Дьяволица

Я заставила её примерить несколько нарядов и выкинуть старое, растянувшееся и выцветшее платье в урну. В магазине для детей и будущих мам мы завершили список запланированных необходимых покупок. Коляску и детскую переноску я обещала выбрать и привезти потом.

У нас набралось три больших пакета с вещами. Я осталась довольна тем, что нам удалось быстро и без проблем найти всё, что требовалось. Правда, мне бы хотелось, чтобы Полина участвовала в этом более активно. Возможно, её чёрствость была связана с комплексами, оставшимися с детства.

Что касается тёплых вещей для Дилана, то, как назло, ни куртки, ни тёплых штанов найти не удалось. Я купила ему только шерстяные носки и вязаный свитер с воротом и решила, что остальное можно будет достать в Москве.

Когда мы уже вызывали такси, из дома поступил тревожный сигнал: Маша, которую Максим пару дней назад отвёз погостить к родителям (чтобы не мешала нам), вернулась, думая, видимо, что её муж решил привести домой любовницу, да ещё зачем-то позвала Свету, мою сестру.

Машины вопли разбудили Дилана. Он не сразу понял, что происходит.

Максим увёл жену в другую комнату, и они начали ругаться, забыв о присутствии Светы, которая не видела Дилана со дня похорон. В отличие от Маши, она не стала поднимать крик. Её лицо налилось гневом.

— Ты как посмел сюда явиться? — первым делом спросила она.

Дилан с трудом сел, но ничего не ответил, так как речевые навыки пока ещё не вернулись к нему.

Я садилась в машину как во сне, всё моё сознание переместилось к месту событий.

«Мы скоро будем, не волнуйся», — сказала я Дилану, хотя сама боялась того, что вот-вот произойдёт.

— Вот бедняга… — с иронией пожалела отца Полина, которая уже была в курсе ситуации. Ей, конечно, не видно было лица Светы и не слышно эмоций Дилана, но это несложно было представить.

Света какое-то время разглядывала его, затем подошла ближе.

— Почему ты жив? — громко потребовала ответа она, но Дилан молчал. — Давай же, скажи, какого чёрта ты не сдох? Зачем Максим пустил тебя сюда? А? Отвечай же, скотина! Зачем? Захотелось вспомнить, как ты в этой самой комнате убил свою беременную жену? Как тебе живётся с этим?

Дилана начало трясти от её речей. Я опасалась, как бы у него снова не случился кризис.

«Не слушай её. Мы уже едем. Я люблю тебя.»

— Ах, ты не хочешь отвечать? — Света схватила его за ворот футболки. — Отправляйся в ад, мерзавец! — она набросилась на него и ударила по лицу, затем в ярости принялась бить куда попало.

Я пыталась дозвониться до Максима, но он был так занят ссорой с женой, что не отвечал. Где-то за стеной раздался детский плач. Квартира превратилась в одно большое осиное гнездо.

И без того опухшие воспалённые десны заныли так, словно из них вытягивали жилы. Дилан, одуревший от боли, упал на пол и не мог сопротивляться.

Наконец, появился Максим и оттащил тётку от Дилана.

— Ты что делаешь? Отстань от него!

— С какой стати ты его защищаешь? Не ты ли всю жизнь ненавидел его? — почти кричала она. — А ну пусти меня!

— Мама тебя на куски порвёт, если с ним что-то случится! — выпалил Максим.

Света замерла на месте. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы переспросить:

— Мама?

Максим выдохнул: снова ляпнул лишнего от избытка эмоций.

— Это всё сложно объяснить…

— Твоя мать мертва, Максим! Вас с сестрой воспитывала я! Я не знаю, что наплёл тебе этот…

— Хватит, тётя Света, выйди, — потребовал Максим. Света приготовилась ещё что-то сказать, но Максим снова перебил. — Скоро ты сама всё увидишь, а теперь оставь нас, — и он закрыл дверь.

Он помог Дилану снова лечь на диван и накрыл его пледом.

— Их не должно здесь быть, извини. Принести тебе воды? — спросил Максим.

Дилан в ответ мотнул головой.

Оказалось, всё это время телефон Максима лежал на комоде возле дивана и был поставлен на беззвучный режим, поэтому никто не брал трубку. Кое-кто провалил задание. Нет, я не злилась на сына, просто в целом была огорчена сложившейся ситуацией.

Максим только теперь догадался взять в руки мобильник:

— Мама звонила четыре раза… чёрт… — состроил виноватую гримасу он. — Она уже в курсе, да?

Дилан кивнул.

— Наверное, надо перезвонить?

— У… у… — попытался ответить Дилан, но у него так и не получилось произнести слово целиком.

— Уже едет? — догадался тот и получил утвердительный ответ. — Ладно, лежи здесь, я попытаюсь как-нибудь всё утрясти, — сказал он и вышел.

Безумно тяжело было поднимать огромную сумку вверх по лестнице. За два прошедших года моё натренированное тело превратилось в измождённую суровыми ветрами тростину. В квартиру я вошла спиной вперёд, чтобы удобней было втащить наш багаж в дверной проём. Следом вошла и Полина. Она тоже выглядела уставшей и вовсе не рада была видеть свою тётушку и Машу.

Я спешно поздоровалась с теми, кого вовсе не ждала увидеть, и удалилась в комнату, где лежал Дилан.

«Вот и я», — я потрогала его лоб: не горячий. Однако Дилан был раздосадован таким унижением. Нет, он не плакал, просто никак не мог справиться с дрожью в теле. Неадекватное поведение Светы подпортило эффект от настоя живицы. Пришлось поставить капельницу с противовоспалительным лекарством.

«Она ведь права…» — сказал он.

«Она была права пятнадцать лет назад. Мы это пережили, и не нужно тащить прошлое в настоящее. Ты меня слышишь?»

«Да.»

«Хорошо. Я пойду обедать, потом покормлю тебя. Набирайся сил, нам ещё предстоит дорога в Нижний Волчок.»

Максим на кухне жарил мясо. Полина сидела рядом и смотрела в окно. Маша со Светой закрылись в комнате.

— Что, здесь только мы проголодались? — спросила я.

— У остальных истерика, — ответила Полина.

— Маша думает, что я ей изменяю, и не верит, что ты наша мать, — пояснил Максим. — Когда я отвозил её к родителям, они устроили мне настоящий скандал. Маша всё время плачет, она даже не слушает, что я говорю!

— Тем лучше. Хоть пообедаем без этого балагана, — только Полина закончила фразу, как на её лице появилось раздражение, вскоре на пороге возникли Света и Маша с ребёнком на руках. — Отлично… Присаживайтесь, раз уж пришли, только, пожалуйста, без криков. У меня уже аллергия на ваши сопли.

— Давно ли ты стала такой дерзкой? — родительским тоном возмутилась Света.

— Тебя на самом деле волнует этот вопрос, — усмехнулась та, — или ты просто бесишься, что детки выросли, и у тебя больше нет власти над ними?

— Ты хамка! И это уже проблемы твоего мужа, а не мои! И не думай, что своими словами ты заставишь меня выйти из-за стола!

— Уверяю тебя, с личной жизнью у меня полный порядок. — с улыбкой ответила Полина.

— Могла бы и сообщить, что беременна, — обиженно сказала Света.

— И что бы от этого изменилось?

— С тобой невозможно разговаривать! — повысила голос тётя. — Ты никого не уважаешь!

— Всё, хватит, Света, — вмешалась я. — Мы здесь не для того, чтобы выяснять отношения.

— А ты кто такая, чтобы мне указывать? Думаешь, я поверю, что ты моя сестра? Она умирала у меня на глазах!

— А хоронили вы нас обоих, — будничным тоном ответила я. — Всё так и было. Никто не заставляет тебя верить, что мы живы. Это твоё дело.

— Моей сестре должно было быть сорок пять лет. Откуда ты вообще взялась и что тебе от них нужно? — она показала на Полину с Максимом.

— Это я её позвала, — сказала Полина. — А вот вас действительно никто не звал. Я вижу вас всего полчаса, но моя голова уже готова треснуть. Мне ещё долго не захочется приехать к вам в гости, — она обратилась к брату. — Максим, можно скорее? Я сейчас умру с голоду.

Я помогла сыну разложить обед по тарелкам, и мы пятеро, как ни странно, сели за стол. Даже толстая зарёванная Маша, прикрываясь ребёнком, не смогла отказаться от еды.

Какое-то время, пока все ели, Света молчала. Она считала себя самой умной и самой мудрой, так как выглядела старше всех. Но я знала, что это её молчание вскоре будет нарушено новыми выпадами.