Страница 93 из 117
Проснулся я в страхе. Господи, что я наделал и что бы это могло значить? Может, дурное предзнаменование? Я неверующий, но воспитала меня монахиня[161]. Бункер, как подземелье, икона, да ещё я по ней стрелял… Поделился я тогда с товарищем, он был у нас в отряде за повара, сны умел толковать, в Бога верил. Тот выслушал мой рассказ и успокоил: «Иван, ты пройдёшь всю войну, останешься жив и в итоге получишь высокую награду, будешь жить долго…» В ту ночь, когда мне снилась икона Богородицы, мы ещё не знали, что Гитлер будет уничтожен, что совсем скоро война закончится и наступит мирная жизнь. Обидно было, когда во время взятия Рейхстага погибали наши солдаты. А ведь много ребят погибло в тот день. Вот так: войну прошли и умерли в самом её финале».
В ноябре 1945 года во время очередной волны демобилизации Иван Никифорович завербовался на стройку — в Донбасс, восстанавливать разрушенные войной шахты. В нашей армии это велось издавна: при демобилизации предлагали поехать туда, где страна нуждалась в рабочих руках, надёжных и здоровых[162]. Но на шахте Иван Никифорович заскучал по родине, по земле, по жене и семье… Зарабатывал неплохо и решил вначале так: поеду домой, заберу своих, купим где-нибудь на окраине домик с садом и огородом, так и заживём на новом месте. Поехал в родные Кузнецы. Да так и не вернулся на шахту. «Татьяна сказала, что никуда не поедет из родного села, — вспоминал бывший разведчик. — А куда мне без родных?»
Но это не всё воспоминание о возвращении на родину: «Ещё по пути домой мне встретился один мой приятель из Кузнецов. Первые слова, которые я от него услышал, были такими: «Ну что, Иван, ты теперь герой…» Я удивился: «Все, кто прошёл войну, герои. И я ничем от других не отличаюсь». В ответ он воскликнул: «Как?! Ты ещё не знаешь? Тебе же присвоили звание Героя Советского Союза! Недавно собственными глазами видел заметку в газете!»
Через пару дней после приезда отправился я в Гордеевку, нашёл ту газетку, где действительно было написано: «Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 мая 1946 года за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом геройство и мужество старшему сержанту Лысенко Ивану Никифоровичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». Так я получил сообщение о высокой награде».
Долго же читали в штабах и наградных отделах представление подполковника А. Д. Плеходанова. В те победные дни на волне восторга Великой Победы много было написано представлений на звание Героя Советского Союза. Солдатам, сержантам, старшинам, офицерам, генералам. В том числе — что греха таить? — и чтобы порадеть родному человечку… С окончанием боёв штабы забирали в свои руки многое. Война окончена, и место солдата занял чиновник, канцелярская жилетка с надёжной партийной подкладкой. Он дождался своего часа, выжил в тылу, далеко от железного огня, и теперь решал практически всё. Многим представления на Героя скостили до ордена Красного Знамени. Офицерам — до ордена Отечественной войны 1-й степени, он тогда ценился высоко, генералам — до орденов Суворова степеней, соответствующих их должностям. А кое-кого и вовсе забыли.
Ивану Никифоровичу повезло. В наградном листе, написанном подполковником А. Д. Плеходановым, говорится: «В боях 16.04.1945 года при прорыве обороны противника с плацдарма на западном берегу реки Одер в районе Грос-Нойендорфа тов. Лысенко в числе штурмовой группы первым ворвался в траншею противника, в упор расстрелял расчёт немецкого крупнокалиберного пулемёта и, захватив пулемёт, открыл интенсивный огонь по отступающему врагу. Ломая ожесточённое сопротивление, группа вышла к Фридландерштром. Используя исключительно выгодную местность, немцы пытались приостановить наше продвижение, группе было приказано переправиться через канал, захватить на западном берегу плацдарм и обеспечить переправу основных сил полка. Под ливнем свинца вплавь тов. Лысенко одним из первых достиг западного берега канала, прикрываясь гранатным огнём, стремительным броском ворвался в немецкую траншею.
Немецкий офицер — командир зенитного орудия, действующего по прямой наводке, дважды почти в упор стрелял в тов. Лысенко из пистолета, но не дано было умереть герою. Подмоченный автомат тов. Лысенко отказал, в какое-то мгновение он прикладом разбил голову немецкому офицеру. В стане врага поднялась паника. Момент был использован. Через канал переправились ещё несколько наших групп.
30 апреля 1945 года в 14 часов тов. Лысенко первым ворвался в здание Рейхстага, гранатным огнём истребил более 20 немецких солдат, достиг второго этажа и водрузил знамя победы.
За проявленное геройство и мужество в бою достоин присвоения звания Герой Советского Союза.
Командир 674-го стрелкового полка подполковник Плеходанов».
Подполковник Плеходанов был мудрым человеком и заботливым, справедливым командиром. Он хорошо знал, кто в его полку настоящий герой, кто на что способен, а кто нет. Понимал и обстоятельства, наступившие в войсках после окончания военных действий. Знал, что представление за Берлин и за Рейхстаг не пройдёт. И потому увёл последние бои на задний план. «Знамённые» представления в те дни писали многие штабы, так что вскоре наверху, где всё решалось, их скопились ворохи. Но Плеходанов не был бы Плеходановым, если бы не настоял на своём: пусть в последнем абзаце, пусть кратко, но всё же — «первым ворвался в здание Рейхстага, гранатным огнём истребил более 20 немецких солдат, достиг второго этажа и водрузил знамя победы…»
Так и жил Иван Никифорович Лысенко скромным колхозным тружеником. Когда получил Героя, сразу назначили бригадиром. В колхозе это должность большая, равная, к примеру, должности начальника цеха на заводе. Потом был председателем сельсовета, киномехаником, завхозом в школе.
Из воспоминаний дочери Героя Екатерины Ивановны: «Отец никогда не кичился своими наградами, всегда помогал людям. На войне погибло более ста восьмидесяти жителей села Кузнецы. Многие женщины остались вдовами. Когда отец топил баню, он говорил заранее женщинам: «Если видите дымок идёт из трубы, значит, приходите и мойтесь, чтоб мне вас лишний раз не беспокоить». А когда папанька бригадиром в колхозе был, то помогал жителям и зерном, и мукой, и сеном. Говорил: берите столько сена, сколько за один раз можете унести. И люди приходили, брали».
У Ивана Никифоровича и Татьяны Григорьевны было пятеро детей. В 1941 году родилась Евдокия, в 1947-м — Иван, в 1949-м — Василий, в 1954-м — Раиса, в 1956-м — Екатерина.
До последних дней своей жизни Иван Никифорович жил в посёлке Красная Гора в семье младшей дочери Екатерины. В доме на улице Героя Советского Союза Лысенко. Умер он совсем недавно — 30 декабря 2015 года.
Подполковник Алексей Дмитриевич Плеходанов — это отдельная история, навечно вплетённая в завершающие бои в Берлине, в том числе и в штурм Рейхстага. Имя командира 674-го стрелкового полка 150-й Идрицкой стрелковой дивизии оказалось тесно связано и с той несправедливостью, с историческим подлогом, которые были допущены в мае 1945-го.
Родился он в 1909 году в деревне Шагарово Курского уезда (ныне это Курский район одноимённой области). Вырос в многодетной крестьянской семье. Учился в сельской школе. Добрый, справедливый, честный, работящий. В деревне, как известно, воспитывают мир, труд и школа. Родители, которые с раннего утра и до темна в поле — в последнюю очередь, и то разве что своим примером.
Незадолго до призыва в армию Алексея избрали председателем колхоза «Новый путь». И быть бы ему со временем в секретарях райкома, а то и повыше, когда бы не соблазнила военная служба.
По призыву в 1931 году он ушёл в Красную армию. Провожали на службу молодого председателя всем колхозом. Наказывали, чтобы отслужил как положено и возвращался в родное Шагарово. Не вернулся. Через год вступил в ВКП(б) — в кандидаты его приняли ещё в колхозе. В том же 1932 году окончил дивизионную партийную школу. Учился прилежно. Легко постигал военную науку. Ладил с товарищами. Отличался упорством, принципиальностью. Любил шутку и умел поддерживать в коллективе хорошее, боевое настроение. Такие люди в войсках были нужны. Но был в его характере пункт, который порой возвращался к нему злой шуткой: ироничность и прямолинейность. Позже не кто иной, как полковник Зинченко, его боевой друг, в один момент ставший злым недругом, о нём скажет: «Он мне всегда нравился своей прямотой и решительностью. К тому же он был человеком острым на слово, с иронией, умел тонко высмеять тот или иной недостаток, не зло подтрунить, весёлой шуткой поднять настроение. 674-й полк под его командованием воевал отлично. Радовало, что наши полки вместе пойдут в этот трудный, ответственный и, возможно, последний бой…»
161
Иван Никифорович рано потерял родителей, и его воспитывала тётушка Евдокия, монахиня. В благодарность за её доброту первую дочь он назвал её именем.
162
Когда я увольнялся из Советской армии в 1975 году, из полка, который дислоцировался на Мысе Шмидта, нам при увольнении предлагали комсомольские путёвки на золотые прииски Магаданской области — «Комсомольский» и «Юбилейный». При этом изъявившим желание старшина выдавал дополнительный комплект тёплой одежды, в том числе обуви, два комплекта белья, спальные принадлежности и сухой паёк на несколько суток. Ротные юмористы по этому поводу скребли подбородки: «Пожалуй, за сухпай стоит подумать…»