Дьяволица

Мне было всё равно, в какой обстановке утолять свой голод. За прошлые годы я навидалась всякого. Но сидеть за одним столом со своими взрослыми детьми было волнительно и приятно, и хотелось бы находиться при этом в спокойном месте.

— Во сколько выезжаем? — обратилась Полина почему-то ко мне, а не к Максиму.

— Примерно через час, после того как Дилан поест.

— Тогда прошу всех выйти из-за стола, если закончили, — бесцеремонно объявила она.

Первой ушла Маша с малышкой на руках, за ней потянулась Света.

— А ты чего сидишь? — посмотрела Полина на Максима. — Хочешь смотреть, как твоего отца кормят с ложки? Лучше иди и поговори со своей женой, чтобы она потом не притащилась за нами в деревню.

— Не командуй, без тебя знаю, — огрызнулся он и встал из-за стола.

— Я пока вымою посуду, — сказала Полина. — Хоть руки чем-то займу.

Пока все сидели за столом, Дилан успел заснуть, и мне очень не хотелось его будить. Я поцеловала его в висок, он слегка улыбнулся и открыл глаза.

«Я вижу, тебе стало лучше, — заметила я, вынимая катетер из его вены. — Теперь можно и поесть, давай помогу подняться.»

«Мне снилось, что мы гуляли по лесу, рядом шумел водопад», — поделился он.

«Наверное, скоро так и будет. А пока нужно как следует подкрепиться.»

«Снова омлет?»

«Да. С творогом и зеленью. Как только вырастут зубы, перейдём на мясо. Привезти тебе кресло или дойдёшь?»

«Попробую сам, только ты не отходи далеко. Голова ещё кружится.»

Маленькими, почти лилипутскими шагами мы добрались до кухни. Дилан послушно съел всё, что было предложено, и сказал, что готов ехать.

Дорога подействовала на него усыпляюще. Он снова лёг головой мне на колени и открыл глаза, только когда машина остановилась возле дома.

Я в это время погрузила сознание в информационное поле и обдумывала план дальнейших действий.

Больше всего меня волновала судьба Полины, почему она не видит среди возможных реальностей ни одной, в которой и она, и ребёнок останутся живы. Я не сомневалась в том, что у меня хватит мастерства, чтобы помочь ей, только вот стоило быть осторожней со временем и местом нашего нахождения. Единственное, что я могла, это договориться с Полиной о некоторых условностях. Со стороны всё казалось прозрачно простым: никаких катаклизмов, которые могли бы нам помешать, не наблюдалось.

Полина в пути тоже занималась своими прямыми обязанностями главы клана, поэтому Максим, самый большой любитель внимания, всю дорогу скучал и слушал музыку в своих наушниках. Оживился он, только когда мы свернули с трассы на грунтовку, и громко объявил об этом, чтобы всё «проснулись».

На улице уже стемнело и заметно похолодало.

Сонный Дилан не понял, где находится и что происходит. Максим отнёс его в нашу со Светой бывшую комнату и уложил в постель.

Мне предстоял серьёзный разговор с мамой. Она была предупреждена, что вечером к ней приедут гости, однако, так как здравый рассудок стал изменять ей, можно было ожидать какой угодно реакции на наш приезд.

Мама встретила моё появление без каких-либо крайних эмоций: уголки её губ сползли вниз, голова слегка покачивалась из стороны в сторону, и больше ничего.

— Привет, мама, — сказала я и замерла, ожидая её ответа.

— Явилась… — проворчала она, всё так же качая головой. — Меня пришла забрать?

— Бабушка, это я их пригласила, — сказала Полина. — Никто не будет тебя забирать, успокойся.

— Я уже давно знаю, что вы вернулись! Что вам надо от нас? — утробным голосом вопрошала мама.

Максим был прав, когда говорил, что она сильно сдала в последнее время. Я боялась, как бы наше появление окончательно не лишило её рассудка.

— Нам ничего не надо, мы просто погостим здесь пару дней и уедем.

— Бабушка, не приставай, лучше иди, спи дальше или поставь нам чайник, — в своей манере командовала Полина.

Её слова, как ни странно, подействовали на маму. Она перестала ворчать и послушно удалилась на кухню.

Дилана разбудить не удалось. Он стонал, что хочет спать, и отмахивался от меня. Максимум, чего мне удалось добиться, — это заставить его выпить стакан молока. Затем я раздела его, сделала укол витаминов и оставила в покое.

— Что, он не будет ужинать с нами? — поинтересовался Максим.

— Нет. Может, позже проснётся. Давайте садиться.

— Надо было купить мяса на шашлык. Как же мы не догадались! — с досадой в голосе сказал Максим. — Помнишь, мы в Англии перед отъездом жарили? Ещё договорились, что пожарим, когда будем здесь.

— Кто о чём, а Максим думает о еде… — прокомментировала Полина.

— Это вы тут все тощие, как селёдка, один я — богатырь, — не растерялся тот. Пререкания были для них обычным делом, без них не обходился ни один разговор.

— Я согласна, что нужно как-нибудь устроить шашлыки. Если честно, последнее время я и думать боялась об отдыхе… — призналась я.

— Ну, вы же собираетесь на курорт. Расслабьтесь перед погружением в ад, — сказала Полина.

— В смысле? — не понял Максим.

Я пояснила:

— Она имеет в виду возврат к нашим прямым обязанностям. Это отдельная тема…

— Говори, раз уж начала, что там?

— Геворг…

— А… — понял, о чём речь, Максим.

— Да. Я дам ему последний шанс одуматься, а ты веди себя, как обычно. Касательно состояния Дилана, если спросит, то оно осталось без изменений, но лучше не распространяйся.

— Ладно. Просто он сильнейший… Ты всерьёз планируешь его убить?

— Поэтому я и даю ему возможность передумать. Если не одумается, то какой у меня выбор? — задумчиво ответила я. — К счастью, кроме него и кое-кого из новеньких, наш состав остаётся прежним. Альгис тоже всё знает. Ему можно доверять.

— А не опасно оставлять Геворга в живых, пока вы в отъезде?

— В этой жизни опасно всё, дорогой мой, и это — не более чем остальное, — ответила я.

— Во сколько завтра выезжаем? — спросила Полина.

Нужно было отвезти детские вещи в Верхний Волчок, Егор должен был встретить нас там. На самом деле эта идея мне не нравилась, я была за то, чтобы Полина оставалась с бабушкой до родов, так меньше риск несчастного случая.

— В полдень. Раньше — вряд ли. У меня предложение или, скорее, совет: тебе не нужно возвращаться в деревню. Пусть Егор переедет сюда. Здесь безопасней, да и мне проще добраться.

— У него куры во дворе, их надо кормить. Он не может бросить хозяйство.

— Судя по информации, которой мы владеем, всё случится несколько раньше запланированного срока, в момент, когда ты не будешь этого ожидать, — напомнила я. — Ваши жизни важнее кур.

— Ты тоже всё видела, да? — спросила Полина.

— Я видела только те линии, в которых ты поступаешь не так, как я тебя прошу.

— Мне нужно подумать, — уклончиво ответила она.

Ей не хотелось безоговорочно слушаться меня, Полина с трудом смирилась с тем, что теперь моё положение выше. Возможно, поэтому она не позволяла себе пререкаться со мной, как с Максимом и остальными.

Мама всё это время сидела с нами за столом и слушала. Мне стало неловко от её молчания, и я решила обратиться к ней:

— Как ты себя чувствуешь, мама?

— Как я могу себя чувствовать, когда в моём доме мертвецы?

— Нас с Диланом вернули обратно. Мы нужнее здесь, чем там.

— Лучше заберите меня и убирайтесь прочь! — прошипела она.

До меня начало доходить, что ей бесполезно сейчас что-то доказывать. Полина попросила её пойти к себе в комнату и лечь спать.

Мы втроём обсуждали разные вопросы до самой ночи, затем разбрелись по комнатам: Полина к бабушке, а Максим к нам.

Ночью я проснулась, оттого что Дилан ворочается и шумно дышит.

Максим тоже услышал звуки и, не разобравшись спросонья, пробубнил:

— Давайте только не при мне, а? Я спать хочу…

Мне было не до шуток. Дилан трясся в судорогах и не реагировал на мои попытки привести его в себя.

— Максим, включай свет быстро! — испуганным голосом потребовала я.