Двенадцать

– Я не представляю для них угрозу, и, если что, быстро бы убежала.

– О да. С такой-то окровавленной ногой.

Я направила свет фонарика вниз и увидела, что песок вокруг правой ноги темный и мокрый. Все-таки наступила на стекло.

– Садись на камень, я обработаю рану, и сможешь обуться.

Миша. Такой, какой он есть. Будто родился со знанием того, как ухаживать за человеческим телом, и какой набор вещей первой необходимости нужно носить с собой, что позволяет ему сохранять хладнокровие даже в экстренных ситуациях. Всегда таким был. Высокий, черноволосый парень старше меня на пять лет. Когда мы познакомились в универе, уже учился в аспирантуре, после которой собирался работать в международной фирме в Европе. Все это было так привлекательно, просто образец успешности и непоколебимости. Все вокруг у него под контролем, а если случалось что-то из ряда вон выходящее, у Миши находилось философское изречение и несколько путей решений. Беспроигрышных. Как это могло меня не привлечь? А его, наверное, завлекла цель внести хоть какой-то порядок в мою жизнь. Но вышло иначе. Ни в какую Европу работать в фирме он не поехал, потому что мне нужно было учиться, а мы начали встречаться, и оставлять меня Миша не захотел. Что же вынес он из наших отношений? Надеюсь, знание, что в мире увеличивается только энтропия, а стрела времени не идет от хаоса к порядку, и если хочется сохранить свой порядок таким, какой он был, нельзя пускать в свою систему координат разные броуновские частицы. Вот уж хороший пример важности умения расставлять приоритеты.

Мы тем временем дошли до каменной лестницы, что ведет от набережной к расположенному на территории парка маяку, и я села на впитавшую солнечную энергию теплую шершавую ступеньку. Миша достал из кармана охотничьих брюк бутылку с чистой водой, пузырек перекиси водорода и пластырь. В суматохе от эпидемии, он в первую очередь пошел и скупил медикаменты, поэтому теперь готов ко всему, любому может отказать помощь. А я вот, например, пошла в книжный магазин и, исполнив детскую мечту, набрала стопки книг, чтобы закрыться от мира дома. Даже не подумала кому-то помогать.

– Миш, а как ты меня нашел?

– Сегодня мы зачищали дома на Савушкина. Решил пройтись и посмотреть на залив, а тут ты. Кстати, смотри, что нашел, – Миша с нескрываемым восторгом достал из поясной сумки маленькую карманную игровую приставку.

Ах, да. Зачистки. Главным препятствием для возвращения в город стало то, что RETE-вирус оседал плотным слоем на всех поверхностях, смыть который возможно только крепким мыльным раствором. Для вакцинированных и иммунных опасности никакой, а вот дети попали в группу риска. До восьми лет вакцинировать нельзя, а иммунный ген не всегда передается по наследству.

Поэтому, как только люди начали выходить из домов, было объявлено о необходимости найти в себе силы помогать ближним и, буквально, вымыть город, чтобы в него могли вернуться семьи. Не стоит уточнять, что оставшиеся в городе ограничились своими домами и местами, где когда-либо бывают. Ходить по чужим домам ни у кого не возникло желания. Почти ни у кого. Сформировались группы энтузиастов, потерявших работу и совершенно не знающих чем себя занять, которые взялись за это «правое дело». Только больше они походят на мародеров, что вместе с вирусом выносят из домов то, что плохо лежит. Ну а еще есть такие, как Миша, искренне желающие помочь. Хотя мне иногда кажется, он один такой. Долго принимать участие в этом я не смогла.

– Но это же мародерство! Как ты можешь?

– Я ее купил, Таш! – обиженно ответил Миша. – Сиди, разглядывай.

И секунды, в которую я увлеклась изучением того, что оказалось не краденным у несчастных, возможно даже погибших в больнице, людей, Мише хватило на то, чтобы облить ногу перекисью. Стопу жгло и казалось, что нога порезана до кости. Пока я пищала, Миша бережно зашил достаточно глубокую рану, поставил антибиотик. А я, обычно дрожащая от одной мысли о врачебных манипуляциях, почти ничего не почувствовала. Вот так как ребенок отвлеклась на игрушку. Хитро. Затем парень закрыл рану пластырем, и даже надел и зашнуровал мне ботинок.

– Перестань кривить лицо, там царапина. Ходить будешь.

– Спасибо, доктор Лектер. Но ты же зашивал! – начала паясничать я.

– Да это на всякий случай, просто отрабатывал навык. Смотрю, ты просто преисполнена благодарности. А ведь я мог даже не зайти в парк.

– А мне кажется, что я распорола ногу, как раз потому, что играла в увлекательную игру «Найди ботинки».

– Безусловно. И теперь, как виновник произошедшего я обязан отвести тебя домой. Живете все там же?

– Да.

Я ответила быстро, стараясь показать, что не заметила подтекст, который скрывался за этим коротким вопросом. Мала вероятность того, что мы вместе с родителями переехали. Однако съехать могла я, и он прекрасно знает, куда.

Марк появился в моей жизни сразу после переезда от Миши. И если я отдалилась от Миши из-за чувства, что сейчас невозможно быть уверенным в завтрашнем дне (всем, кроме Миши, который всегда и во всем уверен), и страшно иметь человека, о котором ты начинаешь волноваться больше, чем о себе, то с Марком чувства были совсем иные. Столкнувшись с ним в продуктовом магазине, куда я сбежала от царившего в тогда еще общем с Мишей доме густого молчания, я даже на минуту потеряла дар речи от человека, каждое движение которого источало сексуальность, а влажные губы и жилистые руки обещали наслаждение. Тогда мы до самой ночи болтали с Марком, гуляя по центру города.

Через пару недель, окончательно разойдясь с Мишей, я уже начала оставаться у Марка ночевать, но никогда он не заговаривал о каких-либо планах. Не старался познакомиться с моей семьей и вообще, встречались мы с ним, периодически. Никакой конкретики. И я получила, что хотела. В моей жизни закончились постоянные попытки нормализовать и устаканить меня. Я перестала ощущать взгляд взрослых глаз, которые будто смотрят на тебя с тихим укором, но не вмешиваются, понимая, что это тоже нужно пройти. Это была долгожданная свобода. Я не понимала, к чему все это идет, даже «график» наших встреч не знала. В результате, правда, я еще больше перестала управлять своей жизнью, но тогда беззаботно воспринимала это все, как «нежданные приключения».

И где-то месяц спустя начала встреч с Марком я в очередной раз брела после зачистки на Петроградке. К семи часам Марк должен был приехать к красивейшему зданию в городе, театру Андрея Миронова. Марк не утруждал себя участием в общественных мероприятиях, и, за неимением иных занятий катался по городу. Хотя, занятия то явно у него были, только я ничего не знала об этом.

Попрощавшись с ребятами из группы зачистки, я стояла, опершись на фонарный столб на площади перед театром, недалеко от входа в метро, и отчетливо слышала голос Миши, доносящийся из глубин тоннеля подземки. Но когда я уже собиралась повернуться к нему, ко мне со спины подошел Марк, обнял за талию и тихо шепнул на ухо: «Какая зайка не может уже меня дождаться». И да, зайка не могла дождаться, и как мотылек летит на огонь, спешила сесть в машину.

Уезжая, я все-таки повернула голову и встретилась глазами с Мишей, стоящим на том месте, где до этого стояла я. Но я тут же забыла тот взгляд, одновременно грустный и выражающий облегчение, и стремительно улетала навстречу вечеру.

О той встрече мы никогда не говорили с Мишей. После расставания общение не ладилось, и сегодняшняя встреча едва ли была десятой по счету с тех пор, так что шли мы в неловком молчании. Уже у самого дома Миша повернулся ко мне, будто хотел сказать что-то значительно, но, это отразилось на его лице, передумал, и услышала я только:

– Ты же, как раз, хотела телескоп. Питер сейчас просто лучшее место для наблюдений за звездами.

– Точно, спасибо. Люди теперь нигде не загораживают нам звезды.

– Да они не загораживали, нужно было просто правильно смотреть, – ответил мне парень. – Пока.

Я тоже могла бы сказать больше, но лишь крикнула вслед уже удаляющемуся парню: