Страница 89 из 95
— Я поставлял в Шумный Грот лес за свой счёт, чтобы полностью перебить ваши поставки. Припомни, сколько леса вы им продавали и подумай ещё раз, нужен мне выкуп за простого солдата?
— Я был личным дружинником князя.
— Да хоть генералом. Кольчугу снимай, говорю, тебе ещё можно помочь. Подсобите кто-нибудь ему.
Александр отвернулся к сундуку, чтобы протереть инструменты.
К нему подскочил сержант с клевцом:
— Как так, легат? Вон Сибальт умирает, а ты будешь помогать этой сволочи? Они ведь тебя тоже убить хотели! В расход!
— Если ты размозжишь ему молотом голову, Сибальту это никак не поможет. Хватит крови на сегодня, понятно?
Сержант злобно смотрел на него, но молчал.
— Не маши кулаками после драки, иначе тебя ждёт его участь. Всё уже закончилось, нет нужды множить трупы до бесконечности.
— И он пойдёт с нами?
— Да. Не забывай, кто вас нанял.
Байл встал рядом и сурово глянул на сержанта.
Злой наёмник прицепил клевец на пояс, но всё ещё клокотал от ярости:
— Как скажете, легат.
Древний решил пока не обращать на него внимания и обратился к взводному:
— Помнится, на севере была какая-то дыра лет сто назад. Если она превратилась в город, сможем зализать там раны.
— Дыра стала больше раз в десять, но городом её назвать язык не повернётся. Скорее притон.
Сержант пялился на них всё это время, переводя взгляд то на одного, то на другого, пока, в конце концов, не выдержал:
— Разве мы не собирались идти по ущелью? Зачем нам на север?
— Хочешь попытать счастья против людей Лютича ещё раз? Думаешь, куда они убежали? — устало пояснил взводный.
— Один раз мы их уже разбили…
— В ущелье они будут обороняться, а мы нападать. Может, мы и победим, особенно с луком древнего. Это ведь был такой лук, да? Я видел, как ты, легат, каждое утро перебираешь маленькие стрелы для него.
— Пусть будет лук.
— Так вот, с таким луком можем и победить, хоть нас меньше. Но потери будут. И появятся ещё раненые. Тогда следующая стычка, скорее всего, будет смертельной.
— Не подумал…
— Вот поэтому я пока командир.
Легат был полностью солидарен со взводным, но один вопрос его всё же волновал:
— Ты говоришь, такая же дыра, только больше. Не захотят местные прибрать к рукам наше добро, а нас скормить свиньям?
— Кишка у них тонка. Военных там нет, зубы об нас обломают.
— Полагаюсь на твой богатый опыт, но разведку отправим, прежде чем заходить всей толпой. И пусть приведут мне местного потолковать.
— Само собой.
— Сколько туда идти?
— Дней двадцать.
— Начинай сборы. И освободи одну телегу для раненых.
— Что-то придётся переложить в твой фургон.
— Хорошо. Эй, там, вы сняли доспехи с пленного?
Один из наёмников грубо толкнул озябшего в одной рубахе пленника к легату. Вудвиндский дружинник стучал зубами и смотрел на древнего. Левая рука его по-прежнему свисала плетью. Это был крепкий русый парень, но без доспехов и с искалеченной рукой он казался далеко не таким грозным воином. Александр взял его руку и задрал вверх, пленник поморщился от боли.
— Рубаху снимай.
— Совсем меня заморозить хотите?
— Надо посмотреть. И вообще, кто-нибудь, разведите костёр.
— Не слышали, чего легат сказал? — проревел командир, — Костёр, живо!
Тем временем, древний обнаружил сильный вывих плеча, который усугублялся ушибом и отёком, что осложняло возможную операцию.
— Телегу освободили? И лекаря отрядного дайте мне.
Вдвоём с лекарем они уложили пленника на телегу и Александр выудил из кармана обезболивающее.
— Как же кодекс? — тихо сказал стоящий рядом Байл.
— Будем считать это служебной необходимостью. Раненые тормозят отряд.
— Почему просто не избавиться от него?
— Нельзя. Выдаст нас своим, или местным мародёрам. Он изнутри знает теперь, что у нас в отряде, — сказал легат первое, что пришло в голову.
— Что за чушь? Он бы просто замёрз посреди этой степи.
«Ты чертовски прав, дружище», — подумал древний, но вслух ответил:
— Может, и не замёрзнет.
— Секира могла бы избавить нас от всех проблем.
— Не уподобляйся своему сержанту. Махать кулаками после драки — обрекать себя на вечную битву.
— Разве это не есть жизнь?
— Попробуй что-нибудь построить. Может, понравится?
— Что например?
— Начни с жизни этого парнишки, дай ему второй шанс.
— Как скажешь, легат. А ты, — он посмотрел на осоловелого от дурмана дружинника, — Не вздумай злом ответить на добро, ясно? Не то умирать придётся долго.
Примерно через четверть часа с операцией покончили. Легату нравилось, что, в случае чего, кодекс к этой операции не применить — слишком простая, её может сделать любой при должной сноровке или удаче. Всех раненых уложили поперёк на свободной телеге, и караван медленно тронулся на север. Легат договорился дежурить по очереди с медиком, сама дорога оказалась ровной, и удавалось менять повязки на ходу.
Пейзаж вокруг состоял из серых и белых красок. Белая земля, испещрённая серыми кочками, или полностью занесённый белой порошей склон холма с подветренной стороны, серый лес на границе видимости, светло — серое тяжёлое небо. Всё это напоминало край света. Хоть легат знал, что мир их круглый, ему казалось, вот-вот они дойдут до обрыва, за которым будет бесконечное чёрное ничто. Древний надеялся, что дорога не может вести в никуда, хоть на пути им ни разу никто не повстречался, кроме птиц, да сусликов с полёвками.
Следующим утром их накрыла метель, а после, когда всё утихло и караван двинулся дальше, очнулся Сибальт. Он глядел на всех ошарашенными, испуганными глазами и не говорил ни слова. Даже не мычал — видно, любой звук причинял ему боль. Александр велел ему лежать. Новобранец сначала пытался сесть, но вскоре оставил это гиблое дело.
Легкораненые часто спускались с телеги размять кости, и, когда спустился пленник, шедший за ним солдат толкнул его в спину — не сильно, а скорее просто показать пренебрежение:
— Вишь чё наделал, ёбаный лесник! Парень у нас едва обвыкся, а ты его штыком под глаз!
— Это был не я, — робко оправдался бывший дружинник.
— Какая, к херам, разница? — влез другой наёмник, — Все вы там были, значит, все виноваты!
— Тупые лесники!
— Сраные дружинники!
— В жопу вас с вашим полоумным князем! Всё из-за вас!
— Я предлагал вам прибить меня! — не выдержал Званимир, — Если у вас на это кишка тонка, нечего теперь лаять как шавки со всех сторон!
Один наёмник огрел его пятой протазана по бедру, второй отцепил чекан от пояса в порыве ярости.
— А ну притихли! — взревел Байл, — Раз не прикончили его, нечего теперь издеваться.
— Так, может, надо было?
— Не тебе это решать, боец.
— Они бы нас не пощадили.
— Откуда ты знаешь? Древнего — наверняка нет, но они уважали хороших ратников.
— Во заковыка, — с досадой ответил наёмник, — Они бы древнего точно укокошили, а он за их бойца как раз вступился. Не понять мне…
— И не надо. Шагай давай. Молча.
Под вечер, когда солдаты топили снег в огромном котле, легат опять подошёл проверить раненых.
— Что-ж со мной теперь? — тихо спросил Званимир, — Для чего это всё?
— Поживём-увидим. Важного ни черта ты не знаешь — отпущу в первом попавшемся городе, и дело с концом.
— Почему?
— Это называется сострадание, парень. Убиваем мы чаще по необходимости. В остальном — такие же люди, только живём дольше и знаем поболее.
— Тёмные заклинания?
— Нет никаких тёмных заклинаний.
— А волшебный лук?
— Когда-то люди кидались камнями, потом появился лук, следом — арбалет. Придёт время, и люди будут стрелять из таких, как у меня.
— Когда?
— Не знаю, но придёт, поверь.
Легат бегло осмотрел его руку — всё заживало, как надо — и обратился к другим раненым. Они занимали много времени.
Удручало, что четверо из восьми его учеников пали в бою, а оставшимся пока было не до этого. Древнему казалось, все труды пойдут прахом, но на следующий день Сибальт уже выводил что-то на бумаге, сидя в телеге.