба Валя сидела на лавочке у подъезда рядом с другими соседками по дому. Я, поздоровавшись со всеми, намеревалась пройти мимо, как всегда, но меня остановила старшая по подъезду, чтобы обсудить вопрос о грядущем дворовом субботнике накануне первого мая. Для разговора мы остановились у пышных цветущих кустов сирени на газоне рядом со скамейкой для «аксакалов». И я услышала, как баба Валя жалуется соседкам:

– Я только вчера выписалась из больницы, но без улучшений и по-прежнему очень плохо себя чувствую. – Чуть не плача она продолжает:

– Мне надо продолжить лечение на дому, а уколы некому поделать.

Тут все соседки, как по команде на «раз», повернулись в мою сторону, они знали, что я умею делать инъекции. Я, к тому времени, отучившись несколько месяцев в Туапсинском Гидрометеорологическом техникуме, получила диплом инструктора по оздоровлению. Мне от души стало жаль старушку, но я не думала, что она согласится, скорее для соседских ушей предложила: