Клеймо Солнца

— Сделай то, что обещала.

«Ты дал слово быть рядом!» — хочется мне прокричать, но злые глаза Бронсона не дают даже вдохнуть.

— Встречу тебя в городе, — звучит в ухе, и вдруг голос произносит совсем тихо: — И уже никому не дам тебя напугать.

От одной мысли, что я заставлю себя уснуть и останусь совершенно беззащитной перед этими людьми, меня начинает трясти.

— Закрывай глаза и делай вид, что засыпаешь. Коди наденет тебе очки или повязку, и всё будет хорошо.

Нет никого и ничего на свете, что заставило бы меня совершить такую невероятную глупость. Но Дэнниса говорит:

— Прошу тебя, сделай то, что обещала.

Спокойствие, которое я слышу, одновременно удивляет и пугает. В момент, когда я решаю, что любой ценой заставлю себя уснуть, Бронсон восклицает:

— Это не работает!

Ко мне решительно направляется один из людей в грязно-зелёных костюмах — самый высокий и широкоплечий из всех, просто громила! Короткие волосы разделены на борозды. Серые глаза зло буравят меня, в то время как на губах играет жутковатая улыбка, сулящая боль.

Овал падает из моих рук на белоснежный пол.

— Генерал, я прошу вас! — Коди бросается вперёд, однако человек легко отталкивает его в сторону — слишком резко, почти ударяя о стену, и в то же время доставая из кармана какой-то предмет.

Увидев в руке незнакомца длинную, как у дикобраза, иглу, я чувствую, как сердце на мгновение останавливается. Коди испуганно вытаращивает глаза и снова пытается преградить солдату путь, восклицая:

— Генерал, мы обойдёмся без этого! Лекарственные препараты могут подействовать непредсказуемо! Обещаю вам, я смогу…

Бронсон прерывает его уверенно и громко:

— Нужно было выяснять это раньше. Всё, что ты можешь сделать, — это взять у Харви шприц и сделать укол самостоятельно.

Коди замирает. На его лице отражается смятение, и я понимаю, что пропала. Хищно улыбнувшись, незнакомец продолжает сокращать между нами расстояние, и вот я уже во всех подробностях различаю иглу в его руке.

«Я буду рядом», — крутятся у меня в голове слова Дэнниса. Но его здесь нет.

Коди продолжает о чём-то просить, но генерал прерывает его лепет приказом:

— Джонс, выведи его отсюда.

Я не могу проследить за тем, что делает Алан, потому что его закрывает собой громила. Он наклоняется ко мне. Я вжимаюсь в стену и с ужасом осознаю, что он загнал меня в угол и даже отползти больше некуда…

Рисунки на моём теле вспыхивают, и контролировать их не получается.

«Против воды и тьмы нет другого оружия».

Каждый раз, когда в моём сознании возникает эта мысль, всё тело не просто напрягается, но словно нагревается, как будто я слишком долго сидела на солнцепёке, и в какой-то момент в воздухе разлетаются и скачут немногочисленные искры…

На мгновение в комнате воцаряется тишина, а потом генерал отдаёт новый приказ:

— Отключи её.

Уворачиваясь от редких искр, незнакомец наклоняется ко мне, и я, неожиданно для себя самой, его отталкиваю. Он настолько огромный и мощный, что вся сила, которую, как мне кажется, я вкладываю, рассеивается в тот же миг, когда я пытаюсь сдвинуть его с места, но от прикосновения незнакомец вдруг шипит и отшатывается, словно обжёгся. Игла вылетает из его рук. Мне и самой больно, но на руку глянуть некогда: мужчина смотрит прямо на меня, и лицо перекашивается от злобы…

Мне точно конец.

Люди начинают шуметь. Незнакомец, исполняющий волю хозяина, поднимает иглу с пола, и когда его глаза обращаются ко мне, в них бушует ураган. Он порывисто наклоняется ко мне и тянет руки. Искр становится во много раз больше, и он шипит, когда они задевают его кожу.

— Быстрее! — громыхает позади Бронсон, и краем глаза замечаю, как мужчины наклоняют красные цилиндры.

Я отрешённо жду, когда из трубки вырвется струя, ощущая неуместное спокойствие.

Становится всё равно, что меня ждёт. Я делаю глубокий вдох и чувствую, как облегчение расходится от груди по всему телу, расслабляя мышцы. Кожа на ладони всё ещё жжётся, но меня это не беспокоит.

Будь что будет.

На мгновение кажется, что в комнате появляется та самая женщина с тёмными волосами и глазами ярко-голубого цвета, которая являлась в моих видениях и дарила исцеление, обещая, что всегда будет со мной.

А затем я ощущаю в груди боль. Только она не моя: она как будто принадлежит той самой женщине, которая, как мне кажется, вошла в комнату…

Лишь краем сознания я улавливаю, что в лаборатории вновь воцаряется тишина. Закрываю глаза и жду боли, но ничего не происходит.

— Стойте! — раздаётся приказ генерала.

Шипение, с которым струя должна была вырваться из красного цилиндра, так и не доносится. Я открываю глаза и вижу, что даже громила, нависавший надо мной, не только остановился, но и не смотрит в мою сторону. Его взгляд, как и взгляды всех присутствующих, направлен на двери. Только вот в них стоит не женщина из моих видений. В дверях я вижу Дэнниса.

Он так изменился. Волосы на голове взъерошены, под глазами залегли тёмные круги, а сами глаза выглядят воспалёнными. Парень едва заметно пошатывается, как будто с трудом держится на ногах.

Может, мне видится?..

Я не верю до тех пор, пока генерал, подтверждая, что Дэнниса вижу не только я, не произносит разочарованно:

— Ты всё-таки явился.

Ничего не отвечая, парень направляется ко мне и, оттолкнув солдата, опускается на колени. Лишь на краю сознания мелькает мысль, что вокруг больше нет искр. Я вижу в руках Дэнниса такой же предмет, какой был у незнакомца, но готова броситься и обнять его, не веря своему счастью.

Как только чужое биополе касается моего, понимаю, что и вправду чувствовала не женщину из моих видений, а именно Дэнниса. В его груди — та боль, что я ощущаю, и хочется скорее исцелить рану, но к реальности меня возвращает грубый голос Бронсона:

— Так понимаю, ты нашёл подходящее лекарство.

Наши с Дэннисом взгляды встречаются, и он отвечает:

— Нашёл.

— Главное, чтобы это сработало, — ворчливо сообщает генерал, однако парень даже не смотрит на него, он не сводит с меня взгляда, в котором отчётливо читается призыв к действию, только я не знаю, что делать…

— Давай исцелю… — начинаю я, но Дэннис сразу же прерывает, качая головой, и протягивает руку и касается моей.

Он сказал: «Я буду рядом». И он здесь.

Не раздумывая, я решаюсь на невероятную глупость, совершить которую меня не убедил бы никто на свете, кроме Дэнниса. Я вкладываю свою ладонь в его — прохладную, как свежая родниковая вода, которую я так люблю. Моя пылающая огнём кожа вмиг успокаивается.

Люди в грязно-зелёных костюмах следят за каждым нашим движением, где-то далеко раздаётся назойливый голос генерала, а потом жалобный — Коди, но слов не разобрать. Всё уходит на второй план и становится фоном, когда я чувствую только пальцы Дэнниса, которые обхватывают мою руку, вижу его чёрные глаза, направленные на меня, и в следующую секунду ощущаю, как кусается игла, пронзая кожу. Я вздрагиваю, подавляя возглас, но к собственному удивлению чувствую, как под кожей растекается спокойствие.

— И чем это лекарство отличается от других? — раздражённо спрашивает Бронсон.

— Это смесь успокаивающих трав, — уверенно объясняет Дэннис, вытаскивая иглу из моей кожи. — Ромашка, валериана, мелисса и ещё пара-тройка растений.

— Смесь трав?! — гавкает, как химера, генерал, пытаясь усмехнуться. — Что может сделать какая-то трава?!

Его страшное лицо расплывается, и мне приходится моргать, чтобы сосредоточиться на морщинах. Веки кажутся тяжёлыми, и я устало их опускаю. Когда вновь слышу голос Дэнниса, мне трудно вникнуть в смысл:

— Снижается активность мозга.

— И ты уверен, что это сработает? — как будто под водой, звучит вопрос Бронсона.

— Она уже зевает, — доносится откуда-то голос Коди, пока я пытаюсь безуспешно сосредоточиться на словах, но даже собственное тело перестаю ощущать. — Она просто поспит, а потом придёт в себя.