Изнанка желаний

В бездонных зрачках девушки заплясали отголоски пламени. У её ног собрался огненный вихрь.

— Правила гласят, что дворняжек положено усыплять.

Глава 3

При этих словах сердце ухнуло в пятки. Да что ж мне так не везёт?

Я и с кошачьим демоном-то справиться не могла. Куда уж новоявленной волшебнице тягаться с той, кто Бехемота может фигурально и буквально одним кулаком уделать.

В голове пронеслись образы из детства. В основном плохие; а как иначе с родителями-алкоголиками, не стеснявшимися распускать руки. Но хватало и хороших. Жизнь стремительно промчалась перед мысленным взором, сверкнув на прощание радужным хвостом крошечной радости. Только-только поменял древнюю видеокарту в компе на не такую уж древнюю. Ролики без подёргиваний проигрывала, а это — огромный скачок вперёд по сравнению с тем, что обеспечивала прошлая железка.

Плохих воспоминаний было не жалко. А вот хороших — ещё как! Теперь все эти мгновения исчезнут во времени, как слёзы под дождём. Вместе со мной.

Время умирать.

Я встряхнулась и сжала кулаки. Подняла их и встала в бойцовскую стойку.

Нелепо. Глупые мысли. Хороши для фильма, не для жизни. Эта Рита обладала силами, способными изжарить меня за секунду. Но с какой стати я должна сдаваться без боя? С какой стати эта рыжая мразь будет решать, жить мне или умереть?!

Я — это я, и магия этого не поменяла. Я никогда не отступала перед лицом непосредственной опасности (забудем про серые тяготы повседневности, которых избегала как могла). Не собиралась опускать руки и сейчас.

Рита с кривой усмешкой изучала мои приготовления. Её губы подрагивали.

— Ну?! — не выдержала я, — Хочешь драться — я готова. И не жалуйся потом!

И тут девушку прорвало. Она расхохоталась так, что уронила Бехемота. Пронырливый демон устремился к свободе, однако волшебница резво наступила ему на хвост. Наклонилась и пару раз впечатала мордой в асфальт.

Без особой злобы. Так, профилактически.

— А ты та ещё штучка. Пылкая, горячая, — фыркнула Рита, вновь повернувшись ко мне, — Курить не тянет?

Неожиданно мирный вопрос выбил меня из колеи.

— Я? Курить? А-а-а… Нет.

— Жаль. А пить, пить хочется?

— Это что, какой-то допрос?

— Допрос и есть, — кивнула Рита, и в её голосе зазвучали опасные нотки, — Так что отвечай честно.

— Да не хочу я пить.

— Плохо. Было бы забавно… Хотя тогда с тобой пришлось бы возиться. Объяснять. Даже обучать. Небось, спихнули бы обязанности куратора на меня. Подобрала зверушку — воспитывай. Мы в ответе за тех, кого приручили, знаешь?

— Не надо меня приручать, — отрезала я, но задумалась.

А может, надо? Было бы неплохо, если бы кто-нибудь растолковал наконец, что происходит.

— Конечно, не надо. Ты ведь дворняжка-дичок, — с задумчивым видом сказала Рита, и на кончиках её пальцев вдруг заплясали маленькие алые огоньки. Она вытянула руку, и огоньки превратились в крошечные нити. Зашевелились, как черви, подбираясь ко мне, — Как ты пережила удар пламени?!

Я шагнула назад.

— Вообще-то, чуть ранее я грохнулась с шестого этажа. А после этого пинком разнесла машины. Разве девочки-волшебницы не все такие крепкие?

— Крепче, чем ты думаешь. Но истинное пламя даже волшебницу наградит ожогами… а ты невредима. И если тебе не хочется ни пить, ни курить, твой Концепт должен был спасти тебя как-то иначе.

Я осмотрела себя. Действительно, следов от огня на теле не было. На коже остались царапины и ссадины от падения. Когти Бехемота прочертили на моём плече глубокие полосы… которые затягивались на глазах.

Кем я стала? Или, скорее, чем я стала? Люди от падений с большой высоты умирают. У людей не исчезают в два счёта серьёзные раны.

— Чего ты хочешь? — спросила Рита. Поправила себя, — Нет. К чему ты стремишься? Ради чего приняла предложение Бехемота?

— Ради того, чтобы помогать людям. Быть кем-то большим.

И немного — для того, чтобы развеять скуку бытовухи.

Огненные нити исчезли. Рита потёрла подбородок, что-то прикидывая. Затем кивнула сама себе.

— Я решила! Ты забавная. Достаточно забавная, чтобы мне не хотелось тебя убивать. Я сегодня отлично поохотилась и полна сил, мне сделали шикарный подарок, — она скосила взгляд на Бехемота, — и я преисполнена готовности творить добрые дела. Живи, дворняжка, и помни о моём милосердии.

— Меня зовут Саша.

Я начинала уставать от того, что меня зовут бродячей псиной.

— Какая разница! Ты так или иначе погибнешь. Без Семьи у тебя нет шансов. А дичка никуда не примут. Впору делать ставки, кто доберётся до тебя первым: шальной демон, миритритка или колдун, которому позарез потребовалась твоя печень.

Ага. То есть одних волшебниц было мало. Давайте добавим колдунов! Да ещё и фанатов расчленёнки! И к ним загадочных миритриток!

Всё страньше и страньше! Всё чудесатее и чудесатее! Полезай, Алиса, в кроличью нору. Вот что бывает, когда послеполуденный сон оборачивается кошмаром.

Хотя… в извращённой манере кошак меня предупреждал. Но, конечно, послушала ли я его? Не-е-ет, выцепила краем уха часть про магию и с радостью согласилась на весь комплект впечатлений.

— Знаете… знаешь, я чувствую, что заслужила объяснений. Дичок я или нет, мы — девочки-волшебницы. Наше призвание — творить добро и восстанавливать справедливость. Не кажется ли тебе, что отказывать коллеге в беде — это неправильно?

Я чувствовала, что краснею. Увидел бы меня кто со стороны, точно решил бы, что я сбрендила. Серьёзно, взывать к цеховой солидарности девочек-волшебниц — это что-то за гранью.

Риту мой призыв не впечатлил. Она уселась на Бехемота, скрестила стройные ноги и провела ладонью по шерсти кота. От неё потянулся дымок.

— Госпожа! Не о себе пекусь, но о вас! Не слишком ли беспечно вы тратите энергию?! — возопил несчастный кот.

Мне почти стало жалко его. Почти.

— Не переживай. Я стёрла два ихоровых пятна. Награда была… соответствующей, — протянула Рита.

А ведь девчушка была красива. Остроносое личико, раскосые глаза, тонкие черты — всё в ней напоминало о лисе. Не доставало лишь пушистого рыжего хвоста с белым кончиком.

Рита заложила руки за голову и произнесла, мечтательно уставившись в пустоту:

— Значит, мы обе волшебницы и должны помогать друг другу.

— Верно.

— Мы должны творить добрые дела.

— Т-так.

— А знаешь ли ты, что такое добро? Где кончается справедливость и начинается беспредел, основанный на праве сильного? Учили ли тебя тому, что такое относительность морали?

Это попахивало философией. Философию я недолюбливала.

Не дождавшись ответа, Рита продолжила:

— Понятия не имею, где ты нахваталась основ, однако суть ты ухватила. Искажённую, но суть. Мы действительно воплощаем в себе добро и несём миру справедливость. Но, видишь ли, девочки-волшебницы существовали чуть дольше, чем современные представления о порядке. Как думаешь, что подразумевали под добром в Древней Греции? В позднем средневековье? Или, если углубиться, в Индии — той, древней, которая не индийская, а индская?

Она улыбнулась — не мне. Своим мыслям.

— Так вот, мы творим добро. То, что подразумеваем под добром. То, что подразумевает под добром нынешняя цивилизация. Ведётся строгий отбор кандидатов на инициацию. Никому не захочется иметь дело с сумасшедшей волшебницей, которая считает добром резню кукол с неправильной формой черепа или массовые поджоги, правда? В девяноста девяти случаев из ста таких психов отсекают сами печати. Оставшийся процент за нами. И, судя по твоему ответу, ты адекватна. Настолько, что я не вижу пользы в твоей смерти. Но это не означает, что я считаю добрым поступком помощь тебе. Этим я лишь продлю твои страдания. Тебе суждено умереть. Сегодня, завтра, через неделю — я ставлю на неделю. И все мои усилия пойдут прахом. А я не люблю бесполезной работы. Видишь, я даже зачитала тебе маленькую лекцию, но какой тебе от неё прок? Ты всё такая же одинокая дворняжка в суровом мире Изнанки. Смирись с тем, что обречена.