Медальон

На лестнице снова раздались шаги, и норлок подобрался. На сей раз врасплох его не застанут. Он занял свой пост у двери и, улучив момент, схватил незнакомку, не забыв ногой закрыть дверь. Первые несколько секунд все было хорошо, а потом эта дикая кошка начала сопротивляться. Причем настолько успешно, что пришлось предупредить ее, сдавив ей шею. Похоже, такой аргумент произвел на девицу неизгладимое впечатление, и она, наконец, успокоилась. Шерман рискнул, и убрал свою ладонь, перестав зажимать ей рот. Однако, похоже, девица явно не была полной дурой, поскольку звать на помощь не стала.

— Ты кто? — поинтересовалась она. — Домушник?

Поскольку кто такой домушник Шерман понятия не имел (и не был уверен, что вообще хочет это знать), он честно сказал, что он норлок и стал ждать обычной реакции. Ее не последовало. Точнее сказать, не последовало вообще никакой реакции. А вот это уже интересно. У них тут что, вообще норлоков нет?

— Можно я свет включу? — робко спросила неизвестная девица. Шерман вздохнул, даже не зная, что ответить на столь глупый вопрос. Ну, если ей так уж хочется увидеть его во всей красе…

— Хорошо.

Свет загорелся, и норлок, рассмотревший свою жертву подробнее (все-таки, как ни говори, ночное зрение не может дать эффекта абсолютной видимости), удивленно вытаращил глаза. Властители, что это?

Несмотря на немыслимо откровенный наряд хозяйки дома, свою первую версию, что она является девицей легкого поведения, Шерман откинул сразу. Уж что-что, а такие вещи норлок сразу чуял. Впрочем, так же, как и отсутствие в ней крови Высших рас. Стоявшая перед ним девица была чистокровным человеком. Хотя глаза Шермана с этим выводом были совершенно не согласны. Неужели в этом измерении люди настолько другие? Попавшаяся норлоку в руки девица, вряд ли успевшая встретить хотя бы 20 весен, была красива. Нет, даже не так. Прекрасна. Настолько, что с ней не могли бы соперничать даже эльфийки.

Хрупкая, как цветок, изящная фигура, безупречные линии лица, длинные, стройные ноги, светлые, почти белые волосы с легким золотистым отливом, узкие, черные, четко очерченные брови, пушистые черные ресницы и темные глаза. Контраст был настолько необычным, что норлок даже сначала не понял, какого, собственно, эти глаза цвета. И только приглядевшись, определил их как темно-карие. Кожа незнакомки была нежной и наверняка мягкой на ощупь. Однако проверять Шерман не рискнул. Глаза хозяйки дома смотрели на него весьма подозрительно. Ну, по крайней мере, он не напугал ее до смерти. Это было уже хорошо.

Шерман вздохнул и устало опустился в кресло. Ему просто необходимо было передохнуть. К тому же, незнакомка не производила впечатления истеричной особы и, похоже, не собиралась от него спасаться. Более того, она даже подошла ближе и положила свою прохладную ладонь ему на лоб. Сказать, что Шермана удивил этот жест, было равнозначно тому, чтобы назвать дракона домашней зверюшкой. Норлок просто выпал в осадок. Еще никто из людей не осмеливался даже подходить к нему близко, пока он находился в своей истинной ипостаси, не то, что дотрагиваться до него. Однако непонятная девица рассматривала его вовсе не со страхом, а с любопытством. Поймав ее на откровенном разглядывании, норлок даже невольно ухмыльнулся. И похороненная было мысль о легком развлечении быстренько вернулась на свое место. Правда, ненадолго. Потому что непонятная девица задала вопрос, который абсолютно выбил Шермана из колеи.

— Как тебя зовут?

— Что? — переспросил норлок, надеясь, что он ослышался.

— Зовут, говорю, тебя как? — настырно повторила девица.

Она что, издевается? Кто же спрашивает у норлока его имя? Впрочем… если в этом мире, как он подозревает, вообще нет представителей его расы, может, это нормальный вопрос? Неплохо было бы проверить.

— Скажи сначала свое имя, — предложил Шерман.

— Брин, — представилась незнакомка.

— Это не имя, — тут же определил норлок. Ну в самом деле — разве бывают такие имена?

— Хорошо, — вздохнула хозяйка дома. — Елизавета Бринева. Просто все друзья называют меня Брин, так короче. Теперь я могу узнать, как зовут тебя?

— Шерман, — представился норлок и ехидно улыбнулся. Ну и что она теперь будет делать с его истинным именем? Реакция загадочной девицы оказалась неожиданной.

— Ладно, раз уж ты у меня в гостях, пошли, поужинаем, — решила я, улыбнулась демону и легонько дружески хлопнула его по руке. Он взвился с придушенным воплем боли. Сначала я изумленно уставилась на свою ладонь, пытаясь понять, что могло вызвать подобный эффект, затем перевела взгляд на его руку и увидела кровь.

— Ты ранен? — испугалась я. — Может, врача вызвать?

— С ума сошла? — возмутился Шерман. — И думать об этом не смей. — Он схватил меня за рукав платья, привлек к себе и прорычал: — Не смей никому говорить, о том, что я здесь. Даже о том, что ты меня видела.

В голосе его была неприкрытая угроза, и мне стало не по себе. В принципе, я уже и сама поняла, что с испугу задала совершенно идиотский вопрос. Как я покажу врачам это чудо природы? Однако с другой стороны, нахождение в моей квартире демона, который еще и был ранен, меня несколько нервировало. С этим надо было что-то делать.

— И что ты мне прикажешь делать, если вдруг умрешь у меня на руках? — ехидно поинтересовалась я, пытаясь отвлечься от собственных неприятных мыслей, а заодно и прощупать почву на предмет того, что со своей раной собирается делать сам Шерман. Надеюсь, не попросит у меня взаймы пару литров крови? Однако оказалось, что моя кровь демону абсолютно без надобности. А на свой ехидный вопрос я получила не менее ехидный ответ.

— Если я умру у тебя на руках, выбросишь мое бренное тело из окна, — буркнул Шерман.

— Неплохая идея, — фыркнула я. — А теперь поднимайся с кресла, которое ты наверняка испачкал своей кровью и покажи мне свою рану. — В конце концов, должна же я была хотя бы попробовать справиться с возникшей передо мною проблемой! Правда, я не была уверена, что мои скудные медицинские познания смогут помочь демону, но, как говорится, на нет и суда нет.

Похоже, мой гость был о моих медицинских способностях еще худшего мнения, чем я сама (хотя казалось бы, куда уж хуже?). Он колебался минут несколько, пока, наконец, пробормотав под нос что-то неразборчивое, не решился подняться с кресла и показать мне рану на руке. В общем-то, ничего страшного. Всего на несколько минут работы — обеззаразить и перевязать (Шерман шипел, как разъяренный кот).