Страница 16 из 35
— Ты ведь мог сразу мне всё рассказать, — холодно усмехнулся Вэй Усянь.
Он пришёл словно ветер, так же и удалился. Едва силуэт Вэй Усяня исчез из поля зрения, в сердцах всех присутствующих словно развеялись темные тучи. В Зале Несравненной Изящности все те, кто ранее вскочил на ноги, стали усаживаться обратно, большая часть из них успела от испуга покрыться холодным потом. Цзинь Гуаншань всё ещё стоял на месте, затем внезапно взорвался вспышкой гнева и ногой перевернул маленький столик перед собой. Золотые чарки и серебряные блюдца с грохотом посыпались вниз по ступеням с высокого места.
— Молодой господин Вэй слишком импульсивен. Как он мог сказать подобное на глазах у такого количества представителей других кланов? — Цзинь Цзысюань раздосадовано пробормотал, успокаивая присутствующих гостей.
— Разве он не прав? — спросил Не Хуайсан.
— Прав. Разумеется, прав. Но именно поэтому ему не следовало говорить правду прямо в лицо другим орденам, — ответил Цзинь Гуанъяо, едва заметно застыл на месте.
— Характер молодого господина Вэя действительно слишком сильно изменился, — задумчиво произнёс Лань Сичэнь.
***
Покинув Башню Кои, Вэй Усянь прошёл несколько поворотов по столице Ланьлин и оказался в маленьком переулке. Вэнь Цин давно ждала Вэй Усяня здесь, не находя себе места, поэтому сразу выбежала на голос. Ослабшая до головокружения и цветных кругов перед глазами, она споткнулась второпях, так что Вэй Усяню пришлось поддержать её под локоть.
— Я его нашёл, — раздался его голос, — Идём.
— Куда? — спросила Вэнь Цин, хватаясь за рукав своего спасителя.
— Тропа Цюнци, — ответил Вэй Усянь.
========== «Глава 10» ==========
Тропа Цюнци представляла собой древний путь сквозь горное ущелье. Согласно легендам, именно здесь основатель Ордена Цишань Вэнь, Вэнь Мао, прославился одной лишь битвой. Несколько сотен лет назад он сразился в ожесточенной битве с древним монстром. Бой их длился восемьдесят один день, и в конце концов Вэнь Мао одержал победу. Древний монстр тот звался Цюнци. Истребляющий добро и превозносящий зло, он олицетворял собой истинную смуту и порок, любил пожирать честных и порядочных людей, но щедро одаривал тех, кто совершал непомерные бесчинства. Разумеется, никто никогда не проверял, правдива эта легенда или же последующие главы Ордена Цишань Вэнь придумали её, дабы обожествить своего предка. Спустя многие сотни лет горное ущелье из опасных обрывистых скал превратилось в прекрасный горный пейзаж.
Когда двое путников достигли тропы Цюнци, уже наступила ночь, с темного неба летели холодные брызги дождя. Она, спотыкаясь от усталости, неотступно следовала за Вэй Усянем, прямо-таки содрогаясь всем телом, словно её изнутри бил озноб. Все это время ему приходилось поддерживать Вэнь Цин за руку, чтобы они добрались до места назначения.
Перед глубокой горной долиной с отвесными склонами ветхие жилища стояли в несколько рядов, используемые в качестве мест для ночлега военнопленных. Вэй Усянь вместе с Вэнь Цин издалека увидели сгорбленный силуэт, который бродил под дождем, держа в руках огромный флаг на длинном шесте. Подойдя ближе, они увидели, что флаг в дрожащих руках держит старушка, на спине которой сидит маленький ребенок. Привязанный к спине старушки холщевыми тряпицами, он старательно запихивал пальцы в рот. Старушка с младенцем бродила по дороге взад-вперед. Носить флаг ей давалось очень нелегко, поэтому каждые пару шагов приходилось останавливаться, чтобы отдышаться, опустив флаг. У Вэнь Цин при виде представшей перед ними картины глаза мгновенно покраснели.
— Бабушка — это я! — кричала Вэнь Цин.
Глаза и уши подводили старушку, поэтому она не расслышала и не разглядела, кто приближается к ней, лишь поняла, что кто-то идет и что-то кричит, поэтому спешно подняла флаг повыше. На лице её при этом отразился страх, словно она боялась, что её накажут.
— Это что еще такое? Зачем это? — воскликнула она, подбежав к старушке, выхватила флаг из ее рук.
На полотнище флага оказалось изображено солнце — клановый узор Ордена Цишань Вэнь. Только теперь поверх него красовался кроваво-красный крест, а сам флаг был изорван в клочья. Вэй Усянь в душе понимал, что наверняка из-за преклонного возраста пожилая женщина не способна трудиться наравне со всеми, и потому местный управляющий придумал такой вот способ мучений: ходить взад-вперед с поруганным флагом клана Вэнь, в качестве акта самоуничижения. Старушка сжалась от страха, но когда насилу разглядела, кто перед ней, так и раскрыла рот.
— Бабушка, где младший мой брат? — проговорила торопливо Вэнь Цин, — Где четвертый дядюшка и остальные?
Старушка, посмотрев на Вэй Усяня за её спиной, не решилась ответить, лишь поглядела в сторону ущелья. Вэнь Цин, забыв обо всем на свете, бросилась туда.
По обеим сторонам широкого ущелья горели факелы, пламя мерцало под каплями мелкого дождя, но все же озаряло несколько сотен людей, идущих по ущелью с тяжелым грузом на спине. Лица военнопленных выглядели мертвенно-бледными, шаг — нестройным и медлительным. Им запретили пользоваться духовной силой или иными подручными средствами потому, что Орден Ланьлин Цзинь остерегался бунта. Более десятка конных надзирателей с черными зонтами подгоняли их криками. Вэнь Цин ворвалась в толпу под дождем, её безумный взгляд заскользил по изможденным чумазым лицам.
— Кто разрешил сюда соваться? — заорал один из надзирателей, заметив молодую девушку, — Кто ты такая?
— Я ищу человека, ищу одного человека! — взволнованно отвечала Вэнь Цин, ища глазами своего младшего брата.
— Мне плевать, ищешь ты кого-то или нет, убирайся! А если ослушаешься… — орал надзиратель, примчавшись к ней на своем коне, снимая что-то с пояса и замахиваясь на бедную девушку.
Неожиданно он увидел идущего следом за девушкой мужчину в чёрных одеждах, и слова застряли у него в глотке, а язык завязался узлом. Облик его сиял красотой, но во взгляде отражался леденящий душу холод, от которого надзирателя невольно прошиб озноб. Впрочем, очень скоро он заметил, что молодой мужчина смотрит вовсе не на него, а на тавро, которым надзиратель размахивал. Тавро в руке надзирателя ничем не отличалось от тех, что использовали когда-то слуги Ордена Цишань Вэнь. Вот только на конце теперь красовалось не солнце, а цветок пиона. Когда Вэй Усянь это заметил, его взгляд сверкнул еще холоднее. Многие надзиратели знали его в лицо, и потому остановили своих лошадей, тихо переговариваясь друг с другом. Никто больше не смел задерживать Вэнь Цин и она побежала посреди толпы пленных. Но как бы громко и надрывно она ни кричала, никто не отзывался. Обыскав все ущелье, она не увидела ни тени младшего брата.
— А где адепты клана Вэнь, прибывшие недавно, всего несколько дней назад? — спросила Вэнь Цин, бросившись к надзирателям.
— Все пленные здесь — адепты клана Вэнь, каждый день прибывают новые, — вежливо ответил один из надзирателей, помявшись немного.
— Это мой брат, его привёл Цзинь Цзысюань! Он… Он примерно вот такого роста, не любит разговаривать, потому что заикается, стоит ему открыть рот, — уточнила Вэнь Цин.
— Не стоит так переживать. К нам часто приходят люди из других кланов в поисках заклинателей. Возможно, его недавно кто-то забрал? — ответил другой надзиратель на его лице появилась ухмылка, — Иногда во время перекличек обнаруживается, что кто-то сбежал.
— Мой брат не мог сбежать! — прервала его Вэнь Цин, — Бабушка и остальные все ещё здесь.
— Может быть, поищете внимательнее? Все люди здесь, и если вы не найдете его в ущелье, то мы ничем не сможем вам помочь, — предложил надзиратель.
— Все люди — здесь? — спросил Вэй Усянь, внезапно вмешавшись в разговор.
Стоило ему задать вопрос, лица надзирателей на мгновение окаменели.
— Да, — ответил тот мужчина, развернувшись к нему.
— Я так полагаю, что здесь на данный момент находятся только те, кто жив. В таком случае, где остальные? — продолжил Вэй Усянь.