Страница 69 из 117
Нашей бригаде предстояло идти в передовом отряде корпуса».
В головной походной заставе шёл экипаж младшего лейтенанта Буракова. Командовал головной группой командир роты капитан Михаил Коротеев. Что такое головная группа или головной дозор во время движения танковой колонны? Прежде всего, весь огонь — на тебя. О том, что происходило во время движения, рассказал генерал М. Г. Фомичёв: «На подходе к небольшому населённому пункту Большой Любень танки Коротеева попали под сильный огонь фашистской артиллерии. Заминированной оказалась и дорога: подорвался танк головного дозора.
— Обходите село левее, не ввязывайтесь в бой, — приказал я командиру роты.
Слева овраг. Рота начала совершать маневр, и снова её обстреляли противотанковые орудия. Стало ясно: фашисты в предгорьях Карпат намерены хотя бы на время задержать наше наступление.
Пришлось усилить головную походную заставу взводом 76-миллиметровых орудий, в котором обязанности командира исполнял гвардии старший сержант Левшунов. Туда срочно был послан также взвод разведки гвардии старшины Соколова и отделение сапёров во главе с гвардии лейтенантом Лившицем.
Сильно пересечённая местность позволяла противнику довольно упорно оборонять отдельные рубежи. Фашисты оказали нам огневое сопротивление на подступах к небольшому городку Рудки. Пришлось развернуть почти всю бригаду. 30 июля первыми ворвались на южную окраину городка танки роты Любивца. С северной окраины немцев потеснила рота Пулкова. Искусно маневрируя, вскоре в городок с боем пробились подчинённые Акиншина […]
Двигались осторожно. К вечеру 6 августа вышли к селу Дубляны. Штурмовать село решили с двух сторон — от Дрогобыча и Самбора.
Справа в наступление пошёл первый батальон, а слева — второй. Третий батальон наступал во 2-м эшелоне. Танки первого батальона ворвались в село по двум улицам, вдоль которых зеленели высокие деревья. В огородах стояли немецкие подводы, во дворах — автомашины, гружённые продуктами, боеприпасами.
Мы застали противника врасплох. Возникла перестрелка, гитлеровцы в панике заметались, разбегаясь по садам и огородам. Рота Сидельникова разгромила штаб полка, взяла в плен несколько солдат и офицеров.
Второй батальон стремительно прорвался на восточную окраину села. К тому времени первый батальон уже перекрыл все улицы на северо-западной окраине. Немцы оказались в ловушке. Гвардейцы в упор расстреливали танки, бронемашины, давили обозы, которые пытались вырваться из кольца.
К десяти часам вечера подошли и другие части соседней армии. 7 августа село Дубляны было освобождено. По тенистым улицам побрели колонны пленных […]
Несмотря на жаркий бой, бригада особых потерь не имела. Фашисты подбили два наших танка, один из которых сгорел, и одну приданную самоходку. Мы гитлеровцам нанесли большой урон, пленили несколько сот солдат и офицеров, захватили много боевой техники».
После освобождения Самбора корпус неожиданно перебросили северо-западнее к Мостиске. Там на плацдарме за Саном немцы теснили наши войска, намереваясь их сбросить в реку. Совершив семидесятикилометровый марш, бригада вышла к польской границе, переправилась через Сан и вступила в Польшу.
Начался освободительный поход Красной армии в Европу. Поляки осыпали советские танки цветами. Из воспоминаний генерала М. Г. Фомичёва: «Так же тепло встречали нас поляки в освобождённых Жешуве, Кольбушове, Мельце. В это время ожесточённые бои развернулись в районе города Сандомир. С ходу форсировав в нескольких местах реку Вислу, наши войска прочно закрепились на плацдарме. Противник предпринимал отчаянные контратаки, стремясь ликвидировать плацдарм и восстановить оборону по Висле.
Нашей 4-й танковой армии было приказано переправиться через Вислу в полосе 5-й гвардейской армии и к рассвету 15 августа сосредоточиться на плацдарме в лесах близ населённого пункта Сташув. Прежде чем выполнить этот приказ, мы совершили четырёхсоткилометровый марш-бросок. На это ушло четыре ночи. Переправились благополучно и вовремя сосредоточились в указанном районе.
Бригада заняла оборону западнее Сташув. Задача состояла в том, чтобы вместе с частями 5-й гвардейской и 13-й армий удерживать Сандомирский плацдарм. Командир корпуса меня предупредил: по данным разведки, противник в районе Хмельника сосредоточил крупную группировку и намеревается нанести удар по нашим войскам.
Ночью в тыл врага ушёл командир взвода разведки Александр Соколов с несколькими бойцами. Вскоре разведчики вернулись и привели пленного. Он подтвердил, что на рассвете гитлеровцы намерены нас контратаковать. Соколов сообщил, что по шоссе со стороны Хмельника движутся колонны танков, мотопехоты, часть которых уже рассредоточилась на опушке леса перед нашей обороной. Пришлось усилить наблюдение и боевое охранение.
На рассвете появились фашистские танки. На подразделения бригады обрушился шквал артиллерийско-миномётного огня. Связываюсь с левофланговой ротой Сидельникова.
— Подбили три немецких танка, — докладывает гвардии старший лейтенант. — Немцы нажимают крепко. Пока держимся.
К обеду на отдельных участках противнику удалось вклиниться в нашу оборону. На угрожаемое направление я успел выдвинуть 76-миллиметровую батарею и приданную батарею самоходно-артиллерийских установок. Самоотверженно дрались челябинцы. Дальнейшие попытки врага развить удар в направлении Сташув разбились о стойкость советских воинов.
Несколько дней противник бешено контратаковал наши позиции. Но безуспешно. Мы продолжали глубоко зарываться в землю. Так называемый Сандомирский плацдарм на Висле составлял теперь 75 километров по фронту и 50 километров в глубину.
Настали дни, о которых в сводках Совинформбюро сообщалось: «На некоторых участках фронта — поиски разведчиков и бои местного значения». За этой короткой фразой скрывались напряжённые фронтовые будни. Немцы нередко прощупывали нашу оборону, они всё ещё надеялись сбросить нас в Вислу. Нам было нелегко. Позади почти месяц непрерывных боёв. Уцелевшие танки можно было сосчитать по пальцам. Ждём пополнение. А пока что гвардейцы роют траншеи, ходы сообщения, землянки».
Висло-Одерская стратегическая наступательная операция была прологом широкомасштабного плана советской СВГ по полному разгрому войск противника на его собственной территории. В центре с Магнушевско-го и Сандомирского плацдармов наступали войска двух фронтов: 1-го Белорусского (Маршал Советского Союза Г. К. Жуков) и 1-го Украинского (Маршал Советского Союза И. С. Конев). Историк А. В. Исаев в своей книге «Дорога на Берлин» пишет: «Войскам двух советских фронтов численностью 2,2 млн человек (с тылами и ВВС) группа армий «А» могла противопоставить только 400 тыс. человек. Сам собой напрашивается вопрос: «На что надеялось немецкое командование на рубеже 1944–1945 гг.?» Простые солдаты в окопах ещё могли надеяться на «вундерваффе»[126], но командиры и командующие должны были осознавать катастрофичность и безнадёжность своего положения. Особенно после таких катастроф, как разгром ГА «Центр» в Белоруссии…»
Немцы, конечно же, понимали, что это разгром, что финал уже близок. Но продолжали сражаться с тем же упорством, что и под Орлом, и на Днепре, и в районе Львова.
Двенадцатого января 1945 года в 6.15 ударила артиллерия — 240 стволов на каждый километр плацдарма. В 14.00 полковник М. Г. Фомичёв отдал приказ: «По машинам!»
На рубеже населённых пунктов Лисув, Гуменице и Малешув разгорелся танковый бой. С обеих сторон запылали машины. Наконец, челябинцам удалось перехватить инициативу, нарушить боевые порядки противника. Вскоре наметился прорыв. И начался марш на запад, гонка двух танковых потоков. Немцы стремились совершить запланированный «отскок» на заранее подготовленные позиции, чтобы встретить советские танки на очередном противотанковом рубеже. А ударные силы 1-го Украинского фронта — чтобы сбить с этих рубежей не успевших как следует закрепиться немцев и продолжить наступление.
126
Wunderwaffe (нем.) — чудо-оружие.