Страница 92 из 117
— Отсюда его плохо видно, ребята, — сказал он. — Надо пробираться на крышу.
По той же лестнице стали подниматься всё выше и выше и нашли выход на крышу. Цель достигнута. Где поставить знамя? Решили укрепить у скульптурной группы. Подсаживаем Гришу Булатова, и наш самый молодой разведчик привязывает флаг к шее огромного коня».
Теперь — воспоминание командира 674-го стрелкового полка подполковника А. Д. Плеходанова: «Через несколько минут отважная горстка солдат из роты лейтенанта Греченкова и разведчиков взвода Сорокина достигла главного входа в Рейхстаг и скрылась в нём. Остальные были отрезаны. Одни из них залегли на площади, другие — отошли назад. Что было в это время в Рейхстаге, я не знал. Неизвестной была и судьба ворвавшихся в него смельчаков. И вдруг я услышал радостный крик моего связного:
— Товарищ подполковник! Посмотрите на крышу Рейхстага! Вон туда, где возвышается всадник!
Я поднял бинокль и увидел Красное Знамя, а возле него движущиеся крохотные фигурки.
Как я узнал позже, движущимися фигурками были сержант Правоторов и рядовой Булатов…
В это время мне позвонил командир дивизии В. Шатилов и спросил, какова обстановка[160]. Я доложил: часть солдат — из батальона Давыдова и взвода полковой разведки — проникла в Рейхстаг. Остальные отошли назад. Многие залегли на Королевской площади.
— Есть связь с теми, кто в Рейхстаге? — спросил командир дивизии.
— Нет, — ответил я. — Но беспокоиться за них не стоит. Они уже проникли на крышу и водрузили там Красное Знамя Победы.
— Какое знамя? — удивился генерал. — Ведь оно в штабе Зинченко!
— Знамя моих разведчиков. Самодельное. Они его подготовили перед штурмом…»
Генералу В. М. Шатилову нужно было поскорее свести концы с концами. А они, эти концы, болтались в разных местах… Самоделки в зачёт не шли. Нужно было установить одно из знамён Военного совета армии. Только за него можно было получить Героев. В том числе и им, непосредственным командирам, генералам… В сущности, командиру дивизии было всё равно, чей полк отличится, 756-й полковника Зинченко или 674-й подполковника Плеходанова. Это были его, генерала Шатилова, полки. Но в донесении, которое ушло наверх, фигурировал 756-й полк и фамилия его командира. Выходило так, что инициативу перехватил Плеходанов и установил на Рейхстаге свою самоделку.
Опытный разведчик, лейтенант Сорокин постоянно контролировал ситуацию. Знамя установлено, надо спускаться вниз. Что там, внизу, неизвестно. Шум, выстрелы, взрывы гранат. «Лысенко, — обратился лейтенант к старшему сержанту, — возьми двоих солдат, спустись на первый этаж и посмотри, что там. Если там немцы, очистить путь».
Задача нелёгкая. Разделились на две группы. Одна действовала гранатами, другая прокладывала путь автоматным огнём. Когда очистили весь отсек первого этажа от немецких автоматчиков, Лысенко приказал проверить все смежные комнаты и закутки, где могли прятаться затаившиеся одиночки. Обнаружили дверь, ведущую в подвальное помещение. Приготовили автоматы и гранату. Резко распахнули дверь. Внизу в свете свечей увидели немецких офицеров. Те испуганно смотрели на разведчиков. Лысенко скомандовал: «Хенде хох!» Те мгновенно подняли руки.
Пленниками оказались два генерала со своими адъютантами. Никто из них даже не попытался применить оружие, кобуры пистолетов были застёгнуты. Пленные тут же передали личное оружие разведчикам. Вскоре спустилась группа лейтенанта Сорокина. Лейтенант осмотрел пленных, мгновенно оценил их достоинство и приказал Лысенко срочно доставить генералов в штаб полка.
В журнале боевых действий 150-й стрелковой дивизии за 30 апреля 1945 года есть такая запись: «При подходе к Рейхстагу группа 674 сп во главе с командиром батальона захватила госпиталь противника северо-западнее Рейхстага. В госпитале захвачены в плен генерал-майор медицинской службы Вальтер Шрайбер, начальник военно-санитарных учреждений г. Берлин, и генерал-лейтенант медицинской службы Вильгельм Брекенфельд, ведущий генерал красного креста г. Берлин и провинции Бранденбург…»
В журнале, как видим, два события — захват военного госпиталя «северо-западнее Рейхстага» и пленение генералов в самом Рейхстаге — объединены в одно. Видимо, руководствуясь заветом А. П. Чехова о том, что краткость — сестра таланта. Впрочем, существует и другая версия захвата немецких генералов-медиков: одного захватили бойцы Греченкова, другого взяли в подземном госпитале к северо-западу от Рейхстага. Версии, версии… Несть им числа.
Доставить генералов в штаб полка… Всё пространство вокруг Рейхстага по-прежнему простреливалось. Противник вёл огонь одновременно из нескольких направлений. Так что пулю можно было получить в любой момент и неизвестно откуда. Разведчики выполнили приказ и возвращались. Таков был приказ командира полка. Изменить его не было возможности: связь отсутствовала, и доложить о выполнении задания можно было только лично. Да и пленных надо было выводить. Снова разделились на несколько групп.
Из рассказа лейтенанта Сорокина: «Мы салютовали знамени несколькими автоматными очередями и спустились вниз. Через несколько часов удалось разыскать подполковника Плеходанова и доложить о выполнении задания…»
Рассказ скупой. В нём, как недавно выяснилось, много недоговорок. А точнее — целая трагедия с сюжетом, который тянется до сего дня…
На выходе из Рейхстага, когда разведгруппа лейтенанта Сорокина объединилась, немцы, пережив в укрытиях огневой налёт нашей артиллерии, вылезли из своих щелей и контратаковали ворвавшихся в здание бойцов из разных частей и подразделений. Разведчики обнаружили свой пролом, через который они проникли в Рейхстаг, блокированным. Пришлось вступить в бой, чтобы очистить выход из здания. Обошлось без потерь.
Расстояние от Рейхстага до здания Имперского министерства внутренних дел, уже захваченного подразделениями 150-й стрелковой дивизии — а именно там размещались передовые НП 674-го и 756-го стрелковых полков, — составляло 360 метров. Где броском, где ползком, где по-пластунски, а где на карачках, разведчики, наконец, добрались до своих. Вывели и пленных.
Конвоирование пленных оказалось задачей не из простых. По разведчикам вели огонь и немцы, и наши. Во всяком случае, до того момента, пока не поняли, что это возвращаются свои. Пыль, копоть от взрывчатки, дым от пожаров. Многие разведчики по пути назад оторвались от основных групп, потерялись и лишь потом вышли на ориентиры. Старший сержант Лысенко позволить себе действовать произвольно, заботясь только о своей безопасности, не мог. Вёл, подталкивал к зданию МВД, а порой и волок по кирпичной крошке своих генералов.
Старший сержант дошёл. И пленных в штаб полка привёл.
Конечно, ждал, что наградят, отметят его старания и умелые действия при штурме Рейхстага и во время прикрытия знамённой группы. Но награды не последовало, и Иван Никифорович вскоре о своих чаяниях постарался забыть. Ни к чему душу бередить. Война была большая, жестокая, она разлила среди народа много несправедливости, и его личная обида ничего в этом громадном пространстве не значит.
О боях в Германии и штурме Берлина Иван Никифорович рассказывал брянскому журналисту Владимиру Павлову: «Мы заходили в дома и видели, как немки готовились принять смерть. Они сидели не шелохнувшись в углу комнаты, нарядно одетые, не говоря ни слова и не сопротивляясь. Мы успокаивали: «Не бойтесь, мы вас не тронем». Проверяли дома и шли дальше. Гордые женщины! Хотели умереть красивыми! Они очень боялись русских. Не знали, чего от нас можно ожидать. Их мужей тоже отправили на фронт, многие из них погибли. Жители Германии, как и мы, устали от войны…
В окрестностях Берлина было много заброшенных домов. Мы спускались в подвалы, находили там разнообразные вина, продукты. Многие жители Германии уходили из своих домов, оставляя всё своё имущество на произвол судьбы.
Накануне взятия Рейхстага мне приснился сон. Будто я переплываю канал и неожиданно попадаю в бункер или какое-то подземелье. И плыву, плыву, плыву… А потом вижу, как навстречу мне по воде движется икона Божьей Матери. Я начинаю стрелять по ней из автомата, долго стреляю, в несколько очередей, а она не тонет…
160
Командир 150-й стрелковой дивизии генерал-майор В. М. Шатилов названивал своим командирам полков постоянно. Беспокойство его было вызвано тем, что в штаб корпуса он с подачи командира 756-го стрелкового полка полковника Ф. М. Зинченко отрапортовал, что Рейхстаг взят и Знамя Победы установлено на куполе здания. Доклад ушёл в штаб армии, а оттуда в штаб фронта. И маршал Г. К. Жуков, не предполагая, что информация ложная, позвонил в Москву Верховному главнокомандующему и доложил, что дело сделано. Теперь генералу Шатилову надо было срочно привести опрометчивое донесение в соответствие в действительностью, хотя бы задним числом. Кто потом будет разбираться? Штабные документы тоже можно подправить. Пока вся канцелярия в руках. Победителей не судят…