Тысяча журавлей

Чизуру потрясенно замерла, гуляя по парку. Все признаки налицо, только она находила разные предлоги, чтобы не замечать их! Головокружение, утренняя тошнота… а она во всем винила погоду. И потом, вот уже несколько раз у неё не было месячных, но она решила, что причиной тому — приём лекарств от анемии. Чизуру была рада, что брат поступил в медицинский университет. Она пыталась не замечать очевидного, потому что боялась даже подумать о беременности. Девушка была вне себя от радости: теперь у неё есть что-то, ради чего стоит жить. «У меня будет ребенок — живое напоминание о Фумии, которого никто не сможет отнять. Но сколько осталось до родов? Если я на четвёртом месяце, значит, всего пять прекрасных, наполненных радостью месяцев до того дня, когда я дам жизнь ребёнку Фумии. Она твердо знала, что у неё будет девочка», — с этой счастливой мыслью Чизуру нежно приобняла свой живот.

«Когда проходишь дальше по парковым дорожкам, окружённым аккуратными кустиками, попадаешь под тень многолетних деревьев. Здесь всегда немного прохладнее, чем в городе, и дышится легче, особенно после дождя. Листва у деревьев яркая, сочная, очень красиво смотрится она на фоне ясного голубого неба», — восхитилась Чизуру, смотря на красоту природы.

В дальней части парка есть небольшой пруд. Пейзаж там другой: уже нет аккуратных клуб и кустов, подстриженных по линеечке. На берегу пруда растут камыши, в воде плавают кувшинки. Иногда к воде прилетают дикие птицы, и тогда на берегу собирается много народу, все хотят угостить пернатых обитателей водоёма хлебом.

***

Скрывать свою беременность ей помогала одежда свободного покроя примерно до восьми месяцев. Большую часть времени отец пропадал на работе. Вскоре Ясутада Кучики понял, что она ждёт ребенка.

— Чизуру, кто отец ребёнка? — он начал допрашивать её в гостиной.

— Это мой ребёнок, — ответила она, сидя на диване.

Ясутада Кучики стал злиться потому, что она не хотела отвечать кто отец ребёнка. Вечером Фумия пришёл домой, чтобы забрать собой тёплые вещи. В настоящее время он живёт в общежитии Медицинского Университета Токио около семи месяцев. Услышав громкий голос отца в гостиной, он пошёл туда.

— Отец, что случилось? — задал вопрос Фумия.

— От кого беременна Чизуру? — спросил его отец.

Фумия был в оцепенении, когда узнал, что у них будет ребёнок. Она была бледной, похожей на приведение. Взглянув на её круглый живот, Фумия сам понял — кто является отцом.

— Я — отец ребёнка! — признался он, прислоняясь к стене. Вдруг руки отца сжались в кулаки, и его глаза засверкали от ярости. После взбешённый Ясутада ударил сына по лицу. Из его разбитой губы на подбородок сбегала тонкая струйка крови.

— Фумия…— вскричал Ясутада Кучики, схватив сына за кофту и ударив ещё раз, — Ты наградил собственную сестру ребенком, что ты наделал?

— Я люблю Чизуру, поэтому готов взять ответственность на себя.

— Ты мне больше не сын! — воскликнул Ясутада Кучики, избив его до полусмерти.

— Нет — это моя вина, — заплакала девушка, обнимая отца со спины.

Внезапно она побледнела, пошатнулась и почувствовала резкую боль в животе. Избитый Фумия успел её схватить, пока она не упала. Чизуру едва не потеряла сознание в его руках. Ясутада Кучики позвонил в скорую помощь, указав свой адрес дома. Тотчас отец проверил её пульс, он был совсем слабым.

— Мой ребёнок, спасите его! — воскликнула она, обнимая свой живот.

— Чизуру, успокойся, — сказал Фумия, прижимая к себе.

— Её нужно держать в неподвижном состоянии, — сообщил Ясутада Кучики.

Ясутада Кучики казался сейчас десятью годами старше, чем был утром. Через десять минут подъехала скорая к дому Кучики. Её аккуратно положили на носилки, отправив в карету скорой помощи.

Скорая помощь поехала в ближайшую больницу. Преждевременные роды произошли очень стремительно. Ночью девочка родилась слабой и недоношенной. Медсёстры дали ребёнка матери, чтобы она покормила своим молоком.

— Мама и папа любят тебя и всегда будут с тобой! — радостно она поцеловала свою дочь.

На следующий день молодой отец пришёл с букетом роз, он положил цветы на подоконник. Семейное их счастье длилось недолго.

— Я хочу быть рядом с Сакурой, — сказала она, отправляясь к дочери.

Фумия помог ей добраться до места назначения. Сакуру поместили в кувез, и она прожила около восьми часов. После её состояние резко ухудшилось. Они видела её, крошечную, подключенную к аппарату. Врачи и медсестры боролись за её жизнь, но всё оказалось бесполезно. Чизуру потеряла своё сознание прямо в коридоре.

— Очнись, Чизуру! — воскликнул Фумия, держа сестру в своих руках. Медсёстры начали оказывать ей первую помощь.

Проснувшись на следующий день, она вспомнила боль потери ребёнка, которую ей пришлось пережить заново. Чизуру беспомощно плакала в палате, когда врач сообщил ей, что никогда не сможет иметь детей.

Прошло два дня, она сидела на краю больничной кровати. Рядом с ней на тумбочке стояла чашка чаю и нетронутый вкусный обед. Несколько минут назад приветливая медсестра принесла ей документы на выписку. Она представляла себе, как купает свою маленькую дочку, кормит ее грудью, одевает в розовые распашонки, не спит по ночам, когда у неё режутся зубки. Прогулки с ней по парку, торт с одной свечой в первую годовщину, её день рождения, весёлый праздник вместе с семьей… Она потеряла свою дочь.

Фумия приехал за ней, чтобы забрать обратно домой.

— Мы позаботились насчёт похорон, — ответил ей Фумия, принеся ей сменную одежду в пакете. Она лишь заплакала, когда услышала эти слова. Время спустя они вышли из больницы. Чизуру увидела, как молодая мама держит младенца на руках, встречая мужа с цветами, после выписки из роддома. «Какая счастливая!» — грустно улыбнулась она, садясь в такси.

Фумия заметил, что погода была пасмурной, но дождя не было. По небу плыли тяжелые свинцовые тучи, поэтому день казалось тёмным, как вечер. Вдруг подул резкий ветер. С деревьев начала осыпаться листва, даже затрещали сухие ветки. И вот на стекле машины появились первые капельки, значит, пошёл дождь. Потом можно было услышать его стук по карнизу окна, крышам домов, асфальту. Прохожие раскрыли свои зонты, скрываясь от моросящего дождя.

Наконец-то дождь закончился, но город окутал густой туман. Чизуру попросила его высадить из такси. Когда Фумия расплачивался за проезд, она исчезла в центре столицы.

— Девушка пошла в сторону торгового центра и ресторана, — таксист показал на высокий небоскрёб.

Чизуру смотрела на город, подойдя к перилам ограждения. Столица Японии была окутана белой пеленой тумана, словно паутиной. Вечерние улицы пытались осветить белыми пузырями фонари, похожие на гигантские одуванчики. Дверь громко распахнулась, она испуганно обернулась назад. Когда она пригляделась, то заметила только Фумию — он стоял на пороге и пристально смотрел на неё. Чизуру увидела брата, который глубоко дышал от быстрого бега. Его волосы были растрёпанными, а взгляд был затуманенным. Чизуру никогда не видела его таким безумным.

— Как ты нашёл меня? — начала спрашивать она, волосы волной упали на плечи. Он быстрым шагом подошёл к ней, стащив с края небоскрёба, — Моя жизнь не имеет смысла без дочери! — слезы её покатились.

Фумия был настолько разгневан, что дал ей пощёчину. Девушка упала на каменные плиты здания, оперившись своими руками. Она заплакала навзрыд, уже не сдерживая выплеск своих эмоций.

В скором времени Фумия утешал её, нежно гладя по волосам, а потом крепко её обнял в своих объятиях.

— Сакура — это наша дочь. Она всегда будет в нашем сердце! — он прошептал ей на ухо, — Чизуру, будь сильной ради меня.

Её жгучие слёзы начали сами собой катиться по щекам и капать на плечо Фумии.

— Я люблю тебя, Чизуру! — Фумия признался ей в своих чувствах. Её боль в сердце немного утихла, потому что Чизуру почувствовала тепло его любви. Отмахнувшись от прошлого и не думая о будущем, они слились в нежном поцелуе.