Страница 3 из 19
Когда через пару минут этого сумасшествия все кончилось, она продолжила путь по супермаркету, а я даже не обернулся. Я пошел в другую сторону, погруженный в свои думы с жутким ощущением ожога на ладони, нервов на пределе и тумана в голове.
В вечности чувства застыл тот день. И после него я уже был другим. Вернулся в Германию к своей рыжей лилии совершенно не тем, кого она полюбила. Желание построить настоящие хорошие отношения и сделать девушку счастливой рассыпалось без моего ведома на мелкие куски. Я был не в силах больше сдерживать этот поток разрушения. Чувства к Надин сильным цунами разнесло мгновенно и бесповоротно все созданное за полгода с Лидой.
После той поездки я стал угрюмым и раздражительным, часто пил и не мог найти этому оправданий, без повода злился и срывался на Лиде. Она не понимала моих перемен, пока я как-то в пьяном бреду не назвал имя розы. Но даже после этого она не смела поднимать вопрос о нас и об этой девушке. Она боялась, что я уйду – брошу ее с нашей собакой ротвейлером Аполло, которую мы завели вместе.
Я был уже другой. Я и сам все больше видел это: что месяцы, покрытые ложью, стали мне невыносимы. Все больше хотелось высказаться Лиде и быть понятым, но страх, что лилия безвременно завянет в моих руках, останавливал меня от покаяния. Потому я продолжал периодически просыпаться в поту и списывать это на плохое самочувствие, а девушка лишь опускала глаза, делая вид, что верит мне.
Уже час я стоял у окна, высматривая две фары в темноте, которыми машина Лиды разрежет ночь, и у нас наконец-то состоится важный разговор. Рыжая лилия не заставила себя ждать, вернувшись домой строго к концу своего рабочего дня плюсуя дорогу.
Я подошел к ней и помог раздеться. Она сразу поняла, что что-то не так, потому что раньше я не делал этого никогда.
– Я очень соскучилась!
Ее тело прижалось ко мне крепко-крепко, а рыжие длинные волосы, наэлектризованные кофтой с большим горлом, как антенны расползлись по моему лицу. Они щекотали меня и не давали нормально открыть глаза, залезая под ресницы.
– Я тоже соскучился, – произнес я тихо.
Она сразу отреагировала. И не отрывая рук из объятий, подняла лицо вверх. В ее почти прозрачных голубых глазах не было ничего, кроме нежности и любви. Они не выражали обид и горестей. Только надежду. Я дотронулся до ее вздернутого носа и потерся своим, закрыв глаза.
– Я хочу с тобой поговорить о нас.
– И я…
Мне нравилось наблюдать, как ее губы слегка нервно дергаются.
– Я-я нужна тебе? – боязливо спросила она.
– Да. Нужна.
– У тебя в России есть другая девушка?
– Лида… – взглянув виновато, я выпустил ее из объятий.
Я побрел в гостиную, не договорив. Я прятался от разговора, хоть был и решителен обсудить все, но невозможность найти нужные слова делала меня уязвимым.
– Расскажи мне, прошу тебя, – она шла за мной бесшумно на носочках.
– Я хочу быть с тобой. Если бы я не хотел, я бы и не начинал эти отношения, – сказал я, сев на диван.
Она села на край кресла, стоящего напротив, и протянула руки ко мне.
– В России есть девушка… – вновь начинал я, перебирая в своей руке ее пальчики, которые были холоднее, чем обычно.
– Ты ее любишь? Она что-то значит для тебя? Кто она?! Ты мне расскажешь?
– Она из прошлого. Девушка, которую я любил.
– А сейчас?
– Это сложный вопрос, Лида. Пойми меня, пожалуйста. Я очень хочу продолжить наши с тобой отношения. И, наверное, я должен был давно сказать о ней. Я не думал, что встречу ее.
– Встретил ее, и чувства вернулись?
– Я не знаю.
– А я-я? А я-я что-то значу для тебя? – кроткий голос дрожал.
– Да. Ты мое настоящее. Девушка, с которой я живу.
– И все?!
– Если ты про чувства, то я о них никогда не говорил, но… Но с тобой я почувствовал, что может быть все иначе. По-другому.
– И что? У вас был секс в эту встречу?
– Ты меня не слушаешь. Это была просто случайная встреча в магазине.
– Но ты так изменился! А ты-ы… Ты-ы уверен, что она из прошлого?
– Я бы так хотел!
– А тебе и дальше нужно ездить в Россию?
– Да, нужно. Я должен.
А потом был долгий разговор, в котором я все так же крепко сжимал ее руки, сидя напротив, тормоша ее пальчики. Словно это был массаж. Но, на самом деле, я заворачивал в ее ладони свою душу, просящую тепла. Аккуратно, чтобы она не заметила весь трагизм. Мне хотелось погреться в ее обычно жарких ладонях. Жаль, что сегодня они предали свою страсть и облачились в ненавистный холод, от чего меня скукоживало в привычное отдаление.
Я рассказывал ей о том, как восемь месяцев назад полетел на море в надежде вдохнуть новый воздух, свежие впечатления и отношения, и как был воодушевлен ею в аэропорту, подумав, что хочу быть с такой девушкой рядом, создать свой мир, даже переехав в другую страну. Я говорил о том, как верил в это и жил этим все месяцы рядом, вдыхая аромат ее лилии, пока не случилась та встреча с бывшей девушкой в России.
Бездонная ночь дала нам этот важный разговор в несколько часов. Мы пытались услышать друг друга под завывание ветра на улице. Мы растворялись в океане, который наполняли из своих рассказов о прошлых отношениях, тоске и несбывшихся надеждах до самого утра. Она просила многое рассказать… Быть с ней честным…
Лида не говорила громких фраз о бесконечной любви ко мне, поглотившей ее. Но то, как она трогала мои руки, было совсем не тем, что я ощутил в магазине, когда Надин прикоснулась ко мне. Это было женской просьбой не обидеть ее до глубины души; быть с ней, только если я хочу по-настоящему, а не потому что должен. Я по ее губам читал немые фразы. Те, которые она боялась сказать мне, потому что знала, что ответа может на них не быть.
Наш душевный диалог о чувствах был полон теплоты, без каких-либо колючих фраз и действий по отношению друг к другу, которые могли бы ранить. И к завершению разговора я добавил, что буду готов принять ее любое решение, но просил не отталкивать мое желание быть с ней. Без громких слов. По крупицам строить наш мир, заполняя его с избытком светлым и теплым. А если она уйдет, посчитав, что не справится, то я ее не остановлю и не верну – захлопну дверь в нашу недолгую историю наглухо.
Этот остаток ночи мы провели в кровати. Без гулких страстей и даже поцелуев. Она засыпала на моей груди, крепко обнимая. Я чувствовал ее запах, окунувшись носом в ее волосы. Наверное, только сегодня я по-настоящему увидел ее цветок. Она, по обыкновению, всегда закрывала венчик ночью, как все лилии, а сегодня оставила раскрытым. И я, прикасаясь к ней, чувствовал его дрожь. Словно цветок в ночи, единственный не закрытый, дрогнет от каждого звука, пугается. Во мне это отзывалось какой-то необыкновенной тайной, которую она мне сегодня дарила.
Мои неокрепшие чувства к Лиде не хотели рассыпаться в тлен жизни, они хотели продолжаться во что-то большое и сильное, будоражащее сердце и волнующее кровь. Ведь рядом с этой яркой рыжей лилией я видел в своей жизни новые краски. Она привнесла в нее много солнечных штрихов. И все эти цвета не были пошлыми. Они были пропитаны только теплом, искренней нежностью ко мне, где крылья волшебных бабочек возрождались из пепелища над картиной. Все те же краски, но другой смысл.
Лида знала, что следующей ночью я вновь улечу в Россию по своим делам. Было бы глупо утверждать, что она не переживает и не думает об этом. Даже откровенный ночной разговор не открыл ей всей мути моей жизни. Я снова умело ушел от ответов. В очередной раз.
Но утром я все решил изменить, купив билеты “в отпуск”. Лида была сильно ошарашена и не знала за что ей браться, когда я объявил ей, что мы этой ночью летим в ее любимую Индию. Отпуск в восемь дней и отсрочка приезда в Россию. Сто девяносто два часа покоя и умиротворения у ног океана. И одиннадцать тысяч пятьсот двадцать секунд перед очередным конструктивным диалогом с отцом в Москве и желанием вновь прикоснуться к розе…
________________________________________________________