Остаться до рассвета

— Называйте меня по имени, прошу вас.

Глаза с янтарными искрами заглядывают ей в лицо серьёзно.

Она не могла. Скольжение ладони партнёра по ребру ладони партнёрши. Неспешное, чувственное. А со стороны — гверана более чем пристойна, не придраться. И только горящий взгляд Мадвика преследует каждое их движение. А Дастьен продолжал, и его спокойный голос выбивался контрастом из рисунка танца и его собственных касаний.

— Непростой вопрос, леди Элге. Вы позволите мне вас так называть?.. Мой отец и дядя Лиан не ладили, будучи взрослыми. Мальчишками — были очень дружны, потом…взгляды на многие вещи разошлись.

Дастьен на мгновение умолк, подбирая слова. Зашёл партнёрше за спину, пальцами погладил выступающую косточку на запястье, будто не было на ней перчаток, будто голой кожи коснулся.

— Но…за это не лишают имени.

— Его и не лишали. Просто…свели с некоторых портретов.

— За…разницу во взглядах?

— За козни и интриги. За подлость. Мне жаль говорить так о своём дяде, но то был факт.

Его голос звучал мягко и печально, но на лице проявилась жёсткость.

— Официальные источники ни о чём подобном не говорят. Про младшего принца вообще очень мало упоминается.

Наследник легко провёл ладонью по её спине, побуждая сделать разворот, на мгновение, согласно рисунку танца, прижал её спиной к себе, шепнул на ухо:

— На то они и официальные источники. Такие версии пишутся в жёсткой редакции, вы же понимаете. Правящая семья должна оставаться с незапятнанной репутацией. Достаточно с нас деда.

Поворот в его руках, снова лёгкое прикосновение локтями.

— Так…всё дело в интригах? — Элге старалась не обращать внимания на горящие щёки, скорее всего порозовевшими пятнами выдавшие её смущение.

— На его совести был ряд подлых поступков. Некоторые люди пострадали из-за этого очень серьёзно; отец не простил. Кто бы что не говорил в народе, леди, не верьте: в кончине дяди вины моего отца нет. А в знак того, что о подлости он не забыл, король велел вывести подписи с дядиных портретов. Да и портретов сохранилось немного.

Протест выглядел немного…странно, да, но Бастиану дозволительно.

Его высочество Дастьен урвал ещё несколько танцев, несмотря на недовольство Мадвика, и делал это в моменты, когда к Маду подходили с разговорами. Элге заподозрила, что принц подговорил кого-то из своего окружения, чтобы отвлекали супруга и тот не мешал Дастьену наслаждаться обществом зеленоглазой красавицы хотя бы во время танца. Из наследного принца вышел не только отличный партнёр, но и приятный собеседник, но девушка отсчитывала минуты, когда уже можно будет отправляться — пока ещё домой, в стены форрильского дома.

Грозовые глаза супруга добавляли несколько отравляющих штрихов сверкающему вечеру. Включил собственника? Ревнует? Элге не провоцировала Мадвика намеренно, но под его сверлящим взглядом её лицо само собой принимало упрямое выражение: нравится тебе наблюдать чужое внимание, дорогой?

Каким-то чудом удалось перемолвиться десятком слов с улыбчивой Теоной, с глазу на глаз, без удушающего внимания Форрилей. Стоя возле стола с ягодными десертами, её величество осведомилась, всё ли прошло удачно, и Элге разве что руки ей не целовала в порыве благодарности.

— Я ничего не сделала, — возразила кудрявая женщина, чьи непокорные кудри собрали в замысловатую причёску и украсили парной короной. — Только проверила наличие служащих на своих местах.

И заговорщицки улыбнулась.

От Бастиана Лигарта удавалось держаться на расстоянии на протяжении всего длинного, полного музыки, смеха и легкомысленных разговоров вечера. Какое участие принял в этом светлоглазый директор с простым непримечательным лицом, Элге только гадала. Действительно: никакой магии, одно лишь стечение обстоятельств!

***

Всю дорогу домой лорд Форриль молчал. Бритта не пыталась вовлечь его в пустую беседу, ограничившись расспросами невестки о впечатлениях. Но и ей быстро надоели односложные ответы, и она отстала.

Едва оказавшись дома, Тивис стремительно скрылся за дверями своего кабинета. Мадвик крепко сжал локоть Элге, свекровь пробормотала пожелания спокойной ночи и удалилась к себе. Из кабинета лорда Форриля донесся грохот. Мад дёрнулся посмотреть, но всё же не рискнул соваться к выплёскивающему гнев папеньке, вместо этого проводил драгоценную супругу до покоев, и устроил по дороге допрос с пристрастием. К сцене ревности пока ещё жена отнеслась с таким равнодушием, что ядовитые слова быстро застряли в его горле. Выдавив пожелание доброй ночи, взревновавший супруг разжал пальцы, выпуская её локоть. Элге ушла на свою половину, не оглянувшись.

Глава 10.

Браслет её величества Элге спрятала среди вещей, подготовленных к побегу. Осталось переждать всего несколько дней, ничем не выдавая будоражащего нетерпения, продолжая заниматься привычными делами. Слуги шептались о разгромленном кабинете старшего Форриля, который они приводили в порядок до первых проблесков рассвета. Из тихих обрывков фраз молодая госпожа поняла, что погром в хозяйском кабинете давеча вышел знатный, потребовалась и основательная уборка, и восстановление испорченной мебели. Лучше бы дров наколол для кухни, всё полезнее! Девушка погасила улыбку, постаравшись придать лицу отстранённое выражение. Следует возносить благодарственные молитвы небесным покровителям, что уберегли от столкновения с потерявшим контроль змеем: Мад для защиты от гнева папеньки оказался совершенно не годен.

И Элге молилась, чтобы Тивису не взбрело в голову переиграть планы, и, забыв об осторожности и сохранении тайны, добиться аудиенции у его величества в первый же приёмный день. После грандиозного праздника леаворская резиденция Орсандов закрывалась на несколько дней. Об этом предупреждал зять, и несколько оброненных на балу слов это подтвердили.

Накануне, перед сном, Элге тайком отправила сестре записку скоростной почтой, где сообщила, что всё прошло успешно. Подробности излагать не стала: напишет по возвращении черты Зораттов из Каллара, в который они отбыли минувшей ночью. Бьорд не решался ехать, думал отказаться от приглашения старинного приятеля, по совместительству ректора столичного университета, но Элге в переписке проявила настойчивость, убеждая, что за пару-тройку дней ничего критичного не случится. Зять и так очень много сделал для сестёр, ни к чему вынуждать его сидеть подле неё, у него есть и свои планы, свои обязательства. И для Виррис поездка будет полезной: посмотрит столицу, заведёт новые знакомства, развеется. Компания мужа, пусть и ненастоящего, не такая уж ужасная: Бьорд внимателен, готов исполнять любые желания, и в обиду не даст.

А вернутся из Каллара — тут она им и напишет. А повезёт, так и съездит.

Эльма перешла служить к Зораттам, и Элге вздохнула с огромным облегчением. Один камень с души снят; в доме господина директора слуг не обижали.

Подумала Элге и о личной горничной Сионе, судьбу которой намеревалась устроить. В этот раз она не возьмёт горничную с собой — у той в Леаворе маленькая дочь, самая младшая, незачем дёргать их обеих в неблизкий Дертвинт. А наградить за верную службу считала должным.

…В первое утро после знаменательного королевского праздника, окончившегося грандиозным фейерверком, раскрасившим зимнее небо яркими брызгами, Элге спустилась к семейному завтраку всё равно что на казнь. Охотнее перекусила бы у себя, наслаждаясь тихим зимним утром и одиночеством. К слову, фейерверка она не видела — сопящий рассерженным ежом свёкор увёз семейство домой до начала феерического действия, сразу, как бал покинул Бастиан Лигарт. Присутствующие в столовой напоминали группу лиц, собравшихся вместе по случаю уменьшения количества родственников в своих рядах. Разве что скорбной торжественной музыки не хватало. Мад послал жене неуверенную улыбку. Бритта хлопотала возле Тивиса, заглядывала в льдистые глаза, самолично наливала крепкий кофе и подкладывала любимые блинчики. Всё, чтобы вызвать на непроницаемом мужнином лице хотя бы тень улыбки. А впереди длинный день, и желательно держаться от получившего щелчок по носу лорда Форриля подальше.