Страница 7 из 19
С самого начала я подозревала, что мы раскрыли нечто большее, чем статую Триединого Первомага. И мне было страшно узнать, что именно.
3
Мир распустился из точки, раскрутился спиралью и занял привычное пространство.
То же самое болото, усеянное обломками статуи. Отломанные руки и расколотая надвое голова вздымались в небо, как новые монументы. Две из Семилунья уходили к закату, поднималась третья. Новоявленные памятники теперь отбрасывали по три тени. Блеск портала ненадолго осветил обломки, но скоро угас.
Мы вчетвером зависли над болотом, ожидая материализации. Она должна была занять некоторое время, но произошла за мгновение: мы приобрели вес и плотность.
Беспорядочной грудой повалились в лужи, вскрикивая от боли. Казалось, что моё тело пронзили сотни тонких раскалённых игл.
– Это наказание, которое вы заслужили, – сказал Нарре Скиг, выходя из тени осколка статуи. – То, что вы совершили, наказывается смертью.
– М-м, – просопел Слюбор, поднимаясь на колени, – в Химмельблю отменена смертная казнь.
– Ради вас отменят отмену, – пообещал наставник.
Покряхтывая и потирая очаги боли, мы кое-как поднялись на ноги. Наставник специально ускорил нашу материализацию, поэтому в тела вонзились все те мелкие частицы, что висели в воздухе.
– Простите, наставник, – осмелилась я. – Если бы вы хотели нас убить, то попросту не стали бы открывать портал с этой стороны. Мы бы все сгинули неизвестно где. Вопрос решился бы сам собой.
– Бленда, грозить смертью – не значит осуществить угрозу. Мы же учителя, а не палачи. В конце концов, если вы продолжите своевольничать, угробите сами себя.
Хадонк смело выступил вперёд:
– Во всём виноват я. Придумал и осуществил…
Нарре Скиг строго остановил:
– Не бери на себя слишком много, драйденец. Не веди себя как правительство в твоих землях. Поодиночке каждый из вас – ничтожество. Но все вместе вы – грозное и невежественное ничтожество. Сколько раз мы вам говорили, что магия – это инструментарий для изменения мира, а не балаганные фокусы?
– Учитель, мы хотели усовершенствовать наше инструментарий, а не обратить его во вред кому-либо, – сказала Аделла Лью.
Нарре Скиг накинул на свою голову капюшон:
– Хватит болтать. Вас ждут на Совете Наставников.
– М-м, из-за нас был созван целый Совет?
– Повторяю, ничтожества, не берите на себя много. Совет собран не ради вас. Голдивару грозят большие перемены. Даже – война.
– М-м, кого с кем? Неужели Драйденские Земли решились на союз с Форвирром?
– Не твоего ума дело. А тут ещё ваши делишки с Первомагом… нам как никогда нужна легенда о Триедином для сплочения народов.
Я перепрыгнула через очередной обломок статуи:
– А мы буквально разрушили всю легенду?
Лица Нарре Скига не было видно, но я прямо почувствовала, что он сдерживал улыбку.
Остальную часть пути до замка Академии Химмельблю мы проделали в молчании. Слюбор и Аделла Лью шли рядом, перешёптываясь. А я и Хадонк взялись за руки.
Оба понимали, что если будет создан Форвирр-Драйденский Союз, то Гувернюр Химмельблю посчитает это нарушением мирного договора и объявит войну.
Я и Хадонк окажемся по разные стороны воюющих стран.
4
Нарре Скиг провёл нас внутрь замка Академии не через главный вход, а одной из потайных дверей в стене. Об их существовании знали все ученики, но никто не мог найти точное местоположение.
О предназначении дверей среди учеников ходили слухи. Кто-то считал, что они предназначены для ливлингов-оборотней. Другие полагали, что через них входили и выходили маги-наставники, которые работали на Гувернюра и принимали участие в боевых вылазках против номасийцев на Спорных Территориях. Третьи утверждали, что через секретные двери шла незаконная торговля руллями, стен-камнями, боевым дурманом из ярба и прочими магическими расходными материалами.
Пройдя сквозь эти двери, я поняла, что они попросту созданы для… удобства. Каждая была порталом, который вёл или сразу в палаты наставников или зал собрания.
Сейчас в зале было светло от обилия актированных руллей света, свечей и светящихся посохов наставников. Вообще народу было как-то слишком много. Стало ясно, что присутствовали не только наши учителя, не только маги из близлежащих земель, но и многие придворные, военные советники и представители Гувернюра Химмельблю.
Нарре Скиг подвёл нас к большому столу, за которым восседал Лорт-и-Морт. Несколько наставников и незнакомый маг в драконьей маске склонились над картой, расстеленной на столе. Что-то рисовали на ней и тихо обсуждали.
При нашем приближении карту поспешно собрали. По характерным пятнам земель, скрытыми за Барьером Хена, я поняла, что это карта Голдивара. Точнее Свободной Стороны нашей планеты.
Лорт-и-Морт погладил свою пушистую белую бороду и зашевелил такими же пушистыми бровями. Мы ждали угроз, но услышали смех:
– Вот и разрушители легенд пожаловали. Хо-хо. Куды дели мою кольчугу? Ладно, оправдание воровству придумаете потом. Сначала вы рассказываете подробно, что натворили со статуей Первомага. Потом я рассказываю, что вы на самом деле натворили.
Непонятная сила вытолкнула меня из ряда товарищей. Я обернулась: толкнула не магия, а Аделла Лью.
– Ты самая умная, ты и объясняй, – прошипела она.
Я одёрнула кафтан, разглядывая грязные следы от своих башмаков на полу.
Подняла голову. Посмотрев главе Академии прямо в глаза, сказала:
– Кэр Лорт-и-Морт, что бы ни утверждал Хадонк Джексон, пытаясь выгородить нас, главный виновник произошедшего – это я.
– Хо-хо, всё интереснее и интереснее.
– Да… Я читала запретную книгу знахаря Скро Мантиса «Летопись Закрытых Семилуний». Оттуда узнала, что Триединый Первомаг не совсем то, о чём нам толкуют с детства. И что статуя Триединого скрывается где-то в окрестностях Химмельблю. Сопоставив некоторые намёки, я предположила, что статуя Триединого хранит необычайные магические возможности. Тот, кто её откроет, заберёт их себе. Этими идеями я заразила друзей.
Маг в маске дракона смотрел на меня, пугая до дрожи. Нарре Скиг фальшиво закашлял. Несколько магов подошли ближе.
– Я тоже читал эту книжку, – сказал Лорт-и-Морт. – И что? Разве я бросился разрушать легенду, которая была одной из основ мирного существования народов Голдивара?
От этого признания я опешила, растерянно посмотрела на Нарре Скига. Он ещё сильнее закашлял и сквозь «кхе-кхе» пробормотал:
– И я читал.
– Все читали, – послышалось из зала.
– Так себе повесть. Слог тяжёлый.
– Скукота…
– Автор – богохульник, – добавил церковник в золотом халате. – Вся «Летопись» – хула на Триединого и его служителей.
– Говорят, этот Нарре Скиг писал, налившись до краёв ягодно-зерновым дрикком, – заметил мужчина в военном мундире.
– Оно и заметно, – согласилась немолодая дама в платье с вейронскими узорами. – Что ни глава, то противоречие.
Лорт-и-Морт поднялся со стула. Тяжело ступая, подошёл ко мне:
– Книжка запретна для молодёжи. Изложенные в ней домыслы развращают молодые умы. Результат ты уже знаешь.
– Простите, кэр Лорт-и-Морт, мы не знали, что творили.
– Хо-хо, – грустно повторил он. – Знали.
– Я готова ответить за свои поступки. Но мои друзья не виновны.
– Виновны.
4. Умобразы и правда
1
Лорт-и-Морт медленно шагал сквозь толпу, мы четверо шли за ним, замыкал Нарре Скиг. Вошли в одну из боковых переговорных комнат, примыкавших к залу. В центре – пустой каменный стол. Вместо огня в камине – покрывшиеся пылью угли.