Осажденные камнем (ЛП)

Немолодая колдунья, погруженная в раздумья, молча сидела на спине рыжего мерина. Она согласилась ехать верхом, потому что им нужна была скорость. Натан выбрал крепкого серого коня. У других ворот возле командиров собрались закаленные ветераны арены и городские стражники в униформе. Совсем недавно эти люди были злейшими врагами, но теперь будут сражаться вместе.

— Столь многое изменилось, — негромко сказал Натан. — Удивительно, как быстро противостояние общему врагу может привести к дружбе.

Эльза обратила к нему лицо, полное переживаний. В ее глазах блестели слезы.

— Спасибо, что стал моим другом, Натан. Я рада, что ты пришел в Ильдакар, рада нашему знакомству. С тех пор, как не стало Дерека, ты первый, кто действительно согрел мое сердце.

— Надеюсь, так будет и дальше, моя дорогая. Но сейчас нам пора выдвигаться!

Прикусив нижнюю губу, Эльза кивнула.

Натан увидел среди бойцов освобожденного раба Ренделла, который служил Зерцалоликому, а потом стал первым представителем низших классов в палате волшебников. Ренделл отсалютовал Натану железной палицей.

— Я тоже сражаюсь, волшебник. Может, у меня и нет магии, зато есть оружие в руке, а гнев мой столь же силен, как у остальных.

— Позже мы отпразднуем победу вместе, — сказал Натан.

Они решили не трубить в боевые рога, а просто выехать под утренний дождь, лившийся с серого неба. Даже несколько лишних минут могут дать им преимущество.

Главные ворота начали открываться, и напряженные солдаты подступили ближе к Натану и Эльзе. Все держали мечи наготове.

Эльза несла большой бурдюк с ярко-красной краской — такой же была нарисована руна на скале. Когда настанет время, она отрежет угол и прольет на землю краску, вырисовывая якорную руну. У Орона, Ольгии и остальных трех одаренных дворян были похожие мешки с краской для начертания пограничных рун. Когда они подадут сигнал, что закончили работу, Эльза соединит пограничные руны с якорной и перенесет тепло со скал и реки прямо в центр древней армии.

Натан уверенно улыбнулся Эльзе, когда все ворота в стене Ильдакара открылись.

— Идем, моя дорогая! Давай ощутим вкус победы.

Он ударил пятками в бока серого коня, и тот помчался галопом. Мерин Эльзы не отставал. Бойцы сопровождения рванули вперед, готовые биться насмерть ради исполнения отчаянного плана. Натан уже призвал в одну руку молнию, а во вторую — огонь волшебника. Он собирался ударить как следует.

— За Ильдакар! — вскричал он.

Эти же слова вырвались из множества других глоток.

Глава 76

Всех лодочников, рыбаков и речных торговцев предупредили, что им лучше держаться подальше от Ильдакара после того, как на утесе будет нарисована огромная руна переноса. Когда Эльза активирует заклинание, обратная реакция будет опасна для любого поблизости.

Лила и Бэннон стояли возле края одного из туннелей и глядели на многочисленные пандусы, лестницы и погрузочные платформы.

Разглядывая огромный рисунок, Морасит нахмурилась.

— Не следовало разрешать тебе висеть на веревке с кисточкой в руках. Это было рискованно, а я обещала оберегать тебя.

— Есть разные способы сражаться. — Бэннон с гордостью указал на впечатляющий ярко-красный узор. — Я должен был помочь.

— Ты мог упасть, — усмехнулась она.

— Я довольно ловкий. — Его раздражало такое отношение Морасит. — Здесь никто не нуждается в защите. Битва на противоположной стороне города, и я волнуюсь за ударные отряды и Натана. Сейчас они, должно быть, готовы выйти из города, чтобы начертить руны на поле боя, и это гораздо опаснее того, чем занимался здесь я. — Он оглянулся на туннель и город позади. — Натан обхитрил меня. Я хотел пойти с ним.

— Твой друг-волшебник хотел защитить тебя и просил меня позаботиться о том же. И я намерена выполнить просьбу, — сказала Лила. — Мои сестры сопровождают отряды. Значит, у них все получится.

Бэннон дотронулся до Крепыша у бедра:

— Вдруг они потерпят неудачу, хотя еще один боец мог бы спасти волшебника или колдунью в критический момент? Что если я нужен Натану?

— Понимаю твои опасения, — наконец, задумчиво сказала Лила. — Я бы тоже хотела пойти с ними.

Четверо рабочих стояли на отдельных лесах, проверяя все еще раз и подкрашивая участки, поблекшие за ночь из-за дождя.

— Быстрее! — крикнул им Бэннон. — Атака вот-вот начнется. Когда Эльза активирует магию переноса, вам лучше не быть здесь.

Самонадеянные молодые маляры раскачивались на веревках, совсем не боясь высоты. Перекрикиваясь, они завершили работу, а затем спустились на деревянные платформы. Собрав полупустые ведра с краской, они нырнули в туннели. Дождевая вода лилась с утеса в реку из небольших дренажных труб, соединенных с желобами на улицах, и у Бэннона возникло странное предчувствие. Словно Ильдакар плакал, и его слезы стекали по нарисованному на скале заклинанию.

Он подумал о грандиозной статуе Матери морей, которая возвышалась над гаванью Серримунди. У него возник похожий страх, когда «Бегущий по волнам» проходил мимо статуи. Не было ли это предупреждением об атаке сэлок, в результате которой корабль потерпел крушение? Натан и Никки много раз говорили, что лорд Рал изменил основы магии и пророчество исчезло. Юноша сомневался, что обладает способностью видеть проблески будущего, поэтому решил, что дрожь вызвана холодным воздухом.

Лила была считай голой, за исключением кожаных полос на груди и бедрах, а также сандалий с высокой шнуровкой. На ее коже поблескивала влага, подчеркивая выжженные руны.

— Тебе не холодно? — спросил он.

— Нет. Я никогда не мерзну.

Из укрытия туннеля Бэннон и Лила смотрели, как с реки сходит туман, а день становится ярче. Он слышал шепот неторопливого течения и шум болота. Издалека послышался жуткий приглушенный барабанный бой, напоминавший сердечный ритм.

— Барабаны. Много барабанов. — Встревоженная Лила заглянула за край.

Выглянуло солнце, согревая воздух и разгоняя туман. Барабаны стали громче.

— Кто-то приближается.

Пытаясь хоть что-то разглядеть в редеющем тумане, Бэннон ощутил зловещее изменение в воздухе и неосознанно придвинулся к Лиле.

Вместе они в ужасе смотрели на очертания, появившиеся на широкой реке: темные паруса, жуткая змеиная голова на носу корабля, который скользил вперед под размеренный и недобрый бой барабанов. Весла вздымались и опускались, толкая корабль против течения.

Бэннон вспомнил, как норукайские работорговцы прибыли в Ильдакар, чтобы продать ходячее мясо. В нем вскипела злость.

Появился еще один корабль, а потом еще — десятки судов. Конец вереницы терялся в тумане. В его жилах застыла кровь, когда он понял, что это не торговая экспедиция.

— Пресвятая Мать морей, это не торговцы. Вторжение!

Ненависть Бэннона к норукайцам была безгранична. В бухте Ренда он впал в раж и убил много работорговцев. Когда они явились торговать в Ильдакар, то он едва сдерживал отвращение, а потом по глупости бросил вызов трем норукайцам возле загона для яксенов. В итоге его избили и бросили в тренировочные ямы.

Барабаны забили громче, и змеиные корабли подплыли к докам у подножья утеса. Бэннон слышал вызывающие крики сотен — нет, тысяч — норукайцев, которые приближались к городу.

Он схватил Лилу за руку.

— Мы должны поднять тревогу, разрушить доки и защитить туннели. Ильдакар в опасности!

* * *

Когда ударные отряды направились в лагерь огромной армии, Деймон и Квентин остались в башне властителей. Двое волшебников обдумывали план, боясь, что им придется прибегнуть к крайним мерам. Они должны быть готовы. Никки с помощью сильфиды отправилась распространить страшную весть по Древнему миру, но Деймон знал, что она не приведет сюда подкрепление. Ильдакару придется спасать себя самому.

Обсудив с Торой возможность восстановления савана, двое волшебников приступили к закладке фундамента, не обсудив это с палатой. Мастер формы Деймон работал с металлом, сплавляя его и формируя новый тигель, зеркала и желоба — в точности такие, как были на пирамиде. Волшебники Ильдакара были поглощены своим отчаянным планом, но он и Квентин имели прагматичную точку зрения на то, что способно спасти Ильдакар. Они знали, что их схема сработает, даже если все остальное будет потеряно. Грандиозный замысел Эльзы способен нанести огромный урон, но риск был велик. Даже если все получится, разрушений может не хватить. Снова. Деймон с Квентином были реалистами.