Страница 91 из 92
— Хм… я вас понял. Сказка эта про ведьму, жившую на болотах тысячи лет назад, когда ещё эти земли были дикими, и первые люди питались жабами.
Обреченно вздыхаю. Ну что за средневековая ерунда:
— Дай угадаю. Ведьма могла превращаться в жабу, и её съели люди?
— М-м-м… нет. Не все сказки выдуманные, Римус. Я думаю, эта идет из реальной истории прошлого. Только её толкуют неправильно. У меня есть одна теория. Скорее всего когда-то жила пробудившаяся магичка. Выжила, но без должного обучения лишилась рассудка и пряталась на болотах среди жаб и змей. Посчитала обитателей болот своей семьей. Сами понимаете. В её глазах люди поедали её… хм… близких. Вот она и разозлилась, охотилась на людей, а при ней всегда была её любимая жаба.
— Отличная сказка для детей. Они тут ночами громко орут?
— Терпимо. В общем, думаю было как-то так. А местные сделали из этой истории страшную сказку и пугают ею непослушных детей.
— Ква!
Смотрим на жабу.
— Торн, мне кажется, ей твоя история понравилась.
— Хм…
Хмыкаю:
— Может, жаба и есть та ведьма?
— Никто не может превращаться в животных, Римус. Это всего лишь сказка.
— Ага. Но ты же не просто так заинтересовался, что там была за девочка.
Торн пожимает плечами, прихлебывает из кружки. Это уже его третий глоток. Настоящий алкоголик. Мне даже уже как-то неловко, что я выпил половину.
Торн встает, надевает на голову шлем:
— Нужно поспешить, Римус. Стилет к утру начнёт нервничать, что его люди не возвращаются. Я сдам эти двоих, поговорю с алхимиком и вернусь через час. Хм… и ещё те доносчики.
— За них не переживай, они будут сидеть, как мыши.
— Я тоже так думаю. Доносчики очень осторожны, раз столько лет их никто не заподозрил. Вряд ли они побегут посреди ночи на болото докладывать Стилету о криках в таверне. Но, на всякий случай, я постараюсь отвести этих двоих незаметно через дворы, — кивает на Херуса и Черпака.
— Хорошо. Ступай, Торн.
Стоит на месте.
— Что-то еще?
— По поводу вашего предложения заставить доносчиков признаться перед простыми людьми. Они ведь и правда их убьют.
— Верно. И что?
— Я могу рассказать о них нужными людям. Их осудят по закону, и не придется…
Поднимаю руку, перебиваю:
— Нет. Я думал, ты понял, что мне надо. Мы лично займемся крысами и сдадим их местным на самосуд.
— Разрешите спросить. Зачем?
— Затем, мой дорогой друг, что есть разница, кто их накажет. Мы. Или стража Дома Галленов. Я. Или законная власть, которая ничем до этого не помогала. Понимаешь? А теперь иди.
Торн смотрит на меня несколько секунд, опускает забрало, отдает честь:
— Слушаюсь, Римус.
Торн поправляет доспех, подходит к бандитам, и… поднимает их обоих вместе с лавкой, будто они ничего не весят. Хмыкает на то, что принцесса опять куда-то пропала. Уходит через кухню. Слышу, как Лия роняет поварёшку:
— Господин Торн, а как же ужин?
— Хм… оставь мне немного. Если можно. Поем холодным.
Слышу, как охает Черпак, чья лысая макушка проехалась по дверному косяку. Торн уходит. Без него сразу чувствую легкий дискомфорт. Слишком много у меня недоброжелателей.
Лия приходит через пару минут с подносом. Большая миска овощного рагу, яйца, немного белого мяса, кувшин с водой и два персика. Ставит передо мной еду, садится напротив, кушает персик.
Зачерпываю деревянной ложкой не очень аппетитную гущу, пробую. М-м-м, вкуснота. Прямо бабушкина кухня вспоминается. Грядки, куры, сенокос. Было же у меня когда-то детство.
Эх, хочу сала с чесноком и черным хлебом.
— Я вас так разорю. Как там дедушка?
— Уснул, господин Римус.
— Его не рвало? Стонет во сне?
— Нет…
— Это хорошо.
Выживет.
— Вы… лучше выглядите, Римус.
Смотри-ка, как осмелела. До комплиментов дело доходит. Да, я собой горжусь. Это как в первый день сходить в качалку, а уже вечером искать на теле мышцы. Только вот они уже есть не только в воображении.
Кстати… Если раньше Торну выдавали настойки, то сейчас, где их брать? Уверен, что такие ведьмаки, как он, должны употреблять их строго по графику и рецепту. Не зря же он какой-то там высокой ступени. Еще и на это деньги придется искать.
Лия осторожно спрашивает:
— Вы правда пойдёте на болота? К Стилету?
— Ага.
— Возьмёте меня с собой?
— Не-а.
— Но…
Строго смотрю на девушку:
— Лия. Это не игра.
— Но вы обещали меня взять с собой.
Качаю головой:
— Я сказал, что подумаю, Лия. И взять с собой — не означает взять на вылазки по болотам. Кстати, я же тебя предупреждал, что моим подарком нельзя светить. Тебя не первый раз на этом ловят. Да, я конфисковал его у Стилета. Скажем так — это его компенсация за то, что он тебе угрожал. Понимаешь, что это значит? Скорее всего — украшение ворованное. И да, мне на это всё равно. И я подарил его тебе. Все ещё хочешь пойти со мной?
— Угу… Я… сразу поняла, откуда оно, господин.
Вздергиваю бровь:
— Неужели?
— Угу. Я видела это ожерелье на жене одного купца. Они гостили на той неделе в Стреломёте…
Вот это поворот. Знал я, что побрякушка видная, но чтобы настолько… По-другому смотрю на Лию:
— То есть ты знала, что ожерелье либо краденое, либо его сняли с трупа, но все равно приняла его с благодарностью?
— Угу…
В тихом омуте черти водятся.
— И тебя не смутило, что это я мог снять его с тела купчихи?
Лия опускает голову:
— Я… — запинается. — Знаете, господин Римус. Этот купец и его жена… Когда они гостили у нас, то предложили мне… пойти с ними в их комнату. И сделать кое-что. Всего лишь за золотую монету. Хорошие люди таких вещей не предлагают.
О чем она? О групповушке? Не уверен, что такие вещи можно приписать к плохим вещам. Я не ханжа и спокойно отношусь к умеренным извращениям других — лишь бы не пропагандировали. Это и доношу Лии:
— Не думаю, что это говорит о том, что они были плохими людьми, Лия. Они же тебя не принуждали.
— Вы просто не знаете… что они предложили. Мне неловко об этом говорить, господин Римус. Простите…
Ок-е-е-ей, пусть это останется загадкой. Может и правда там какая-то дичь. Не уверен, что хочу знать подробности.
Рассматриваю Лию. Мне кажется, или она пользуется какой-то косметикой? Не знаю, как с этим было в моем средневековье, но я уже понял, что мне чертовски повезло, что не все тут с гнилыми зубами и пропитой мордой.
— Лия, ты… красишь глаза?