Я познала хаос

И сейчас стройный юноша-одуванчик превратился во внушительного мужчину со скальным силуэтом и мужественным подбородком. И крайне красивым лицом. И, кажется, теперь его не огорошить маленькими детскими дразнилками. Он до сих пор придерживает меня за талию, пока мои ноги болтаются в воздухе. А до этого Фрэнсис позволил себе лишь разок крепко сжать меня в объятиях, а затем отстранился и деликатно установил некоторое расстояние между нами, продолжая держать как младенца, которому предположительно следует уже сменить завазюканное исподнее.

И он не покраснел. Ни разу.

‒ Поразительно. — Фрэнсис изучает мое лицо. — Совершенно не изменилась.

Он опускает меня на пол и ждет, пока я отыщу равновесие. И лишь затем отпускает мои плечи.

‒ А вот ты возмужал. — Не без удовольствия провожу ладонью по вздутым мускулам под рукавом пиджака. — Кушал гениталии быков, чтобы вкусить их силу и так разрастись?

Фрэнсис на секунду замирает, а потом издает смешок.

‒ Раньше подобное предположение заставило бы меня умереть от смущения.

‒ А сейчас нет?

‒ Сейчас это кажется забавным. И даже милым. По крайней мере, в твоем исполнении.

‒ Хорош уже ластиться, ‒ бурчит Тео и расслаблено разваливается на стуле. — Мне сегодня целый день кусок в горло не лез. Довели мою психику некие небезызвестные изверги. Так что предлагаю приступить к трапезе прямо сейчас. А серьезные разговоры отложить на потом. Идет?

‒ Тогда позволите накрыть на стол, госпожа? — обращается ко мне Лиллоу.

‒ Ага, давай, — соглашаюсь я, а сама сосредоточено тыкаю пальцем в грудные мышцы Фрэнсиса. Тот лишь дружелюбно улыбается, покорно позволяя мне утолять свое любопытство. — Врачишка еще не ушел? Тогда тащи и его сюда.

* * *

А в этой идиллии есть определенная прелесть.

Тео, Такеши, Фрэнсис, притащенный за руку и мягко усаженный рядышком за стол Лиллоу и я — наша дружная компания на сегодняшний обед. И такой расклад мне нравится намного больше удручающего времяпровождения с Виви и его детсадом.

Небольшой стол украшают блюдо с горками рубленных бифштексов, фигурная миска с застывшими волнами картофельного пюре и овощная нарезка. Мне же из этого великолепия достается вкуснющее горяченькое ароматное ничего.

Набычившись, причмокиваю свою трубочку, воткнутую в питательную смесь с предположительно теми же вкусовыми характеристиками, что и пища, красиво уместившаяся на столе.

‒ А нормальное мне что-нибудь пожевать дадите? — мрачно интересуюсь я, прикусывая кончик трубочки.

‒ Для вас на десерт также приготовлен фруктовый пудинг. — Лиллоу вопросительно смотрит на Такеши. — Полагаю, консистенция позволит организму госпожи легко его усвоить.

‒ Нфу, онф тофно нфе поврефдит, ‒ с трудом отзывается врачишка. Его рот плотно набит мясными кусками.

Воодушевляет. Я с их особых менюшек точно озверею.

‒ Потерпи. — Фрэнсис ставит передо мной стакан с водой. — Твоему телу нужно восстановиться. Нет необходимости понапрасну подвергать его стрессу.

Ставлю левый локоть на стол, пригибаюсь к столешнице и размещаю ладонь на затылке, приняв достаточно удобную, по моим меркам, позу для созерцательного любования.

‒ Что? — Фрэнсис тоже смотрит на меня с любопытством.

‒ А ты ведь теперь у нас солидный взрослый парень, ‒ медленно тяну каждое слово. — Весь прямо такой мужественный. В моем вкусе.

‒ Занятно. — Тео хмыкает. — Я тоже солидный мужчина в годах, но ты отчего-то не ассоциируешь меня с каким-либо типом мужественности.

‒ Твои ресницы пушистее, чем у любой девушки. — Приподнимаю одну бровь и многозначительно гляжу на юриста. — Намек понят?

‒ Ясно. — Тео, ухмыляясь, поднимает руки с раскрытыми ладонями. — Продолжай обхаживать сладкими речами тех, кому чуточку больше повезло с генами и телесной достаточностью. А я буду довольствоваться ресницами… Как ты их называешь?

‒ Щетками.

‒ Ресницами-щетками. Верно. Я горжусь собой. Каждым элементом себя. И моими щетками тоже. Благодарю за внимание.

Такеши издает смешок. Губы Лиллоу затрагивает улыбка.

С ними мне легко. Спокойно. Я рада этим доверительным отношениям, потому что они не исчезли даже спустя столько лет. Все они по-прежнему тепло ко мне относятся. Не считая врачишки, конечно же. Мне все еще хочется залепить ему оплеуху по обеим впалым щекам и добавить затрещину по затылку.

‒ Твоя похвала значительно повышает мою самооценку, — с напускной серьезностью сообщает Фрэнсис.

‒ Не думаю, что у тебя проблемы с самооценкой. — Вновь приникаю к своей трубочке и издаю несколько красноречивых хлюпающих звуков. — Невероятно. Ты же всего на год меня старше. Но теперь такое чувство, будто я застряла во времени.

‒ Это не так уж далеко от истины. — Тео с сомнением разглядывает бифштекс, размышляет еще секунду и с тяжелым вздохом бухает себе на тарелку сразу два. — И поверь, мой разум отказывается принимать тот факт, что спустя столько времени я по-прежнему должен иметь дело с Лето-подростком.

‒ Не такой уж я была и проблемной.

Раскачиваясь на стуле, обозреваю оставшуюся гору мяса. Ужасно хочется вонзить зубы в нечто объемной и цельное, а не всасывать в себя невообразимо полезный суррогат. Но не уверена, что мой желудок выдержит подобные нападки.

‒ Тешь себя этой мыслью и дальше, ‒ буркает Тео.

Останавливаю взгляд на юристе. Окружающие в большинстве своем ведут себя в отношении меня очень мило. И только Тео открыто и не таясь высказывает свое недовольство мной.

Брюзжит, ворчит и бурчит. Постоянно. К тому же он совсем не очаровашка.

Однако предоставь мне выбрать человека, которому я доверяю больше всего, и я, без сомнения, укажу на Тео. Несмотря на специфику его работы и хитроумный характер. И даже несмотря на то, что он — «человек» Виви.

«Человек» Виви… А ведь эта мразота позаботился о том, чтобы сведениями обо мне и особенностях моего исцеления обладали только избранные. И «избранные» в самом что ни на есть отрицательном смысле. С ними Виви не особо церемонился.

Сверлю взглядом Фрэнсиса. Судя по его словам и поведению «избранных» ‒ Тео, Лиллоу и Такеши — в его присутствии, он в курсе многих подробностей. Сэмюэль оказывал ему помощь издалека, Виви же крайне серьезно приблизил Фрэнсиса к своей семье.

Поднимаюсь на ноги и с маниакальным видом вцепляюсь в лацкан пиджака Фрэнсиса. Тот озадачено наблюдает за мной, но ничему не препятствует. Пользуюсь заминкой и сдергиваю пиджак с его плеча.

‒ Лето! — Тео давится куском бифштекса и пытается нащупать стакан с водой. — Я уже понял, что он в твоем вкусе. Но давай ты не будешь с таким усердием демонстрировать свою симпатию, договорились? Кое-кто будет крайне недоволен… Да что б тебя, Лето!.. Слышишь меня?! Прекрати, говорю, раздевать всех подряд!

Такеши перестает жевать и, приоткрыв рот, наблюдает за моими действиями. От бесшумного вздоха Лиллоу краешки салфеток на столе чуть приподнимаются.

Несмотря на вопли Тео, успокаиваюсь я только тогда, когда пиджак полностью отделяется от тела Фрэнсиса, а прятавшаяся под ним футболка приобретает перекошенный и крайне плачевный вид.

‒ Похоже, ты все же поставила себе цель меня смутить. — Нынешний видоизмененный Фрэнсис спокоен даже в полуобнаженном образе, когда как прежний, скорее всего, давно бы отключился от смущения.

‒ Кажется, я перебдела. — Опускаюсь обратно на стул и хмурюсь. Беспокойство сверлит дыру в моем сознании, наотрез отказываясь убираться восвояси.

Взгляд Фрэнсиса приобретает оттенок напряженности. Помолчав немного, он опускает руку и медленно приподнимает край футболки, оголяя живот.

‒ Это ищешь?

Клеймо!

Стол подвергается тряске, а стул валится на пол, когда я вскакиваю на ноги.

Иммора заклеймил другого Иммора! Это же, дьявол, настоящее членовредительство!

Мой навык составления слов мгновенно сходит на нет. Я выставляю руки, указывая на клеймо рода на животе Фрэнсиса, и дико оглядываю присутствующих.