Страница 23 из 26
В четверг вечером Межда меня забирает, потому что с пятницы по понедельник к Кара-Сантосам приходит свекровь Мари-Виолетт, так что я им больше не нужна. Межде дают шестьдесят евро наличными.
Когда мы уезжаем от Кара-Сантосов, Межда везет меня прямо на фирму. Потому что вечером по понедельникам, четвергам и пятницам я там тоже работаю. Почти всю ночь убираю в кабинетах.
Межда паркует машину у нужного здания и открывает мне дверь, от которой у нее есть ключи. Закрывает за мной, а сама ложится на диван в одном из кабинетов, пока я прибираю. Я так хочу спать, что эти ночи кажутся мне бесконечными. И потом я с самого утра не получаю еды, поэтому у меня часто кружится голова. Но у меня нет времени на отдых: здесь много кабинетов.
Мы никогда никого не встречаем, но я знаю, что в пятницу вечером в кабинете, где спит Межда, появляется конверт с деньгами. Я спросила у нее, кто убирает здесь по вторникам и по средам, но она мне ничего не ответила.
Межда просыпается около четырех утра, в это время я должна закончить работу. Мы садимся в машину и возвращаемся в квартиру. Часто я засыпаю на заднем сиденье машины. Когда мы приезжаем, то мне наконец разрешается пойти поспать, с пяти до семи. Не больше, потому что по пятницами я работаю еще у одних людей. Это соседи Межды, месье и мадам Бенхима. Они живут этажом ниже. Как и у Маргариты, у них я должна убрать за день квартиру, постирать и погладить. Несмотря на то что нужно спуститься всего на этаж, я не имею права идти туда одна, и Межда меня провожает, закрывает на ключ, а потом забирает. Может быть, она боится, что я убегу? Но я не знаю, куда мне идти…
Я никогда или почти никогда не встречаюсь ни с кем из семьи Бенхима. Они оба работают, и иногда я вижу их, когда они возвращаются после работы. Они, наверное, хорошо знакомы с Междой, потому что доверили ей вторые ключи от квартиры. Раз в месяц они дают ей деньги, которые я заработала.
Вечером по пятницам, как только я заканчиваю у них убирать, я возвращаюсь на фирму, чтобы снова заняться ночной уборкой.
По выходным я остаюсь у Межды и занимаюсь уборкой у нее в квартире. А я-то думала, что тут будет меньше работы, чем у Шарандонов… Как я ошибалась!
Я подсчитала, что благодаря мне Межда зарабатывает сто евро в неделю, не считая того, что она получает на фирме в пятницу вечером. Думаю, что это много, но она постоянно напоминает мне, что я ей дорого обхожусь, больше, чем зарабатываю.
Я ломаю голову, но не понимаю, как я могу ей «дорого обходиться». У нее я ем еще меньше, чем у Шарандонов, я постоянно хочу есть. Вечером мне полагается яблоко или банан. Утром кусок хлеба с цикорием. К счастью, иногда мне удается незаметно взять что-нибудь из холодильника. Кусок сыра, помидор или йогурт.
Я живу здесь два месяца, а силы уже на исходе. Спину и плечи ломит практически постоянно. Еще часто ноют ступни. Один раз я пожаловалась Межде, сказав, что она дает мне слишком много работы и что я недостаточно сплю. Она молча встала с дивана и подошла к шкафу. Вытащила оттуда кожаный хлыст, приказала мне полностью раздеться и долго била, по спине, по ногам, по рукам и даже по животу. Потом вытолкала меня из комнаты на улицу и следом выбросила мою одежду. Ночь я провела на балконе, без одеяла.
С тех пор я больше не осмеливаюсь что-либо говорить, но чувствую, что успокоиться не могу. Я хочу возмутиться, закричать. Все вокруг сломать.
По вечерам я плачу. От усталости или тоски, уже и сама не знаю. А еще от ярости и несправедливости. Я думаю о Вадиме, его мне по-прежнему очень не хватает.
Нужно было все рассказать Изри. Я видела его всего два раза с тех пор, как покинула дом Шарандонов, но я знаю, что он скоро зайдет к матери. Может быть, ему удастся уговорить ее не так нагружать меня работой? Может быть, в его власти хоть немного облегчить мою жизнь здесь?
Он моя единственная надежда. Моя последняя надежда.
40
Сегодня понедельник. Лучший день недели.
Сейчас полдень, и мы обе садимся за стол в кухне. На этой неделе у нас пицца с чоризо и лимонад. На десерт Маргарита купила для меня в кондитерской маленькое шоколадное пирожное. Пирожное только одно: Маргарита утверждает, что ей нельзя из-за диабета. Но я думаю, что оно ей дороговато.
Пирожное называется «опера», никогда не ела ничего вкуснее.
Я даже расплакалась.
Маргарита тоже растрогалась и гладит меня по щеке. Я ей говорю, что все в порядке, что просто я очень рада быть здесь, с ней. Я вытираю слезы и варю кофе. Она спрашивает меня, чего бы мне хотелось, я от удивления немею. Немного размышляю и говорю:
– Книгу.
– Книгу? Ты читать умеешь?
По-видимому, это ее изумляет.
– А где ты научилась читать?
– В моей бывшей семье.
– Гм… И какую же книгу?
– Интересную. Где счастливые люди.
Она улыбается и поднимается на ноги. Ей тяжело ходить, поэтому она берет палку и исчезает в гостиной. Проходит три минуты, и она приносит мне книгу. Книжка маленькая, ну и хорошо. Так ее будет проще спрятать на лоджии.
– Спасибо, – благодарю я Маргариту, рассматривая книгу. – Я верну ее вам, когда прочитаю!
– И тогда я тебе другую дам, если захочешь.
Я радуюсь.
– Только Межде не говорите, хорошо?
– Хорошо, – улыбается Маргарита. – Это будет нашей маленькой тайной!
Книга старая, страницы пожелтели от времени. Но это большое сокровище. Бесценное. Я громко читаю название, как будто хочу ей доказать, что не обманываю:
– «Малыш», Альфонс Доде.
– Это прекрасная книга, вот увидишь, – добавляет Маргарита. – Уверена, она тебе понравится.
Она пьет кофе, а я начинаю мыть посуду.
Я бы хотела, чтобы неделя состояла только из понедельников.
Межда заглядывает в кухню и сухо говорит Таме:
– Сын придет обедать. Так что приготовь что-нибудь вкусное, ясно?
– Да, мадам.
Как только Межда выходит, Тама улыбается. Она смотрит, что есть в холодильнике и шкафчиках, ищет самые лучшие продукты, чтобы выполнить поручение хозяйки дома, но на самом деле, чтобы доставить удовольствие Изри. Она вспоминает, что он любит курицу, и находит в морозилке тушку. Она решает приготовить курицу с лимонами, а на гарнир овощи и рис с шафраном. На закуску она сделает марокканский салат.
В половине двенадцатого обед готов, стол накрыт, а на кухне витает приятный аромат. Изри приходит после полудня, обнимает мать и наливает себе стакан виски.
– Тама? – громко зовет он.
Девочка сразу прибегает.
– Добрый день, – говорит она, застенчиво улыбаясь.
– Привет… Не дашь льда?
– Сейчас.
Тама спешит принести ему полную чашку льда, и он кладет в напиток два кусочка. Пока Изри закуривает, Межда открывает окно, которое выходит на балкон.
– Тебе не следовало бы курить, сынок, это вредно для здоровья!
– Мам, не начинай, ладно?
Тама ставит на стол корзинку с лепешками и бутылку воды. Потом – закуску и раскладывает ее по тарелкам. Она замечает, что Изри поменял прическу и набил на руки татуировки. На левую – дракона, на правую – череп. Когда Изри смотрит на Таму, она волнуется.
Во время обеда Изри с матерью общаются мало. Тама следит, чтобы у них было все, что требуется. Она ждет комплиментов за свою работу. От Изри, потому что знает, что от Межды можно ждать только упреков.
Но Изри с ней не заговаривает. Лишь несколько раз бросает взгляд, улыбается. Это уже много.
После того как она принесла им кофе, Тама начинает мыть посуду. Она видит, как Изри с матерью выходят на балкон и что-то обсуждают, и Изри закуривает. Межда размахивает руками, как будто рассказывает ему нечто важное.
Десять минут спустя Изри приходит в кухню к Таме и делает себе вторую чашку кофе. Он присаживается к столу, рядом с Тамой, и сердце у нее начинает биться, как сумасшедшее. Она чувствует, что молодой человек смотрит на нее. На Таму это всегда производит удивительное впечатление.