Страница 22 из 32
Демон с грохотом повалил меня на землю и выбил клинок из рук.
– Она умерла из-за тебя! Я убил их всех.
Обрызгав меня слюнями, он выдохнул последнее слово мне в лицо, и я закричала, вцепившись ногтями в его глаза.
– Фрейя, – прошипел он, пытаясь оторвать меня от себя.
Но я превратилась в один сплошной рычащий и кричащий комок, расцарапывая всё, до чего могла добраться, и оставляя глубокие кровавые борозды на отвратительной морде демона.
– Фрейя, что б тебя! – снова прорычало чудовище.
Он схватил меня за талию и со всей силы встряхнул. Моя голова резко откинулась назад, встретилась с твёрдой землей и провалилась в чёрную бездну.
– Она вся горит, – озабоченно пробормотал чей-то голос.
– Фрейя, да проснись же! – низко рявкнул Ник.
Со всех сторон на меня навалились звуки и ощущения. Меня снова встряхнули, и я распахнула глаза. Сердце колотилось в каком-то бешеном ритме, дыхание никак не могло выровняться, будто я только что пробежала несколько километров. Холодный пот струился, забиваясь в глаза и стекая к подбородку. Сквозь сонную пелену, смешанную со слезами, я различила напряжённое лицо Николаса. Одной рукой он удерживал моё тело, а второй – руки, стараясь держать их как можно дальше от своего лица. И тогда я заметила длинный красный след на его щеке.
– Я … я … п-прости, – тихо, едва соображая, прошептала я.
Он чуть нахмурился, тронул травмированную кожу пальцем и не менее удивлённо уставился на кровавые разводы.
– Удивительно, что у него по-прежнему осталось два глаза, – хмыкнул один из близнецов, а второй, с соколом на плече, согласно покивал головой.
– Ты едва не стал первым, кто проиграл в битве со спящим человеком, – торжественно произнес он, водружая ладонь на плечо мужчины.
Ник предостерегающе посмотрел на них и перевёл взгляд на меня. Но я уже давно отвлеклась на собственные ощущения. Мне было одновременно удушающе жарко и обжигающе холодно. Плечо затекло после сна и любое движение им вызывало сильнейшую пульсацию. Всё тело было липким от лихорадочного пота и билось в сильной дрожи. И причиной тому был не кошмар, ворвавшийся в мои сны в очередной раз. Я судорожно вдохнула и моментально согнулась в приступе непрекращающегося кашля. Каждый хрип отдавался ноющей болью в грудной клетке, и, мучительно застонав, я повалилась обратно на меха.
Сильные руки потянули моё тело вверх и привели в сидячее положение. Ник плотно закутал меня в тёплую накидку и прислонил что-то к дрожащим губам.
– Выпей.
Не в силах сопротивляться я, давясь, выпила очередное снадобье и хотела уже рухнуть обратно, но мир закачался, а я зависла над землей, прижимаясь к твёрдой груди Ника. Под моим ухом раздавалось мощное биение его сердца, и я вслушивалась в эти раскаты, впитывая тепло, идущее сквозь одежду от тела мужчины.
С трудом разлепив глаза, я увидела, что поляна опустела, костры были потушены, а все остальные мужчины легко забирались на своих коней, слегка потрепанные после вынужденной ночевки в лесу. Конь Николаса возбуждённо гарцевал на месте, ожидая скорое возвращение домой.
– Держись, – скомандовал Ник и усадил меня на край седла.
Тело сразу накренилось, но запрыгнувший следом мужчина не дал мне свалиться с лошади.
Мы выехали на рассвете. Солнце едва показалось на горизонте, окрасив его нежными оттенками. В кронах деревьев сновали маленькие птички, заводя утренние трели. От недавнего непродолжительного дождя не осталось и следа. За ночь земля полностью высохла и теперь, покрытая мелкими прутьями, хрустела под копытами лошадей.
Мы ехали быстрее, чем вчера. Несмотря на сомкнутые веки, я отчетливо ощущала, как круп животного стремительно двигался подо мной, вынуждая раскачиваться из стороны в сторону под размеренный скрип седла.
Я потеряла счёт времени. Оно то двигалось слишком медленно, то резко набирало темп, но я ничего не помнила и только сопровождала весь путь хриплым кашлем, отдававшимся болью в грудной клетке. Раздражали волосы, липнувшие к вискам, зубы, которые отбивали дробь из-за трясущегося подбородка, капли солёной влаги, облепившие всё тело под накидкой. В бреду я пыталась стянуть её с себя, ужасаясь охватывающему меня жару, но кто-то настойчиво укутывал меня снова, терпеливо выслушивая злобное рычание. Следом на меня накатывали волны холода. Две противоположные стихии словно вели непримиримую борьбу между собой, сражаясь за возможность доставить мне как можно больше страданий.
В какой-то момент разум более-менее обрёл ясность, и я увидела, как мужчины сдерживают рвущихся вперед коней, которые радостно пофыркивали и вращали ушами, впитывая звуки и запахи родного дома. Всадники тоже заметно оживились и теперь хранили молчание, предвкушая встречу с родными.
Близился вечер. Мы продвигались ещё какое-то время, пока моему взору не предстала завораживающая картина. Всадники остановились на вершине небольшого холма и с широкими улыбками уставились вниз. Густой лес уступил место обширной зелёной долине, окаймленной со всех сторон крутыми, высокими склонами, которые утопали в зелени могучих деревьев.
Внизу расположилась крупная деревушка, и всё там буквально искрилось жизнью и светом. Детишки самых разных возрастов носились друг за другом по поляне и заливисто хохотали, затеяв какую-то веселую игру. Двери многих домиков были открыты нараспашку, приветствуя мягкий тёплый ветерок, и из их недр выплывали умопомрачительные запахи свежеприготовленной пищи, различаемые даже на таком расстоянии. Слышен был и звон мечей, которые стремительно скрещивались в руках молодых мужчин, упорно тренирующихся на поле у огромной конюшни под руководством опытных воинов. Где-то в глубине этого умиротворенного уголка раздавался лай собак и ржание лошадей, почуявших приближение отряда.
Я не верила своим глазам. Это чудесное место, надёжно скрытое в недрах леса походило на сон. На потрясающе приятный и невероятный морок. И он так сильно напоминал о том многом, что я потеряла когда-то…
Лошади рысью устремились по склону. Дети первые заметили наше приближение и, радостно заверещав, побежали встречать вернувшихся отцов и братьев. Их возгласы привлекли внимание остальных, хотя взрослые и вели себя несколько сдержанней, оставив свои дела, и с улыбками ожидая родных.
Спешившиеся всадники поспешили распахнуть объятия, и теперь еще совсем недавно пустую полянку заполнило множество людей. Ник тоже осторожно соскользнул с лошади, но снять меня не успел. Маленькая, до ужаса милая девчушка с копной густых каштановых волос, пискнув Ник, с разбегу крепко обняла его за пояс.
– Ты приехал! Приехал! Я так скучала! – она без остановки прыгала на месте, прижималась к мужчине и стискивала его крохотными детскими ручонками.
– Меня не было всего неделю, – засмеялся Ник, взъерошив девочке и без того торчащие во все стороны волосы и чмокнув её в щеку. Было видно, что, несмотря на внешнее спокойствие, он был не менее счастлив вернуться к семье.
Следом за малышкой в парня влетела большая громко лающая овчарка, едва не сбив его с ног, и старательно пытаясь лизнуть хозяина в лицо.
– В очередь, Ласка, – едва сдерживая смех, Николас вытянул вперед руку и попытался отстранить от себя повизгивающий клубок шерсти, но та, услышав своё имя, только усилила порыв.
И тут на меня оценивающе уставилась одна пара больших тёмных глаз. Девочка наклонила голову набок и открыто окинула меня настороженным, заинтересованным взглядом. Совсем как Ник.
– Кто это? – последовал ожидаемый вопрос.
Мужчина резко повернулся в мою сторону, будто только сейчас вспомнив о моём существовании, и застыл, приоткрывая и закрывая рот, в попытке подобрать слова.
Он откашлялся:
– Это…
Но очертания окружения вдруг размылись у меня перед глазами. Я почувствовала, как тело накренилось вбок и безвольно соскользнуло в пустоту, но было вовремя подхвачено. Вокруг меня кто-то засуетился, но головокружение накатывало беспрерывными волнами, и я потеряла связь с реальностью. Грудь сдавило и затрясло в слабом кашле.