Страница 66 из 92
— Это мягко сказано. Я поговорил с учеником придворного мага. Мы с ним в хороших отношениях. Он рассказал, что в кольце камень Первозданного, Римус. Это один из трех перстней Дома Солнца, который нынешний король дал сыну, пока он гостит у вашего отца. Камни Первозданного — единственный материал, из которого можно сделать артефакт, перезаряжающийся самостоятельно.
Видимо, на моем лице отражается что-то коварное и очень меркантильное, поэтому Торн спрашивает:
— Возвращать перстень вы не собираетесь даже после того, что узнали? Если хотите, могу куда-нибудь его подбросить и…
— Не собираюсь. Так, я всё еще могу тебе доверять?
— Безусловно, Римус. Я ваш личный гвардеец.
Искоса смотрю на Торна:
— А если перестанешь им быть? Ну, захочешь на пенсию, или я не смогу заплатить тебе жалование.
— Я вам уже отвечал на этот вопрос, Римус.
— Ага… точно… Значит, если кольцом не пользоваться, то оно само перезарядится? Я верно понял?
Так вот что имел в виду Костя, когда говорил мне не переживать о перезарядке. Говнюк всё знал.
— Да. Но на такую перезарядку понадобится немало времени, учитывая, сколько в камне эфира.
— Сколько?
— Точно не знаю, но много. Вспомните, как легкая пощечина принца полностью разрядила ваш браслет, предназначенный для защиты от медведей. В поединках с артефактами часто выигрывает тот, у кого больше заряд. Кстати, — кивает на браслет на моем запястье. — Вы же понимаете, что если бы он не был разряжен, то вы бы так легко не отделались в драке с Курцем.
Накидываю самое понимающее лицо:
— Конечно.
Торн кивает:
— Хорошо. Сами знаете, чем чревата артефакторная несовместимость. Использовать перстень с браслетом нельзя.
Ага, конечно, блин, знаю. Это что же получается? Нельзя обвеситься крутым штуками и стать гламурным Князем Тьмы?
Торн поправляет меч за спиной:
— Однажды я был свидетелем поединка между владельцами артефакта физической силы с владельцем артефакта на физическую защиту такой же мощности. Как думаете, кто победил?
Хм, что-то он болтливый стал. Не нравится мне это.
— Тот, что с силой? Защитный, скорее всего, быстро разрядился.
— Нет, Римус. Победил тот, кто опытнее в бою и более развит от природы. Можно махать кулаками и крошить камни, но ни разу не попасть по противнику, чем и воспользоваться владелец артефакта физической защиты. Он истощил атакующего ловкостью. Тот попал по нему всего раз и просто разрядил свой артефакт, избивая воздух.
— Вот оно как…
Недолгая пауза. Торн стоит, как изваяние, сверлит меня взглядом через щелочки на шлеме. Напрягает…
— Римус, вы разрешили свободно с вами говорить. Я этим воспользуюсь. Видел, что у вас произошло с Лией.
Хмыкаю:
— Подглядывать нехорошо.
Так он видел мое пробуждение или нет? Что происходит вообще?
— Прошу прощения, Римус. Но вы не особо скрывались.
Торн кивает в сторону, на ребятню, наблюдающую за нами неподалеку. Вид у них ОЧЕНЬ испуганный. С чего бы?..
Заметив наше внимание, они резко отворачиваются. Среди них вижу Буську — того самого мальчугана, которого я потрепал за надувание жаб. Теперь он нескоро решится еще раз поиздеваться над животными.
Черт… По деревне поползут слухи. Курц, ребятня… Многие видели. Не хочу лишний раз трепаться о каких-то пробуждения, пока во всем не разберусь.
Хмыкаю:
— Так что там про Лию? Сразу предупреждаю — с тобой за нее я драться не собираюсь.
Торн неоднозначно переминается, гремя доспехом:
— Она моя племянница. Ее покойная мать — моя младшая сестра.
Хм… Совпадение?.. Хотя… чему удивляться. В средневековье в одной деревне жило по пять-десять семей, и все родственники. Инцест — дело семейное, и раньше к этому относились по-другому.
В общем, теперь понятно, почему Торн так резко отреагировал на слова Клоуша о том, что Лие угрожали бандиты.
— То есть Клоуш — твой отец?
— Нет. Он дед Лии по линии ее отца, которого я плохо знал. Незадолго до ее рождения его сожрал утропий в лесу.
Мурашки бегут по спине. Опять эти утропии. Подбираю одежду, одеваюсь. Торн продолжает:
— Они не знают, что мы родственники, Римус. И я прошу вас, чтобы так и осталось. С вашего позволения, я не хотел бы рассказывать подробности. Но вы должны знать, что я всегда оберегал Лию. Как мог…
И как же он чувствует себя в роли моего гвардейца? Я ведь когда-то приставал к Лие.
— Надо же… Ты довольно убедительно угрожал Клоушу. А ведь он ее дедушка.
— Вы мой господин, Римус. А я ваш личный гвардеец. Это всё.
— Неужели? А если бы я приказал убить его?
— Я бы постарался вас отговорить. Это неразумный поступок.
— Ты не ответил. Убил бы?..
Я слышу дыхание Торна за шлемом. Он сухо отвечает:
— Да.
Поразительная верность или убедительный блеф. Тяжело отличить. Выпрямляюсь уже одетым, поправляю сумку за спиной:
— Прости за такой вопрос, Торн.
— Не извиняйтесь. Вы мой господин.
Искренне улыбаюсь:
— Я не буду тебя расспрашивать и никому не проболтаюсь. Но ты же не просто так мне это рассказываешь.
Торн кивает:
— Верно… Я назову вам причины. Но это будет… — первый раз слышу, чтобы он запнулся. — …неуважительно. Вы разрешаете?
— Конечно. Говори, что думаешь.
Торн отдает мне честь, встает в солдатскую стойку:
— Что ж… Как я и говорил, Лия — очень хорошая девочка. Но я первый раз вижу, чтобы она так выражала свои чувства. Особенно после того, что вы позволяли себе делать с ней месяц назад. Не подумайте, что на нее повлиял ваш подарок. Ей и раньше богатые купцы предлагали дары, но Лия отвергала их. Четыре раза я вмешивался и выпроваживал таких ухажёров из деревни. Поэтому я не понимаю, почему она… выбрала вас. Вы — слабый и одновременно опасный партнер. Не сможете ее защитить и вовлечете в неприятности. Или сами пострадаете, а она не переживет такого горя. Римус, — щели в шлеме будто светятся голубым. — Я обещал сестре, что сберегу ее дочь.
А вот сейчас обидно было. Мне часто говорили, что я опасный, но слабый? Эх, тяжелы вторые жизни. Ладно, тут я Торна понимаю, и недавно об этом как раз думал:
— Я на твою племянницу не претендую, если ты не заметил.
— Но вы с ней… кхм… Могу я узнать, вы испытываете к ней какие-то… чувства?
Видно, что вояке тяжело дается такой разговор. Это тебе не воинские тактики и потрошения врагов, а сопли-слюни и сюсю-масю.
Ненадолго задумываюсь: