Гильдия Злодеев

Глава 25

Ну вот как-то так, ага. Мы с Торном сидим за столом, попиваем разбавленный эль. Мой дисциплинированный гвардеец почему-то решил пригубить, хотя говорил, что не пьёт.

Лия гремит посудой на кухне, готовит нам что-то вкусненькое за счет заведения.

А Херус… Ну, он всё рассказал. Где конкретно находится лагерь Стилета, сколько там человек, и на что они способны. А еще про тропу, через которую можно пройти к лагерю, но не утонуть в болоте. Что хорошо, всё им сказанное соответствует тому, что рассказала Иона. Она не соврала. И теперь я чуть больше уверен в успехе нашей авантюры. А из неприятных новостей — при себе у бандитов не было ничего, кроме дубинки и дешманского кинжала. Единственное, мы вернули Клоушу деньги за «крышу». Эти козлы брали со Стреломёта двадцать золотых в неделю. По словам Лии, это три четверти их чистой прибыли. Грабеж какой-то, а не «крышевание». Еще бы он не сводили концы с концами.

В нос бьет чудесный аромат жареного мяса и душистого хлеба, которые… достанутся Торну. Себе я заказал овощное рагу, варёные яйца и пресное белое мясо птицы.

Продолжаем разорять Стреломет…

— Римус, я могу отвести этих двоих в гарнизон, — кивает на бандитов. — К утру их вздернут.

Вот так вот всё просто. Без суда и следствия. Если капитан Торн сказал, что они преступники, значит, так оно и есть. Удобная система. В моем вкусе.

Какое-то время смотрю на грустных «гопников». Череп — биомусор. Бесполезный. А вот Херус… Была у меня надежда, что как-то смогу его использовать, но… Нет. В процессе допроса я понял, что он тоже биомусор. Только чуть умнее своего напарника.

Киваю:

— Хорошая мысль. Один справишься? Не сбегут?

По взгляду Торна понимаю, что сморозил глупость. Он этих двух вообще не воспринимает серьезно. Так, мелочь под ногами. Топ ногой, и со звучным «бульк!» от них останется вонючая лужица.

Вспоминаю кое-что:

— Кстати, Торн, мы тут с Ионой на днях разговаривали. Она говорила про какие-то отвары. Ну, чтобы избавиться вот от этого, — обвожу свое тело руками. — Я скоро в зеркало смотреть на себя не смогу.

— Хм… Воинские настойки? Они не предназначены для рекрутов, Римус. Их употребляют только после длительной подготовки для становления мастером воинских искусств.

Черпак издает глухой смешок, несмотря на кляп во рту. Но мне достаточно одного взгляда, чтобы он затих, опустив голову. Когда он очнулся, то увидел ошалевшего Херуса, истерично выбалтывающего нам информацию о Стилете. Поэтому теперь он гадает, что же мы такое сделали с его напарником, и очень боится, что с ним повторится то же самое.

— Так у тебя есть эти настойки?

— Я мастер воинских искусств четвертой ступени, Римус. Мне их выдавали каждый месяц. Выдавали, точнее…Что-то осталось, — оценивающе осматривает меня. — Для вас подошла бы настойка Изнеможения, но концентрат, который я употребляю, вас просто убьет.

Настойка, блин, Изнеможения. Кто сунет в рот что-то, что так называется? Конечно же… я.

— А если разбавить? Молоком?

Торн моргает быстрее, чем обычно. То ли от моей наивности, то ли от гениальности в простоте.

— Хм… мастерам воинских искусств настойки выдают дозированно. В соответствии с личными качествами и умениями. Не думаю, что это хорошая идея. Но я могу спросить у алхимика Дома Галленов. Мы с ним в хороших отношениях. Но даже если так делать можно, вам всё равно придется выполнять немыслимые для вашего тела тренировки, или внутренние органы не выдержат. Хм… разве что…

В душе теплеет надежда:

— Есть какие-то идеи? Говори.

— Скажите, Римус, а в… — косится на бандитов. — … в ТОМ месте вы же… лучше тренируетесь? Девушка мне рассказывала, что вы делали с… артефактом.

Понимаю, о чем речь. И опять удивляюсь находчивости и наблюдательности Торна. Ну, либо ему Костя там нарассказывал лишнего. Главное, что Торн имеет в виду преимущества анклава, когда в нем тренируешься. Двойной метаболизм плюс фамильный перстень принца творят чудеса. За двадцать часов тренировок я скинул вес так, что штаны спадают. А это килограмм десять, не меньше. Если бы кто-то мне сказал, что это возможно, я бы только покрутил пальцем у виска. Это то же самое, что теория плоской земли, только про анатомию человека.

Ква!!!

Херус воет, как умалишённый, от неожиданного гостя на своей башке. Закатывает глаза, затихает. Во! Я же говорил, что гопники — чувствительные натуры. Попугаешь немного, привяжешь, кляп засунешь — и всё — штаны мокрые.

Торн хмурится:

— Хм… разве жаба…

— Ага… была там…

— Хм…

— Хм… — отвечаю взаимностью.

Какое-то время смотрим, как жаба жрёт сальные волосы Херуса. Возмущаюсь безобразию:

— Принцесса! Фу! Гадость! Плюнь! Сдохнешь!

Жаба замирает, перестает заглатывать патлы, пялится на меня и выплёвывает «вкусняшку».

— Принцесса? — сухо спрашивает Торн.

— Угу. Она сама себя так назвала. Я просто перечислял разные клички, а она… жестикулировала. Мне кажется, жаба разумная.

— Хм… Я бы в это не поверил, если бы сам только что не увидел. Где вы её нашли?

— У детей отнял. Издевались над ней.

Торн слегка улыбается:

— Они могли. Буська, поди?

— О, ты его знаешь.

— Я многих тут знаю. А с Буськой кто-нибудь ещё был?

Странный вопрос. Какая разница-то? Ну ладно.

— Еще один мальчишка и девочка.

— Что за девочка?

Вот теперь я искренне недоумеваю, о чём мы говорим:

— Девочка как девочка. Лет пяти, курносая, белые волосы и…

— В Гнезде нет девочек пяти лет с белыми волосами.

Тишина. Какое-то время ковыряюсь в себе, не спятил ли я, и правильно ли помню внешность ребенка.

Осторожно отвечаю:

— Я, конечно, изменился, но вряд ли настолько. Если хочешь, спроси у Буськи. Она с ним играла.

Торн качает головой:

— Гнездо — маленькая деревня, Римус. Много родственников и… мало разнообразия. Все русые или черноволосые. Беловолосых детей тут нет.

Какое-то время смотрим друг другу в глаза. Одновременно переводим взгляд на Принцессу, пытающуюся поймать муху длинным языком.

Первым нарушаю тишину:

— Почему ты поинтересовался про детей?

— Хм… вспомнил одну сказку. В деревне её любят.

— Стоп, Торн. Сейчас ты мне расскажешь историю, связанную с девочками и жабами? Не слишком ли это… ну…

— Не совсем, Римус. Вы правда ничего не знаете? Может, хоть что-то осталось в памяти? Эту историю тут впитывают вместе с материнским молоком…

Да чтоб тебя, Торн. Просто смирись, что я потерял ВСЮ память.

— Не помню.