Страница 92 из 115
Глава 26
Пятница, 07. 03.1975 г.
— А с рабами что будет? — невольно вырвалось у меня.
— Что будет? — повторил он за мной, — В расход их всех. Не дело оставлять следы за собой.
— А о таком варианте, как просто отпустить их по домам, к родителям, ты не задумывался? — взвился я, — Запугать и отпустить.
— Какие родители? Из детского дома они все. Оторви, да брось. Никому они не нужны, — веско отметил батя, — Индюк мозгами шевелил. Опасался мамкиных хватать. Директорам детдомовским башлял, чтобы те ему своих дроздов скидывали.
— Только Кирю, парня избитого, что в клетке томится, я прекрасно знаю. Его отец сейчас активно разыскивает. Другого парня, что в камере лежит с больной ногой, Индюк на шоссе подобрал. Домой они шли с другом с рыбалки. Ты же не фашист, батя. Отпусти пацанов!
— Не знал, отвечаю. Только этот расклад ничего не меняет. Мусорам трепанут, — процедил Децал немного изменившимся голосом.
— Не трепанут, пап. Я лично за них впрягусь перед тобой, если что. Не бери лишнего греха на душу. Отпусти, а?
Батя снова закурил, долго раздумывая.
— Грехов у меня столько, что даже все праведники на белом свете скопом не смогут меня отмолить. Ради тебя так и быть соглашусь, Пашок. Забирай ишаков себе, коль они тебе так милы. Если накосячишь, сам знаешь, что тогда тебя ожидает.
Потухшая сигарета окончательно растрепалась в пальцах отца и упала на лакированную поверхность столика. Прежде чем завершить наши посиделки, он вдруг попросил:
— Хвоста с собой прихвати. Пусть у тебя перебудет до поры. Как собака станет тебе служить, обещаю. Никого у него нет, тоже детдомовский. Я его из ишаков поднял, да и привязался к нему.
— Он меня порол, — вспомнил я недавнее, полыхнув лицом.
— Ну, так и ты его пори хоть каждый день. Он дюже терпеливый, — хмыкнул батя.
— Мне такие забавы как-то не в охотку. А лет то ему сколько? И вообще, документы имеются?
— Документы он сам себе какие хочешь выправит. Сотворит так, что не отличишь от настоящих. Годков ему по виду за семнадцать будет, а то и на двадцатку потянет.
Эх, где же он был раньше, когда я голову ломал по поводу своей легализации после смерти чикомамы.
— И деньги умеет подделывать? — спросил больше по приколу.
— Насчёт денег не знаю, но чеки для магазинов «Берёзка» он как-то раз сварганил по высшему разряду. Приняли и даже ни разу не мяукнули, — серьёзно ответил отец, — Картины красивые рисует. Талантище!
Надо же, какой дождь ништяков на меня одномоментно просыпался, как из рога изобилия. То карта индюшачьих сокровищ, то талантливый джин, исполняющий нехилый перечень желаний.
— Ладно, бать, уговорил. Беру я твоего Хвоста, — согласился я, — А ты Кирю вытащи из клетки, а то там загнётся. Ему и Мумсу как можно скорее надо оказать медицинскую помощь.
Батя ушёл, а я по его рекомендации поднялся на второй этаж в кабинет Индюка, поваляться на его диване, посмотреть по телику что в мире творится и заодно поглазеть в блокнот. Включил цветной телеприёмник, тоже Шарп, и расположился на роскошном диване. По первому каналу показывали торжественный концерт из Кремлёвского дворца съездов в честь праздника восьмого марта. Подоспел как раз к выступлению Гены Белова с набравшим бешеную популярность хитом «Зорька алая». Эх, хорошо поёт, стервец! До самых нижних кишочков пробирает.
Так, интересненько, что там в блокноте написано. Записи велись мелким убористым почерком, перечислялись места хранения нычек и прочего ценного имущества, распределённого по городам и весям Союза. По каждому схрону с немецкой педантичностью описывалось количество денег, вес, если драгоценности, где именно и в чём хранятся, примерное описание драгоценностей, цифры шифра, если в сейфе, как звать и описание смотрящего за квартирой, если таковой имеется, а также кодовое слово, если кто от Индюка к нему придёт. Подозреваю, что на эти должности попадали подросшие и выдрессированные бывшие рабы.
Большая часть богатств ожидаемо располагалась в Москве и области. В Москве нычки хранились в двух кооперативных квартирах. Одна у метро Юго-Западная, другая — у метро Фрунзенская. А также в гаражном кооперативе у станции Лось по Ярославской железной дороге. В Подмосковье нычка располагалась в подполе частного дома в селе Рыболово, близ города Бронницы. Схроны ещё имелись в квартире в Питере, тьфу, в Ленинграде пока что, и в Сочах, в частном секторе. В московских квартирах хранились также бланки для различных советских документов.
Сколько всего денег? Без учёта цацек, выходило больше лимона — миллион сто тысяч. Охренеть и не встать! А если цацки присовокупить, да недвижимость продать, то может и все два. Ещё был представлен нехилый перечень недвижимости, куда вложился Индюк. В советской системе запрещалось иметь в частной собственности крупные объекты недвижимости. Но, если нельзя напрямую, то можно попытаться в обход, через регистрацию в кооперативных обществах.
Кроме уже описанных квартир и гаражей с нычками, имелась дача в Краскове около Люберец, два гаража в гаражных кооперативах — в Печатниках и на Юго-Западе, начинённых Жигулями-тройкой и Волгой -24, прозываемой в народе — Баржа. В гараже в Рыболово хранился Москвич-412. В Сестрорецке под Ленинградом — частный дом с катером в гараже на воде. Частные владения в Юрмале и в Анапе. Квартиры в Ялте и почему-то в Саратове. Забавно, что все без исключения квартиры, что в Москве, что в других городах, являлись трехкомнатными. В общем, пещера Али-бабы отдыхает.
До меня донеслась совершенно невероятная мелодия из телевизора. Я не поверил сначала своим ушам, потом глазам. Да не может такого быть! На главной сцене страны красовалась вовкина мать с песней «Полюби меня такой, какая я есть» в сопровождении ребят из бывшего «Спектра» и старушечьего кордебалета. На самом деле она была невероятно красива и органична в сочетании с кокошником и старорусскими одеяниями. Зато бывшие спектровцы смотрелись забавно в старинных костюмах. Композиция была хорошо принята публикой. Хлопали активно. Ну, надо же, какие вокруг пертурбации разворачиваются. Змею надо будет все уши оборвать за тихушничество. Друг называется.
В дверь осторожно постучались. Бочком протиснулся Хвост и встал передо мной, вытянувшись и переминаясь с ноги на ногу, преданно поедая глазами.
— Прости меня за всё плохое, что я тебе сделал, хозяин. Готов принять любое наказание, — промямлил он.
Интересно, что ему накапал на извилины мой папашик, что он так активно принялся пресмыкаться перед каким-то молокососом.
— Ладно, посмотрим на твоё поведение, — пробурчал я.
Блин кручёный, как же он всё-таки на моего другана смахивает. Даже глазами также делает. Бывает у чела такая хитрованская рожа, что обязательно заподозришь его в каком-нибудь злоумышлении, даже если он просто в туалет собрался покакать. Серьган, мой кореш, любил приколы отчебучивать. Не без этого. В главном, он был надёжным и основательным. Философией увлекался. Индийской, правда. Первый овладевал сложными элементами в паркуре и помогал потом мне с ними справиться. Чёрд! Как же мне хочется обнять это тело, даже мышцы рук сводит.
— Раздевайся, — приказал ему.
Парень взглянул как-то растерянно и принялся торопливо разоблачаться.
— Трусы тоже снимать? — деловито осведомился он.
— Тоже, — согласился я.
Поунижать гада такого не помешало бы, но не для этого я заставил его раздеться. Серьгана я знал до последней мышцы. Приходилось часто под душем после треней спины друг другу натирать. Вот и решил провести окончательное сравнение. Не бывает же так, что у людей все хромосомы со страшной силой совпадают.