Берлин - 45

— Предлагаете пойти в артиллерию? Но я ведь танкист! — возразил младший лейтенант Бураков.

Но в бой Бураков пошёл артиллеристом.

СУ-122 — это самоходно-артиллерийская установка класса штурмовых орудий. Иногда её называли штурмовым танком. По существу таковым эта боевая машина и являлась. Гаубица М-30, посаженная на шасси танка Т-34. Мощный гибрид, по мысли конструкторов, обещавший великолепный результат: маневренность «тридцатьчетвёрки», которая по праву считалась лучшим средним танком на полях Второй мировой войны, помноженная на огневую мощь лучшей на тот период гаубицы. Но в массовое производство СУ-122 не пошла. На Урале было изготовлено несколько сотен самоходок этой конструкции, и в 1943 году производство прекратили. Предназначалась она для поддержки действий танков и пехоты в наступлении. Двигалась позади наступавших танков на расстоянии 300–600 метров и, как только случался затор по причине непреодолимого огня противника, возникшего на пути атакующих, вступала в дело: подавляла огневые точки, ДОТы, окопанные танки. По танкам противника СУ-122 вела огонь с прямой наводки. Ни «Пантеры», ни «Тигры», ни «Фердинанды» не выдерживали её огня.

Однако вскоре конструкторы создали более эффективного «зверобоя» — СУ-85, а потом и СУ-152. В серию пошли новые артиллерийские установки, более совершенные и технологичные.

Младший лейтенант Бураков в свой первый бой пошёл на СУ-122. Батарея самоходок — четыре единицы — шла в составе головной походной заставы 1-го батальона. Корпус наступал на Львов в авангарде ударной группировки 1-го Украинского фронта. Штурм Львова был тяжёлым и кровопролитным. Экипаж младшего лейтенанта Буракова расстрелял не одну укладку снарядов. Потери в бригаде были большими.

После взятия Львова[125], в январе 1945 года последовала Висло-Одерская наступательная операция. Челябинская гвардейская танковая бригада перед штурмом последних линий немецкой обороны получила новые танки. Одну из «тридцатьчетвёрок» укомплектовали экипажем младшего лейтенанта Буракова.

Обычно новые танки в бригады поступали вместе с экипажами. Танкисты прибывали в новеньких комбинезонах и шлемофонах, с новенькими чёрными ножами на поясах. В экипажах были и бывалые танкисты, возвратившиеся из госпиталей, и необстрелянная молодёжь. Но присылались также боевые машины и для экипажей, оставшихся «безлошадными» после ожесточённых боёв.

В снаряжении солдат, офицеров и политработников 10-го гвардейского корпуса была одна, и очень яркая, отличительная особенность — «чёрный нож». На первый взгляд — нож как нож. Похож на нож разведчика и парашютиста НР-40. «Нож армейский образца 1940 года».

Сделали «чёрный нож» для добровольцев Уральского корпуса в Златоусте, на инструментальном комбинате, из хорошей стали. Ножны покрасили чёрной краской, рукоятку изготовили из чёрного эбонита. И выдавали в корпусе всем: от ездового и повара до генерала.

Немецкие разведчики сразу обратили внимание на нестандартное оружие. Их добывали как ценнейший трофей. Корпус начали именовать «Schwarzmesser Panzer-Division» — «дивизия чёрных ножей». Этим ножам солдатская молва, и по эту сторону фронта, и по ту, приписывала сверхсвойства.

Немцы называли танки из «дивизии чёрных ножей» неубиваемыми. В немецких окопах в частях и подразделениях, стоявших против 10-го Уральского корпуса, ходила легенда: «тридцатьчетвёрку» из «черных ножей» можно было остановить только подкалиберным снарядом или на близкой дистанции фаустпатроном. А вот экипаж простые пули не брали даже с близкого расстояния. Танкистов можно было убить только бронебойной или разрывной пулей. От простых пуль со свинцовой заливкой танкисты «чёрных ножей» не умирали. Когда наступала ночь, экипаж вставал и шёл мстить, «неубиваемые» переходили нейтральную полосу прямо по минам, спрыгивали в немецкие окопы и начинали мстить — рвали противника на части, кромсали «чёрными ножами», снимали часовых, пулемётные расчёты, а на рассвете исчезали.

Из записок немецкого солдата Г. Берга: «Перед нами опять появились уральские черти. Мы слишком хорошо знаем их по прежним боям, они… упорные, и сражаются даже тогда, когда тяжело ранены».

Солдаты всех армий чрезвычайно суеверны. Кто-то из корпусных поэтов сочинил фронтовой гимн «Чёрных ножей».

Стоит к этому добавить, что в воспоминаниях ветеранов 10-го корпуса часто встречаются рассказы о том, как ножи не раз спасали жизнь танкистам и автоматчикам, артиллеристам и тыловикам, выручали в тяжёлые минуты боя, во время рейдов и рукопашных схваток.

Среди документов, которые удалось обнаружить, есть список взвода лейтенанта Л. Е. Буракова.

«Танк 1-25: командир взвода гв. лейтенант Бураков Л. Е.;

механик-водитель гв. ст. сержант Каштанов А. А. (ранен у чешской границы);

механик-водитель гв. старшина Марухненко М. И.;

заряжающий гв. сержант Долгополов А. Г.;

командир орудия гв. ст. сержант Котегов А. И.;

радист — ст. пулемётчик гв. ст. сержант Данилов А. А.

Танк 1-23: командиртанка гв. мл. лейтенант Котов П. Д.; механик-водитель гв. сержант Фролов Н. В.;

командир орудия гв. ст. сержант Наймушин П. П.;

заряжающий — неуказан.

радист-пулемётчик — неуказан.

Танк 1-24: командир танка гв. лейтенант Гончаренко И. Г.;

механик-водитель гв. ст. сержант Шкловский И. Г.;

командир орудия гв. сержант Батырев П. Г.;

заряжающий гв. сержант Ковригин Н. С.;

радист-пулемётчик — мл. механик-водитель гв. сержант Филиппов А. Н.»

В этом составе взвод лейтенанта Буракова вступил в Висло-Одерскую операцию.

Из воспоминаний генерала М. Г. Фомичёва: «Чтобы не дать противнику занять оборону на Висле, войска 1-го Украинского фронта, по замыслу Ставки Верховного Главнокомандования, должны были стремительно развивать наступление в западном направлении и не позже начала августа с ходу форсировать Вислу. Наша 4-я танковая армия вместе с 38-й армией нацеливалась на Самбор, Дрогобыч, Борислав с тем, чтобы овладеть Дрогобыч-Бориславским нефтяным районом.

Как информировал меня командир корпуса, соседняя с нами 3-я гвардейская танковая армия П. С. Рыбалко устремилась к реке Сан с задачей формировать реку и вступить на территорию Польши.

Некоторые немецкие дивизии, боясь полного окружения, ещё 24 июля начали поспешно отходить в юго-западном направлении на Самбор, пытаясь быстрее уйти в Карпаты. На пути фашисты оставили мощные заслоны. Заминировали дороги, мосты, переправы.

125

Львов был освобождён в ходе Львовско-Сандомирской наступательной операции, проведённой 12–14 августа 1944 года.