Страница 33 из 66
Я не понимала, что происходит. Сердечный приступ что ли? Рановато! Переела кексиков? Допустим. Ну не может причина быть в необходимости кого-то целовать!
Ведь я делала так. Один поцелуй. Падение. Последнее желание. Я прошла с Врагом первые два этапа. Пройду с Герой. Я нуждаюсь в сделке, которой не пренебречь. Та, что на третьем этапе. Когда он не сможет ее нарушить ни под каким предлогом.
Так почему я смотрю на Геру и не могу выдавить из себя ни слова?
Я не какая-то неженка. Я справлялась с худшим.
Дробь, давай же!
Цепляясь за обшарпанную стену, я поднялась на ноги. Монохромный свет мельтешил острыми неровностями. Лицо Геры расплывалось перед глазами.
Проклятые кексики!
— Хватит все усложнять, — процедил Гера.
И тогда я заехала ему локтем в кадык.
Запоминаем на будущее. Нельзя реагировать на слова насилием. Нельзя вступать в схватку с заведомо сильным противником. А если вступил, имей план. Атакуй с ясной головой и не поддавайся эмоциям. Перешел к защите, не забудь, что побег лучший способ избежать ответочки.
Ну а если ты нарушил все правила сразу… Выхватывай у противника меч и размахивайте им будто припадочная. Наплюйте на подготовку и советы тренера. Время, место, обстоятельства — да к черту все. Ты женщина, у тебя нервный срыв, на тебя давит ответственность, а времени поплакать в подушку никто не дал. Давай, сходи с ума.
Первый удар Гера пропустил. Но тебе же плевать, что ты не знаешь о его уровне подготовки? Или что лэйтарские мужчины могут оказаться физически сильнее и выносливее, чем человеческие (земные). Что он справится быстрее.
Вот ты поднырнула, выполнила захват, вытащила заветный меч и отскочила на безопасное расстояние. А не забыла, что у Геры есть магия? Не так много, исключительно золотая, но все равно, магия. Пусть она не боевая, но если ты когда-то могла ее использовать как пресс, концентрируясь на одной лишь мощи, неужели он не догадается?
Хорошо. Увернулась. Отбила. Даже не поскользнулась и не запнулась о порог. А учла, что сражаешься на неизведанной территории? Для тебя неизвестной! Да, Гера сказал, что давно здесь не был, но как думаешь, безопасное прохождение всей школы — случайность? Фаты попрятались от красоты и мужественности могучего лэйтарца? Или, может быть, Гера способен ими управлять и призвать на помощь, когда потребуется?
Что в итоге? Почувствовала эйфорию. Забылась. А он лишь поддавался, утягивая в ловушку. И вместо того чтобы быть прижатым к стене, с лезвием у горла, дающим обещание выполнить все что пожелаешь, что происходит?
Вокруг ноги обвивается черное щупальце, дергает назад и ты плашмя летишь вниз. Гера прижимает подошвой твое запястье, а после выбивает меч. И ты Дробь, окончательно загоняешь себя в… ну ты поняла. А все почему?
Насилие — не выход.
Надо уметь договариваться, блин!
— Это было близко. — Спокойно произнес Гера, утирая рукавом кровь с губы. — Врожденное бешенство или дни особые?
Что ж, он удержался от выражений «чокнутая сучка» и «ополоумевшая баба». Уже можно аплодировать. Вот бы руки были свободны.
Когда пелена ярости спала, я обнаружила себя сплетенной по рукам и ногам черными щупальцами. Меня пришпилили к стене подобно бабочке коллекционера. Медуза во всей своей красе возвышалась рядом, поглядывая на меня с легким ужасом.
Я клацнула зубами. Медуза попятилась.
Высокомерная теневая рептилия, думаешь, что лучше меня, просто потому что твои волосы живее и блестящей моих?
— Безумие, — тихо прошептала она. Змейки согласно зашипели, поддерживая свою королеву.
Гера оторвал взгляд от созерцания капель крови на фланелевой рубашке. В монохромной яви те выделялись сочными яркими пятнами.
— Она заразила безумием двуликого. — Повторила Медуза. И поскольку она не торопилась насаживать Геру на пику, я с прискорбием осознала свою правоту. Если Гера не повелевал всей Немерностью, то явно состоял с ней в крепком союзе. — Она больна, как и остальные.
— Нет, — возразил мужчина. — Ее дар чист. Но почему-то неправильно реагирует на мою силу. Что ты скрываешь, Аня?
Самой хотелось бы знать.
Неужели дело в Малыше? Он свел с ума фата, атаковал леди, а теперь что, указывает, с кем целоваться? Святые единорожки, что за метафизическая фигня тут творится? И почему о ней никто не предупреждает?!
— Вздорная Избранная, — хмыкнул Гера. — Впрочем, все вы такие.
Мы больше не в путанном лабиринте коридоров. Узкие проходы сменились пространством актового зала. На этот раз не было зрителей, рядов скамеек и прочих атрибутов. Лишь полотна тяжелых белых штор, свисающих до самого пола, выделялись в матовой черноте.
На сцене, среди искусственных деревьев, сидели две фигуры. Одна, будто бездыханная кукла. Другая связана тонкими нитями цепей.
Марина и Виталий.
— Предложение остается в силе. — Гера перекрыл вид, встав напротив меня.
В голове царила легкость, а смутные тени кружили мысли. Что мне оставалось?
Сморгнув пелену, я тихо ответила:
— Хорошо.
Никаких заминок. Гера приподнял мой подбородок и мягко поцеловал в губы. Я не отозвалась на поцелуй. Зачем? Мои эмоции поблекли, покрываясь изморозью.
Его пальцы погладили мою шею, после чего скользнули к волосам на загривке. Гера издал звук недовольства. Не отрываясь, он сорвал резинку, высвобождая пряди из косы. Ладонь другой руки касалась моей груди. Не столько с желанием, сколько с наказанием.
Долгие секунды спустя, Гера отстранился. Некоторое время он держал глаза закрытыми, а когда, наконец, открыл, в них было не больше искренних чувств, чем в отражающей луну воде.
Мое сердце ни разу не дрогнуло. Оно оставалось спокойным и продолжало равномерно отбивать счет. Поцелуй остался безликой пустотой. Будто его и вовсе не было.
И, кажется, кто-то это заметил и остался недовольным.
— Все оказалось не так сложно, верно, Аня? — Гера принял протянутый Медузой меч. — Вернемся же к твоим друзьям.
Миновав пустой зал, он поднялся на сцену.
Во мне всколыхнулась слабая надежда.
— Ты поможешь им покинуть Немерность?
Остановившись у скованных фигур, Гера обернулся.
— Свободу они обретут после моего ухода. — Донеслось со сцены. — Есть еще идеи?
Меч пронзил бедро обездвиженного рыцаря.
— 16 -
Доведите Избранную до отчаянья.
Так звучит второй пункт в схеме отречения Избранной от предназначения. Если поцелуй с нелюбимым (не предназначенным тебе принцем) — это отказ от воли богов, то второй пункт — отказ от веры в них.
Когда причиняют боль, когда истязают, когда сводят с ума. Когда ты обращаешься ко всем известным и неизвестным высшим силам. Когда в ответ звучит тишина. Когда капля за каплей уходит вера: в справедливость, в себя, в людей. Неважно, кому ты молился, определенным богам или абстрактным, своим или чужим, в общем-то, молитва не важна, как и факт того, был ли ты верующим. Суть сводится к тому, что ты опустошен. Ты принимаешь, что спасти тебя некому. Никто не придет. Ты один.
Ты не справился.
— Нет. — Тихо и жалобно.
Мозг отчаянно силился стряхнуть оцепенение. Я видела, что делает Гера. Слыша вскрик Виталия. Но никак не могла совместить полученную информацию с реальностью.
— Нет.
Он пытает не меня. Он пытает тех, кого я пришла спасать.
Гера отстранился и на сцену выплыли двое фатов. Один протянул присоски к рыцарю. Как только они обвили голову, легонько поглаживая лысую макушку, мужчину тряхануло с такой силой, будто те находились под напряжением.
Живо вспомнилась моя первая встреча с истощающими душу щупальцами и дробящая изнутри боль, пришедшая вместе с ними. В тот раз рыцарь спас меня.
Марина тихонько вскрикнула. Второй фат мазнул по ее щеке сплющенным до остроты лезвия гибким жгутом. На мгновение показалось, боль вернула девушке ясность мысли. Она удивленно заморгала, склонила голову, будто выискивая причину дискомфорта, но прошла секунда и она вновь погрузилась трясину безразличия.